В книге «Война воспоминаний», опубликованной более десяти лет назад, авторы Вита Зелче, Клинта Лочмеле и Олга Процевска, в главе, посвященной празднованию 9 мая, писали, что распад Советского Союза вызвал «ритуальную и символическую революцию» во всех бывших советских республиках. Латвия стала официально отмечать день разгрома нацизма и памяти жертв Второй мировой войны 8 мая. Это продемонстрировало интеграцию страны, восстановившей свою независимость, в европейскую культуру, в которой 8 мая стало днем памяти и поминовения погибших сразу после окончания войны. Однако традиция праздновать 9 мая как День Победы Советского Союза сохранилась среди определенной части жителей Латвии. С 1991 года эта традиция претерпела ряд изменений. Важнейшую роль в том, как празднуется День Победы в Латвии, играет место, которое этот праздник занимает в российской политике в сфере истории, в культуре поминовения и общей памяти.

Российская историческая политика и практика после распада СССР

Российская историческая политика и идеология продолжали меняться после распада СССР. В начале 1990-х годов еще продолжалось публичное осуждение Сталина и преступлений его режима, однако «золотой миф сталинизма» о честных тружениках и добрых людях, живших в то время и не имевших никакого отношения к преступлениям Сталина, не исчез. Прочность этого мифа сыграла важную роль в последующем возрождении в умах значительной части общества позитивного отношения, даже гордости за сталинский Советский Союз и порожденных советской идеологией представлений об истории, в том числе о Второй мировой войне.

В 1990-е годы Россия отказалась от публичных форм празднования и чествования советских дат. Характерные для прошлых лет массовые демонстрации не проводились. Публичные массовые мероприятия привлекали лишь небольшое количество людей, большинство из которых проводили новые государственные праздники, наблюдая и слушая официальные речи по телевизору или радио. Но новые государственные праздники России довольно слабо укоренились на практике. Как свидетельствует социологический опрос 1997 года, официальные праздники, дающие гражданам дополнительный выходной день, ценятся в первую очередь именно за возможность отдохнуть, а не за их политическое содержание.

«После 1991 года большинство россиян очень быстро перестали интересоваться историей. Это было своего рода «вытеснение истории», поскольку, полная всяческих преступлений, она стала «ненужной». Намного более важным в то время было будущее, полное надежд на скорое наступление западного процветающего образа жизни. Более того, как отмечает исследователь социальной памяти Николай Копосов, демократическое руководство России переоценило так называемую договоренность с общественностью о том, что сталинский режим следует оценивать негативно, небрежно отнеслось к изменениям настроений в обществе и в своей деятельности опиралось на веру в то, что пропаганда является частью тоталитарной системы, а не демократии. Следствием такого отношения, а также экономических трудностей того времени, стала растущая ностальгия по советской эпохе. Старые коммунистические лозунги сплошь и рядом с легкостью встраивались в целые комплексы самых разных идей, культивируемых в общественном пространстве: социальной демагогии, антизападничества, национализма, великодержавности и православия», — разъясняет историк Вита Зельче.

День памяти советских ценностей, а не жертв войны

Уже в середине 1990-х годов Сталин, как вождь и полководец золотого века Советского Союза, начал возглавлять рейтинги популярности исторических личностей. В первом десятилетии 21-го века положительное мнение о нем высказывали 30-50% опрошенных, а 25-30% осуждали его деятельность. Растущий национализм второй половины 90-х годов побудил демократических политиков, прежде всего Бориса Ельцина, разработать особую «русскую идею», которая должна была сплотить общество и маргинализировать националистическую и коммунистическую оппозицию. Но демократическим силам не удалось сформулировать свою концепцию российской истории, которая стала бы приемлемой и привлекла большую часть общества. Тему Второй мировой войны демократические силы России мало поднимали в своей исторической политике.

«В 1990-е годы в России продолжали свою активную деятельность организации ветеранов Великой Отечественной войны, действовала система их поддержки в государственных, муниципальных и образовательных учреждениях, армии, на предприятиях и в других структурах. В 1992 году Советский комитет ветеранов войны был реорганизован в Российский комитет ветеранов войны, который перенял обширную сеть местных организаций прежнего комитета. В целом, организации ветеранов войны и поддерживающие их организации сохранили и даже увеличили свое влияние на политическую жизнь и общественное мнение страны. Кроме того, они активно лоббировали интересы ветеранов войны в законодательных органах Российской Федерации. В 1994 году в стране насчитывалось 2,6 миллиона ветеранов войны, по сравнению с 2,4 миллиона в 1995 году. В январе 1995 года указом президента социальные льготы, предусмотренные законом для ветеранов войны, были распространены на бывших военнопленных. В том же году был принят закон о ветеранах, гарантирующий ветеранам войны социальные льготы в рамках системы пенсионного и социального обеспечения. Федеральным законом, принятым 13 марта 1995 года, был установлен перечень дней воинской славы России: 5 декабря — День начала контрнаступления советских войск против немецко-фашистских войск в битве под Москвой (1941 год); 2 февраля — День разгрома советскими войсками немецко-фашистских войск в Сталинградской битве (1943 год); 23 августа — День разгрома советскими войсками немецко-фашистских войск в Курской битве (1943 год); 27 января — День полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады (1944 год) и 9 мая — День Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов (1945 год) — пишут авторы в своей книге «Воинственная память».

И продолжают: «В то же время попытка возродить культ Пушкина по случаю его 200-летнего юбилея была встречена значительной частью общества лишь с иронией. Празднование 50-летия победы в 1995 году было использовано для улучшения имиджа российских властей в преддверии президентских выборов 1996 года. Риторика прославления военного героизма также была непосредственно связана с военными операциями России в Чечне, проводившимися в то время. В целом, празднование было помпезным и официозным. Впервые после распада СССР на Красной площади прошел военный парад, тогда же был открыт мемориал на Поклонной горе и установлен памятник маршалу Г. Жукову на Манежной площади.

Н. Копосов, тем не менее, оценивает торжества в честь годовщины относительно скромными. В общественном дискурсе того времени образ войны также включал в себя страдания людей, а не только мощь государства. Дмитрий Андреев и Геннадий Бордюков отмечают еще одну важную особенность этого праздника. В праздничные дни программы российских телеканалов были до отказа забиты популярными военными фильмами советских времен и повторами передач о праздновании Дня Победы в прошлые годы. Это был неожиданно хорошо воспринято зрителями. Исследователи считают, что такая реакция стала ответом на обилие низкосортных иностранных фильмов, наводнивших телевизоры после распада СССР, а также на помпезность празднований Дня Победы, растущую инфляцию, трудную жизнь и бедность, неурегулированную ситуацию на Северном Кавказе. Демонстрируемые по телевизору фильмы и передачи пробуждают ностальгию по ушедшей эпохе, тем самым в большей или меньшей степени меняя отношение к современным реалиям жизни.

Преобладающие настроения метко охарактеризовал Виталий Третьяков, редактор «Независимой газеты», назвавший 9 мая «неофициальным Днем памяти Советского Союза».

Социолог Лев Гудков приводит результаты социологических опросов, неопровержимо доказывающих, что россияне самым важным событием в истории всегда считали победу в войне. В 1999 году Гудков признал, что «победа 1945 года — не только центральное событие всей советской истории, которая началась с Октябрьской революции и закончилась распадом СССР». По сути, на сегодняшний день это единственная точка опоры постсоветского общества, позволяющая позитивно воспринимать себя».

В исследовании Левада-центр последних лет вопрос был сформулирован иначе — каким историческим событием респонденты гордятся больше всего? Первые три исторических события, которыми больше всего гордится российская общественность, в сентябрьском опросе 2020 года: Победа в Великой Отечественной войне (89%); ведущая роль страны в освоении космоса (43%); присоединение Крыма к России (30%).

Вторая мировая война — главный объединитель российского общества

В программе патриотического воспитания граждан Российской Федерации, принятой в феврале 2001 года, центральная роль отведена победе в войне, а реализация программы должна проводиться через средства массовой информации.

«Историческая политика администрации президента Путина фактически означала переоценку советского периода, которая включала релятивизацию террора, реабилитацию Сталина и других советских государственных деятелей, создание положительного образа КГБ и чекистов. Н. Копосов отмечает, что позитивное значение, придаваемое советскому периоду, было также обусловлено экономической ситуацией начала 21 века, когда цены на нефть и продукты ее переработки резко возросли. Нефтяная промышленность, как ключевой компонент российской экономики, остается таковым и в наши дни, так же как и российский государственный аппарат Путина был и остается прямым наследием советского периода. После периода низкой самооценки общества новая интерпретация прошлого и настоящего, предложенная властями, обеспечила относительно высокий уровень поддержки этого общества. Такая интерпретация также сопровождалась призывами отказаться от «очернения» прошлого. В публичной сфере усилилась риторика коллективной идентичности, подчеркивая как тему общего голоса крови, так и то, что личное прошлое каждого гражданина России и его семьи является советским прошлым. В первые годы путинского режима победа в войне стала мифом о рождении постсоветской России».

Всероссийское социологическое исследование «Великая Отечественная война в исторической памяти народа», проведенное в 2004 году, подтвердило, что эта страница прошлого глубоко укоренена в коллективной памяти российского общества. На вопрос, интересуют ли вас события Великой Отечественной войны, только 3,8% респондентов ответили, что не интересуют, 17,3% ответили «не очень интересуют», и только 2,2% не дали никакого ответа. 76,7% участников опроса заявили, что их интересуют эти события. Описывая основные причины успеха в войне респонденты назвали три из них: героизм народа на фронте и в тылу (63%), патриотизм (62,7%) и система обороны, созданная Сталиным (60,8%). Главным аспектом войны, вызывающим чувство гордости, респонденты назвали героизм и патриотизм масс на фронте (84,7%) и героизм народа в тылу (59,8%). Исследователи пришли к выводу, что Великая Отечественная война остается для россиян примером служения и любви к Родине, а также сильнейшим объединяющим фактором современного российского общества.

Враги в Грузии и странах Балтии

Хотя президент Вайра Вике-Фрейберга присутствовала на праздновании 60-летия победы СССР в Великой Отечественной войне в Москве, это вряд ли изменило настроения жителей России, воспринимающих Латвию как недружественную страну. Такое отношение было подогрето широко распространенным в российских СМИ необдуманным публичным заявлением Вайры Вике-Фрейберги о том, что 9 мая ветераны войны «кладут воблу на газету, пьют водку, распевают частушки и вспоминают, как они героически завоевали Балтию». Участие будущего президента Латвии Валдиса Затлерса и президента Эстонии Томаса Хендрика Ильвеса в праздновании 65-летия Победы в Москве не изменило взгляд России на историю стран Балтии. В ходе опроса, проведенного в мае 2010 года, россияне также сочли Латвию второй по степени недружелюбности страной после Грузии. Таково было мнение 36% респондентов. Литва заняла третье место среди самых недружественных стран (35%), а Эстония — четвертое (28%).

Результатом пропаганды стало возросшее число россиян, считающих, что страны Балтии добровольно присоединились к СССР. Кремлевские чиновники настаивали на распространении своей официальной версии истории Балтии, несмотря на сомнения значительной части общества и дискомфорт, создаваемый ложью. Л. Гудков отмечает, что косвенно это подтверждает и увеличение числа респондентов, отказавшихся отвечать. В ходе опроса, проведенного в 2006 году, россиянам был задан более прямой вопрос — согласны ли они с утверждением, что советские войска оккупировали страны Балтии. Массовая реакция на этот вопрос была резко негативной. Только 15% респондентов согласились с этим утверждением, а 68% отвергли его. Причиной такой реакции является формулировка вопроса, в котором используется слово «оккупация». Его негативный оттенок при использовании в сочетании с терминами «советские войска» или «советская политика» неприемлем для массового сознания.

На территории Латвии во время Второй мировой войны шли активные боевые действия, поэтому здесь много мемориалов и кладбищ тех лет. Официальное мероприятие Латвийского государства, посвященное Второй мировой войне и ее жертвам, проводится каждый год 8 мая. Главным местом его проведения является Рижское братское кладбище, на котором возлагают цветы президент Латвии, премьер-министр, спикер Сейма, министры, представители армии, иностранные дипломаты и другие официальные лица. «Присутствие публики на этих мероприятий всегда было незначительным. Большая часть населения Латвии не имеет четкого представления о значении этого события в мировой и Латвийской истории, поэтому более 80% жителей не отмечают 8 мая», — говорится в книге «Воюющая память».

Отрывок из книги:

Из памятного мероприятия в фестиваль

В 2003 году, с началом реформы русских школ, приведшей к увеличению преподавания латышского языка и последовавшим протестам, памятник Победы в Риге и подобные мемориалы в других крупных городах Латвии стали символическим пространством, в котором реализовывалась политическая активность русской общины. В последующие годы советские монументы Победы продолжили служить этой цели. Надо сказать, что отношение к памятникам, посвященным победе СССР, в Латвии является толерантным.

Вита Зелче в своих статьях пишет: «В ходе опроса, проведенного в 2008 году, на вопрос, следует ли снести памятник в Пардаугаве, посвященный освободителям Латвии от фашизма и победе СССР во Второй мировой войне, 17,7% респондентов ответили «да», 62,1% – «нет», а 20,2% не имели определенной точки зрения. В опросе 2010 года результаты были аналогичными: более половины респондентов заявили, что положительно относятся к памятнику Победы в Риге.

Празднование 60-летия Победы в Великой Отечественной войне в 2005 году в Риге и других городах Латвии с крупными русскоязычными общинами ознаменовалось значительным увеличением числа участников и изменением формата празднования. Празднование Дня Победы все больше отдалялось от своего первоначального замысла, менялись главные герои и ритуалы. Речи на 9 мая, кампании по сбору подписей и резолюции говорят о насущных и/или давно «наболевших» вопросах, стоящих в повестке дня русскоязычной общины. Масштабы и коммерциализация праздника росли, в них стали участвовать профессиональные артисты и представители поп-культура, проводились фейерверки, использовались декорации. Праздник приобрел ярко выраженный формат фестиваля под открытым небом. Из празднования победы в войне и поминовения павших День Победы в Латвии постепенно превратился в механизм символической солидарности бывших советских граждан/русской общины, значимый не фактологией исторических событий, а конструированием и использованием мифологии.

Иногда символическую роль Праздника Победы в русской общине сравнивают с ролью Праздника песни в латышской общине. В организации празднования Дня Победы также можно заметить характерную для Латвийской политической среды последних лет тенденцию делегировать координацию определенных общественных акций организациям, происходящим от политических партий, вместо того, чтобы организовывать их без посредников, непосредственно при участии партии.

Таким образом, общество «9 мая», созданное и поддерживаемое «Центром согласия», становится одной из самых заметных организационных сил в праздновании 65-й годовщины окончания Второй мировой войны. При создании данного общества Центр согласия сотрудничал с молодежной организацией «Mums pa ceļam!», однако ее возглавляют партийные политики. «9 мая» организует празднование 9 мая у памятника Победы и является самым крупынм распространителем георгиевских ленточек. Организация также координирует работы по уходу за захоронениями советских солдат (субботники) по всей Латвии. Однако Общество своей основной деятельностью провозгласило заботу о ветеранах Второй мировой войны, и его наиболее заметной акцией является сбор пожертвований для поздравления советских ветеранов Второй мировой войны с 9 мая».

Как отмечает историк Вита Зелче, оценивая деятельность «9may.lv» в течение ряда лет, можно сказать, что его задачей являлось противодействие идеологии этого праздника, направленной непосредственно против Латвии, развитие развлекательного направления мероприятия и включение 9 мая в политическое и культурное пространство Латвии. «Важную роль в праздничной атмосфере и прославлении победы Советского Союза и России играли свободно доступные в Латвии российские телеканалы, повестка дня которых на 9 мая и в последующие дни полностью посвящается Дню Победы» — пишет исследовательница в своей статье. «В Риге результаты практической работы 9may.lv были видны уже в 2009 году, когда на главной праздничной площади, т.е. у памятника Победы, была возведена новая современная сцена, установлен большой экран, транслировались мероприятия важнейшего Московского праздника, разрабатывалась насыщенная и разнообразная концертная программа, обеспечивалась безопасность. На знаменах Мемориала появились флаги Латвии».

Первый этап агрессии России в Украине в 2014 году внес изменения в праздничный ритуал. «Утром 9 мая в 2014 и 2015 годах на больших экранах больше не транслировался военный парад в Москве, а общество «9may.lv» объявило, что в местах празднования не будут раздаваться георгиевские ленточки. Эти решения внешне отдалили характер празднования в Латвии от ритуалов Дня Победы в России, хотя с 2015 года в Риге на 9 мая проводился марш «Бессмертный полк», который был напрямую перенят из Москвы.

Мэр Риги Нил Ушаков в своей речи в 2015 году подчеркнул, что День Победы в Латвии — это «народный праздник», поскольку его организует не государство, а «народ», и что эта победа — часть «семейной памяти», которую нельзя предавать ни при каких обстоятельствах». Эта идея получила дальнейшее развитие в последующие годы — в 2016 и 2017 годах, и речи уже попеременно произносились на русском и латышском языках.

Кроме того, День Победы является важным инструментом российского политического влияния. Сведения, полученные Полицией безопасности (ныне Служба государственной безопасности) и журналистские расследования о вливании российских денег в организацию Праздника Победы и других мероприятий, неоднократно озвучилвались в Латвийском общественном пространстве. В 2012 году фонд «Русский мир» в Латвии финансировал около 20 неправительственных организаций, обеспечивающих сотрудничество России с соотечественниками и распространяющих ее идеологию. Сумма, выделенная для этих целей, составляет около 170 000 евро. Находящиеся в открытом доступе данные о спонсируемом Россией «Фонде защиты прав соотечественников за рубежом» в Латвии и Эстонии свидетельствуют о том, что его доходы за период 2012 – 2014 гг.составили 1,5 млн евро.

В 2015 году Нормундс Межвиетс, глава Полиции безопасности Латвии, сообщил СМИ, что в Латвии существует почти 100 организаций, которые проводят политику российских соотечественников и получают деньги из государственного бюджета России для реализации ее геополитических интересов. СМИ сообщали, что в 2015 году российское посольство выделило обществу «9may.lv» 14 000 евро на проведение мероприятия 9 мая в Риге.

В целом, в праздновании Победы преобладали развлечения, веселье и отдых — траур и поминальные мероприятия играли незначительную роль. Пикник на свежем воздухе был неотъемлемой частью праздника. На площади перед памятником предприятия общественного питания предлагали широкий ассортимент блюд, прохладительных напитков и деликатесов. Участников также объединяло то, что они приходили на праздник с цветами и прикалывали к своей одежде георгиевскую ленточку. Возложение цветов к памятнику, на газон или к другим объектам, таким как оружие, стенды, являлось обязательной частью ритуала. Российская символика присутствовала и в одежде участников, например, куртки с российским флагом, спортивная одежда со словом «Россия», футболки с символикой России и СССР, элементы формы советской и российской армии. На площади перед памятником можно было увидеть людей в футболках с изображением Владимира Путина. Еще одной особенностью организуемых обществом «9may.lv» празднований являлись вечерние концерты с выступлениями артистов, чрезвычайно популярных среди русскоязычной аудитории.

От официальных ритуалов празднования Праздника Победы, культивировавшихся в советской Латвии, мало что осталось. Строгий военный ритуал властных структур уступил место неформальному, коммерциализированному фестивалю под открытым небом, напичканному попкультурой.

Кто они — русскоязычные латыши?

Что большинство празднующих 9 мая у памятника Победы говорят в семье по-русски, подтверждается опросами с 1990-х годов. Кто эти люди — русскоязычные, живущие в Латвии через 30 лет после восстановления независимости, но отмечающие праздник, вдохновленный другой страной и даже оплачиваемый ею в последние годы?

Вот что в 2018 году пишет об этом историк Вита Зелче: «В 1944-1950 годах на территорию Латвии въехало около 400 000 человек, а с 1951 по 1990 год к ним присоединилось еще четыре миллиона человек. В общей сложности количество покинувших Латвию людей в период ее нахождения в составе СССР составило 1,82 миллиона человек».

Не все въехавшие, учтенные в статистике, остались в Латвии жить — были и те, кто приехал, но через некоторое время перебрался в другую республику огромного СССР.

После Второй мировой войны лишь несколько процентов всех приехавших в Латвию из соседних стран с восточной границы, были работниками интеллектуального труда, т.е. имели высшее образование и работали в области культуры. Чуть больше, т.е. 5-6%, были специалистами, в основном инженерами. Гораздо большую долю, до 40%, составляли обычные представители рабочего класса с низким уровнем образования или вообще не имевшие его, в то время как все остальные, или в целом половина иммигрантов, были военнослужащими, находящимися на действительной службе или уволенные в запас.

Социолог Реналдс Симонянс в 2005 году отметил, что тот факт, что множество приезжих происходили из беднейших и менее социально обеспеченных слоев общества, способствовал их расслоению и трудностям интеграции в латышское общество. Он также заключает, что аналогичные процессы происходили и в российских городах, где основной причиной того, что приезжим было трудно интегрироваться, например, в Москве или тогдашнем Ленинграде, являлись различия в культуре, ценностях и образовании, а не в языке, как можно было бы подумать в случае Латвии.

Основные различия между латышами и русскоязычными заключаются во взглядах на историю, использование языка в семье, бытовые вопросы и геополитику. Например, существуют разные мнения о членстве Латвии в НАТО, которое большинство латышей считают позитивным фактом, способствующим безопасности, в то время как среди русскоязычных только 38% положительно оценивали присутствие НАТО в 2015 году. Аналогичные ответы были даны на вопросы об отношениях Латвии и России и ситуации в Украине. Например, 9 мая 2014 года к памятнику с флагом самопровозглашенной Донецкой народной республики пришел лидер нацболов Владимир Линдерман.

Праздники — легкий и дешевый способ влияния России на жителей Латвии

Отрывок из книги:

Почти три четверти (73%) респондентов опроса, проведенного службой изучения общественного мнения SKDS по заказу портала LSM.lv и платформы Rus.LSM.lv, заявили что осуждают действия РФ в Украине (причем 65% — «решительно осуждают»). Еще 13% сообщили о нейтральном отношении, 5% — о поддержке действий РФ (2% — о «решительной поддержке»).

Опрос проходил с 7 по 16 июня среди жителей Латвии в возрасте от 18 до 80 лет по методу Web-панелей (CAWI). Выборка составила 1 386 человек (чтобы точнее оценить настроения в русскоязычной среде, число респондентов, общающихся дома на русском, было увеличено до 691 ).

Отношение к войне РФ с Украиной

Участникам опроса задавался следующий вопрос: «Учитывая все, что вы об этом знаете, каково в целом ваше отношение к действиям России в Украине?»

Весной та же SKDS трижды с разрывом в несколько недель задавала респондентам близкий по смыслу, но отличающийся по формулировке вопрос — «Какую сторону вы поддерживаете?» Доля русскоязычных респондентов, заявляющих о поддержке Украины, последовательно увеличивалась: 22% в начале марта, 26% в середине марта и 30% в конце апреля. Сегмент поддерживающих РФ, напротив, сжимался: 21%, 20% и 13%. Часть респондентов, заявлявших, что не поддерживает ни одну из сторон сторону, оставалась неизменной — 46-47%.

В ходе опроса по заказу LSM.lv и Rus.LSM.lv

в общей сложности 40% русскоязычных респондентов заявили об осуждении действий РФ в Украине

(и 29% — о «решительном осуждении»). О поддержке РФ сообщили 12% (5% — о решительной поддержке), еще 28% обозначили свое отношение как «нейтральное», а 19% выбрали вариант «затрудняюсь ответить».

Чаще, чем в среднем в группе русскоязычных, об осуждении действий РФ в Украине заявляли респонденты в возрасте от 18 до 34 лет, люди с высшим образованием, граждане Латвии.

Русскоязычные с низкими доходами реже других высказывают осуждение, однако, и поддерживать не спешат: в этой группе чаще всего (43%) говорят о нейтральном отношении (и доля таких ответов здесь выше, чем в других группах русскоязычных). В свою очередь, поддержку действиям РФ чаще, чем в среднем, высказывали мужчины, респонденты в возрасте от 55 до 63 лет, без латвийского гражданства, занятые в частном секторе, имеющие средний доход и живущие в сельской местности. При этом доля русскоязычных, поддерживающих или скорее поддерживающих действия РФ, во всех регионах была примерно одинаковой, самая высокая же — в Курземе (16%). В Латгалии же, чаще, чем в других частях страны, русскоязычные респонденты сообщали о нейтральном отношении (30%), а в Земгале — чаще затруднялись ответить (31%).

Отношение к сносу памятника в рижском Парке Победы

О поддержке идеи сноса «Памятника освободителям Советской Латвии и Риги от фашистских захватчиков» в рижском Парке Победы заявили чуть меньше половины (49%) всех опрошенных, против высказались 35%. (Вопрос звучал так: «Как вы относитесь к идее снести памятник в Парке Победы в Риге (полное название — "Памятник освободителям Советской Латвии и Риги от фашистских захватчиков")?»)

Детализированные результаты опроса показывают, что языковые группы его участников занимают полярные позиции:

среди говорящих дома на латышском снос поддерживают 72% (и из них 57% «определенно поддерживают»), среди говорящих на русском — против 76% (и 55% «определенно против»).

Лишь 9% русскоязычных одобряют снос, и лишь 10% латышскоязычных выступают против него. О нейтральном отношении заявили 14% респондентов, говорящих дома по-латышски, и 10% говорящих дома по-русски.

Опрос SKDS показал, что среди говорящих в семье по-русски снос памятника поддерживают чаще, чем в среднем, люди в возрасте от 18 до 34 лет, со средне-высокими или высокими доходами, а также живущие в Курземе. Против чаще, чем в среднем, настроены респонденты в возрасте от 55 лет, без гражданства Латвии, с низкими доходами и живущие в Рижском регионе.

Из всех респондентов (без деления по языкам), осуждающих действия РФ в Украине, 66% поддерживают снос памятника. Однако, если выделить из этой группы тех, кто говорит дома на русском, картина становится противоположной:

из числа русскоязычных респондентов, осуждающих РФ, 60% высказались против сноса памятника, а за — 22%.

Отношение к 9 мая

Респондентов также спросили, «Когда вы сегодня в связи со Второй мировой войной слышите упоминание 9 мая, каковы лично у вас первые эмоции?»

Четверть (25%) всех респондентов сообщили, что эти эмоции — положительные (у 13% — «очень положительные»), о негативных эмоциях заявили 40% (в том числе о «крайне негативных» — 21%). Почти треть (31%) респондентов заявила о «нейтральном» отношении.

Среди говорящих дома в основном на латышском о позитивных эмоциях в связи с 9 мая сообщили 3%, еще 60% — о негативных, а о нейтральных — 35% Среди говорящих дома на русском картина противоположная — позитивные эмоции по поводу 9 мая испытывают 62%, негативные — 7%. Еще у 25% отношение нейтральное, а 6% не ответили.

Среди русскоязычных чаще, чем в среднем в этой группе, о позитивных эмоциях при упоминании 9 мая сообщили респонденты в возрасте 35 лет и старше, со средним образованием, без латвийского гражданства, с низкими или средними доходами, живущие в Рижском регионе и Земгале, а также в сельской местности.

О негативных же эмоциях чаще говорили респонденты в возрасте от 18 до 34 лет, занятые в публичном секторе, люди со средними высокими или высокими доходами.

Среди всех респондентов чаще всего о позитивных эмоциях в связи с 9 мая заявляли те, кто поддерживают действия РФ в Украине, реже всего — осуждающие. Однако независимо от отношения к идущей сейчас войне у большинства русскоязычных респондентов упоминание 9 мая не вызывает негативных эмоций. Так, среди тех, кто осуждает действия РФ в Украине, крупнейший сегмент — 40% — сообщили о положительных эмоциях и 36% — о нейтральных.

Среди тех, кто относится к действиям РФ в Украине нейтрально, таковых, соответственно, 73% и 25%, а среди поддерживающих РФ — 93% и 4%.

Как уже писал Rus.LSM.lv, Сейм вскоре после начала вторжения РФ в Украину обязал самоуправления до 15 ноября снести объекты, прославляющие советский или нацистский режимы.

Опрос SKDS подтверждает то, что многим уже известно — мнения в обществе разные, позиции отличаются. Но сухие ответы в анкетах — «поддерживаю», «против», «за» или «против» — не раскрывают того, что на самом деле стоит за этими ответами. Что говорят люди? Какие воспоминания формируют их понимание сегодняшних событий, каковы их чувства по поводу того, что было в прошлом, и каковы их убеждения по поводу того, что происходит сейчас? Мы поговорили с пятью жителями Латвии, у каждого из которых своя история.

Говорит Галина (80 лет), пенсионерка из Зиепниеккалнса в Риге, русская, родилась в Латвии, в семье говорят на обоих языках

Я не имею никакого отношения к 9 мая, я никогда его не праздновала. Да, несколько лет назад иногда соседи приглашали меня с собой, но я никогда не ходила. 4 мая я отмечаю май как День белой скатерти, вспоминая своих близких. И у меня в семье есть репрессированные, кого упомянуть. Я помню – в 1949 году из рядов классных скамеек исчезли ученики, в том числе и соседский мальчик Гунтис. Когда я училась в вечерней школе, я снова встретила его. Когда Сталин умер в 1953 году, мне было около 11 лет – я уже знала политику, потому что мои родственники были сосланы –я немного посмеялся над школьным трауром и получила "по шапке": над чем ты смеешься? И я выдавила слезу и сказала девочке рядом со мной, пусть смотрит, как я плачу!

Все, что я помню о памятнике, это то, что они собрали деньги – они построили памятник на народные деньги. В нашей семье о таких вещах не говорили и не интересовались. Сам памятник? Ну, мне не понравился, а что должно было нравиться – автоматы, что ли? Это не по-латышски! Латвии подходит с мягкими линиями. Мне также не нравится, например, Музей оккупации – он портит всю панораму Старой Риги.

Пусть сносят памятник Победы! Я согласна с одним российским бизнесменом, который сказал, что памятник надо снести раньше – не надо ждать ноября. Те, кто не хочет его сносить – интерфронтовцы: они придумали идею поминать там своих предков, и они ходят туда, потому что им больше некуда пойти. Когда они стали приходить туда толпами, я застыла от удивления – все Плявниеки, Иманта – безумие, черная сотня шла туда. Я была в ступоре.. Это люди, которые все когда-то получили квартиры, которых не хватало латышам, – моя свекровь говорила, что дома строятся, будут новые квартиры – построился Пурвциемс, Плявниеки, Иманта, Золитуде, но я как стояла в очереди, так и стояла. Я не получила квартиру.

Теперь главное событие в Пардаугаве – 9 мая! А еще же те бедолаги, которые хотели взорвать этот памятник, но не получилось. О них же не говорили, только сейчас кто-то вспомнил. Государство считает, что сейчас самое время убрать памятник, когда Россия напала на независимую страну. Долго собирались – 20 лет...

24 февраля. Я услышала об этом по телевизору – я был потрясена. Как можно в 21 веке напасть на чужую страну? Русский нападает на другую страну и говорит: "Мы вас освобождаем"! Русские, живущие в Украине, говорят: "Мы их не звали, мы все жили дружно". Эти приходят и стреляют.

Да, я смотрела российские каналы, когда их показывали – но там же чистая пропаганда. Путин также недавно сказал – наша экономика растет, а западная падает. Я смотрю новости из Украины и каждое утро плачу и молюсь, чтобы Бог помог, чтобы Бог помог!

Я думаю, что война грозит и Латвии, – да. Если украинцы проиграют, под угрозой окажутся Прибалтика, Польша, и все пойдет кувырком. Что я буду делать? Кладбище у меня недалеко: я завернусь в белую простыню и поползу на кладбище. Я уже прожила свою жизнь, пусть молодые спасаются, хотя у детей нет погреба, это меня беспокоит.

Моя подруга белоруска – я не понимаю, кому она верит, кому нет? Она говорит, что не знает, чему верить. Смотрит белорусские каналы. Поедет в Беларусь на кладбище, теперь без визы можно. Но в моем подъезде и по соседству все русские, которых я знаю, поддерживают Путина. Когда я говорю им, что Путин напал на Украину, а не Украина на Путина, они говорят – Путину ничего не нужно! Они считают, что у Путина же есть Сибирь, зачем ему еще нужна Украина? Как будто Путин поэтому ни в чем не виноват. Ну, я все еще общаюсь с ними, что мне делать? Ну, если бы кто-то сказал мне что-то в более резкой форме, я бы сказала то, что думаю. Но они также неохотно разговаривают с латышами, особенно о войне.

Моя ближайшая подруга татарка – она сама не знает, за кого она, потому что сейчас, оказывается, татары тоже были очень сильным народом и воевали. У нее также есть родственники в Украине. Но она не говорит со мной об этом – и мне тоже говорит, что не надо говорить. Есть те, кто боится и вообще не говорит о войне.
Но это ненормально – человек, избивший молодого человека с украинским флагом, не был наказан должным образом. Или второй случай – когда русский сел в такси и сказал об украинском флаге «убрать эту тряпку», а таксист его выгнал. Но тот хам сказал: я всех полицейских знаю! В итоге виновником сделали водителя!

Вот почему мы не говорим о политике.

Артёмс (38), работает в строительстве, из Риги, русский, родился в Латвии, в семье говорят по-русски

9 мая – святой день для меня и моей семьи. Это память о героях, которые сражались за то, чтобы мы могли жить сегодня. Мои дедушки и обе бабушки пережили всю войну, и они много рассказывали мне об этом. С ранних лет я интересовался этой темой, и 9 мая всегда был для меня гордым днем – днем, когда слово "человек" (независимо от национальности) заслужило право на существование.

Памятник. Я не помню точно, как началось празднование у памятника, но знаю, что памятник был построен на пожертвования жителей. Каждый год мы отмечаем этот праздник, но не всегда непосредственно у памятника, потому что у меня есть работа, из-за которой я не всегда могу туда пойти. Однако я всегда нахожу возможность посетить кладбище своих предков в этот день. Мои дети знают об этом дне то же, что и я, и я хочу, чтобы они гордились своими бабушками и дедушками, помнили их, чтили их память.

Я не был там 9 мая этого года и, честно говоря, даже не собирался идти, но после того оскорбления, которое нанесло наше правительство утром 10 мая,

Я выдержу и переживу многое, но никому не позволю оскорблять таким образом мою семью, моих детей и память о моих дедах.

Памятник был построен в память о 40 миллионах солдат, погибших в той войне, и среди них были и латыши! Я ничего не могу сделать, чтобы спасти этот памятник, хотя бы потому, что у меня есть дети, о которых нужно думать, и я не могу подвергать их жизнь опасности своими действиями. Если памятник снесут, он будет возрожден – рано или поздно его построят обратно. Он может быть в другой форме или в другом месте, но он будет. Но я лично буду продолжать приносить цветы в это место - даже если памятника там не будет.

24 февраля я проснулась рано утром и не поверил своим ушам. Все шло к этому, но я не мог поверить, что они соберутся. Я не поддерживаю войну, ведь война – это зло. Но Украина сделала все, чтобы произошло то, что произошло. Мне очень жаль простых людей, мирных граждан, простых солдат украинских вооруженных сил, жаль и русских ребят. Но мне не жаль националистов, которые в последние годы делают все, что приходит в голову. Я своими глазами видел толпы молодых людей, шедших в факельном шествии 2 января с лозунгами "Повесить русских" и "Поставить русских на ножи». Мой друг, погибший во время обстрела под Луганском в 2015 году, пал от рук этих подонков. Я не могу поддержать тех, кто называет своим героем Бандеру, который был пособником фашистов во время Второй мировой войны.

Я не против тех, кто действительно бежит из зон боевых действий, но я против тех, кто просто бежит... Я не помогал беженцам никаким другим способом, потому что мой приоритет – это мои соотечественники: пенсионеры, которые страдают от голода; дети, которые годами не могут собрать деньги на операцию или лекарства. Здесь я им помогал и буду помогать. Потому что они члены МОЕЙ СЕМЬИ, из моего дома под названием Латвия. И когда в моей семье, в моем доме все будет так хорошо, что не останется ни одного нуждающегося, я подумаю о беженцах.

Я патриот Латвии, я люблю свою страну, свой город, свой район. Некоторое время я был активистом в своем районе, работал на благо общества. И как патриоту, мне противно видеть эти украинские флаги повсюду, потому что флаг моей страны – красно-бело-красный. И это тот флаг, который я хочу видеть на зданиях.

Мне противно, что страна своим гражданам, людям, которые родились здесь, показывает кукиш, а в них вкладывает миллиарды. У меня много знакомых в России, в том числе родственники, есть друзья и в Украине. И все как один поддерживают эту спецоперацию. Я получаю информацию из разных источников – украинских, российских, европейских и, конечно, от знакомых. Я делаю выводы и формирую собственное мнение на основе этих выводов.

Все мои родные и друзья, включая украинцев, разделяют мое мнение. Я могу спорить с кем угодно, потому что у меня есть информация, и я могу доказать любую свою позицию фактами (либо официальными документами, либо видеоматериалами).

Я думаю, что война в Украине связана с национализмом, и, конечно, демонтаж памятника связан с национализмом. Выводы сделайте сами. Если случится так, что в нашу страну придет война, в этом не будет вины России, и самым страшным для наших патриотов будет переживание того, что никто не рванется нас защитить. Жаль, что они этого не понимают.

Армандс (47), художник, родился и вырос в Пардаугаве, Рига, мать русская, в семье говорят на латышском языке

Я никогда не праздновал и не праздную 9 мая. 4 мая? Это белая скатерть? Я не отмечаю никаких праздников. Тогда, когда я вспоминаю первые тусовки у памятника – они были менее политизированы – они встречались, но без последствий. В тот день это было в новостях, но через два дня об этом уже не говорили. Я не помню никаких актов вандализма или протестов. Это был однодневный праздник. Я помню, что в 1990-х годах «перконкрустиеши» хотели взорвать памятник. К сожалению, у них это не получилось. Очень жаль, что тогда это не получилось. И я еще больше сожалею, что государство не смогло справиться с этой проблемой еще тогда. Кажется абсурдным, что теперь люди должны жертвовать деньги на снос, и только после того, как деньги пожертвованы, государство начинает действовать. Однажды мы с другом говорили о том, чтобы самим взорвать памятник, но мой друг отказался.

Семья не рассказывала о деталях истории – я знал только, что тети моего отца и моей мамы были депортированы, но я не знал, что семья когда-либо владела недвижимостью до 1990-х годов. В семье царило настроение, что все русские – сволочи, плохие. В советское время двухобщинное государство было гораздо более выраженным. Помню, была суета с русскими детьми, нетерпимость, но никто толком не знал – почему? Русские не говорили по-латышски, может быть, поэтому?

Я просматривал старые журналы на чердаке – там были старые "Атпуты", например. Я знал, что Латвия была свободной, потому что у моего деда до войны была своя пекарня. На самом деле это называлось не теми словами – Латвия была свободной – а обозначалось временем, когда у семьи была своя пекарня – перед войной. Чтобы не лишиться семейного дома, семья продала полдома перед войной или в самом ее начале. Никто в семье не праздновал и не говорил о 9 мая, никто не ассоциировал слово "победа" или песни о победе из фильмов о поражении Германии с потерей независимости Латвии. Оккупация или независимость – эти слова я узнал в 1990-х годах.

Памятник. Помню, когда я проезжал мимо памятника на 10-м трамвае, когда его строили, там был высокий забор, они что-то делали, долго строили. О памятнике снят черно-белый фильм, где автор рассказывает о тех персонажах – матери и солдатах. Я ходил на занятия по керамике, возможно, поэтому я и запомнил этот фильм. Я помню, что в начале была идея, что мать будет держать ребенка на руках – я не знаю, было ли это реальностью или нет? Я не пошел на открытие, но спросил у мамы, что происходит, и она просто сказала, что на работе собирают принудительные пожертвования на памятник. Она жаловалась на это – что всему рабочему коллективу пришлось жертвовать принудительно. Мне этот памятник показался интересным – башня со звездами. Бронзовые фигуры мне не нравились, потому что в них не было никакой энергии, не вызывали эмоций. Но башня, хотя и с этими пятью звездами, обладала большой энергетикой – мне она показалась интересной и хорошей.

Год или два назад моим первым чувством было – почему этот памятник все еще здесь? Что он здесь делает? Как такое может быть?

Ассоциируется с советским наследием, не с победой, восхвалением или 9 мая, а с тем, что осталось здесь после обретения независимости от советского времени. В советское время таких эмоций не было, а только потом. Потому что памятник не совместим с нашей свободой. В советское время было два языка, много русского – тогда мне было все равно, но если Латвия независима, то этот памятник давно должен был исчезнуть, вместе с уличными указателями, которые были на двух языках.

Сегодня принято решение, что памятник должен исчезнуть, но я не понимаю, почему его нельзя публично взорвать? Почему нужны миллионы, чтобы снести его? Его надо взорвать контролируемым образом, но вместо того лица, принимающие решения, подсчитывают деньги. В то же время всевозможные русские националисты снова вылезают из шкафа, потому что, когда шевелишь дерьмо, оно начинает вонять – являются ли они защитниками русских, или это просто приближаются выборы?

Я хочу, чтобы этот памятник был снесен, без сомнения, поэтому я понимаю тех, кто хочет его снести, но я боюсь, что это снова станет поводом для политических сил, чтобы использовать его для обращения к своему электорату. Я понимаю тех, кто не хочет сносить – для кого-то это важно, но я не понимаю, что такие люди до сих пор делают в Латвии? Откуда они могли взяться через 30 лет после обретения независимости? Очевидно, что это следствие политически сконструированного двухобщинного государства.

Я не жертвовал на снос памятника. Марши против советского наследия, на мой взгляд, не нужны, и я в них не участвую. Когда памятник снесут, Латвия будет свободна. Я считаю, что на одну опухоль станет меньше.

24 февраля. Помню, в ночь перед началом войны я поздно вернулся с семинара в Литве, поэтому утром долго спал. Я очень хорошо помню тот день, потому что я был в большом шоке, когда узнал, что произошло. Я не отходил от телевизора весь день. Я был потрясен тем, что это действительно произошло. Но сегодня я обеспокоен тем, что это так долго тянется и что в России так много сторонников как войны, так и самого Путина. Чтобы выполнить приказ, среди исполнителей должна быть поддержка; это не прихоть одного человека, как я думал вначале. Он широко поддерживается в России. Судя по всему, авторитарный режим там достиг своих целей.

На второй день войны в школе, где я работаю, мы с учениками сделали трехметровый плакат и поехали к посольству России, чтобы выразить свое осуждение происходящему. Через несколько дней мы вместе с детьми приняли участие в акции, нарисовав плакаты и устроив пикет прямо перед посольством России.

Я по-прежнему ежедневно слежу за тем, что происходит в Украине, и стал постоянным слушателем политических комментаторов в интернете, чего раньше не делал: раньше я смотрел одного украинского садовника и слушал советы по садоводству. Я не боюсь того, что Латвии угрожает война, и у нас нет плана или договоренности, что делать, если начнется война. У меня нет друзей в Украине, но у меня есть родственники в России, которые считают, что Путин начал бессмысленную войну без всякой уверенности в победе. Я всегда подчеркиваю, что объективности нет нигде, и поэтому стараюсь как можно меньше говорить о войне. Они также считают, что в Украине реально много националистов, придают негативный оттенок этому слову, и что украинцы сами виноваты. Меня это удивляет, потому что для меня национализм ассоциируется с патриотизмом, а не с экстремизмом. Это нормально, что люди за свою страну, поддерживают ее. Они путают нацизм с национализмом. Да, мы говорим в семье об агрессии, начатой без причины, которая неприемлема ни для кого, и объясняем это нашим детям.

Случайностей не бывает – все связано, памятник имеет самое прямое отношение к войне в Украине. Советский культ за пределами России – это советский шовинизм, а не возложение цветов на могилу деда. Живя в чужой стране, проявляют лояльность к другой стране-агрессору, тем самым раскалывая общество в Латвии.

Да, я праздную 9 мая, но как День Европы. В День Европы я стараюсь провести со своими учениками европейский экзамен, рассказывая им о европейских ценностях, о происхождении Европейского Союза, потому что раньше я участвовала в различных проектах европейского финансирования и у меня есть много информации на эти темы. Да, мы тоже отмечаем праздник Белой скатерти – обычно за семейным ужином, когда вместе с внуками разговариваем о важных для Латвии событиях. Сегодня 9 мая для меня День Европы, который не имеет ничего общего с окончанием Второй мировой войны, и именно об этом я говорю своим ученикам, что Гитлер был побежден 8 мая, но советская армия двинулась дальше. Я рассказываю об этом беспристрастно, объясняя, почему потомки советских традиций празднуют 9 мая, а не 8 мая.

В советское время я знаю, на 1 мая были марши трудящихся, в которых должны были участвовать мои родители, но я сама только один раз участвовал в марше трудящихся, но это было так хаотично – я не получила от этого никакого впечатления, мне просто пришлось ждать своей очереди, а потом почти бежать, чтобы добраться до места марша на набережной.

И я, и мои друзья были такими – родители моих друзей были и среди репрессированных, и среди легионеров, включая русскоязычных, которые жили здесь после Второй мировой войны. Но и советский режим они не поддерживали, скорее считали его парадом лицемерия, который надо было терпеть, а у одной подруги отец был осетином, убежденным коммунистом, но мы никогда не говорили о политике. После распада СССР вся ее семья переехала в Москву.

В детстве я смотрела патриотические фильмы и спрашивала: кто хорошие, а кто плохие, на что мой отец отвечал встречным вопросом: с какой стороны ты смотришь? И я никогда не понимала. Мой отец был глубоко интеллигентен, относился к вещам по-философски и объяснял, что все развивается диалектически. Когда в юности у меня случались патриотические вспышки национализма, он напоминал мне книгу Анатоля Франса «Восстание ангелов», где ангелы изгнали дьяволов, а через некоторое время заняли их место и правили точно так же – ничего не изменилось. Мой отец, который прошел через множество правительств и пережил многое, оставаясь верным науке, также резко отозвался о «временах Улманиса». В молодости у меня были иллюзии, что тогда реки текли молоком, но мой отец прочитал такой вот грубоватый стишок: "Времена Улманиса – времена говна, Жопа не видела солнца; времена Сталина – времена расцвета, Жопа увидела солнце". И при таком отношении – релятивизме – мои черты крайнего национализма были подавлены, потому что в ранней юности я даже готова был воплощать революционные идеи – создавать кружки, подобно Ленину мы планировали издавать подпольную газету.

О памятнике я ничего не помню, меня это вообще не волновало, потому что я не живу в Пардаугаве, я даже не видела этих торжеств, потому что не ездила в Пардаугаву. Только в центре люди рвались к трамваям с цветами, что вызывало неприятные ощущения. Я поняла, что эту вещь, это чувство, нужно просто проглотить. Когда я впервые увидела памятник, мне показалось, что столб слишком длинный. Но я совсем не видела его в своей повседневной жизни, потому что мои пути не проходили мимо него.

Я вообще ничего не помню – так мы жили в советское время, что абстрагировались от того, что нас не касалось, не интересовало. Нет больше поэтов, писателей, спектаклей, какие были тогда – Молодежного театра, театра "Дайлес", Зиедониса, Вациетиса, Петерсона, Харийса Лиепиньша, Иманта Калниньша, «Менуетс». Мы создали и жили в своей собственной республике.

Год или два назад, проезжая мимо этого памятника, я испытала некое жуткое чувство. Дело не в том, что старые пенсионеры приходят туда, чтобы почтить память жертв войны, а в том, что это символ российского имперского мышления. Туда приходят молодые люди с георгиевскими ленточками – это было немного страшно. Да, это страшно, но снеся памятник, мы лишь посеем ненависть в тех, кому он дорог. Ну, если мы такие сильные и НАТО так нас защищает, то хорошо – давайте пойдем на конфронтацию. К сожалению, речь идет уже не о сочувствии или толерантности, а о том, что побеждает тот, кто сильнее. И будьте готовы бороться с несогласными, проживающими здесь.

Я думаю, что для многих людей вся эта история со сносом памятника является просто популистским предвыборным жестом – почему его нельзя было снести до этого, а именно сейчас? Что-то нужно делать – так давайте снесем памятник! Начнут с этого, а не с того, как уладить экономические вопросы в Латвии. Тех, кто не хочет, чтобы его снесли, я понимаю, потому что их уже не изменить – таких людей нельзя изменить, можно только посеять еще большую ненависть. Я думаю, что лучше сохранить памятник, например, его можно переделать – укоротить столб, добавить американца и француза и переименовать его в "Монумент Победы союзных держав" или "Монумент Победы всех наций" со специальными табличками. Что изменится после сноса? Та часть общества, которой не все равно, найдет место или повод собраться и отпраздновать 9 мая.

24 февраля. Когда я смотрела все новостные каналы и читала интернет, мои эмоции были – ужас! Я не могла поверить в это до последнего момента. Если смотреть глобально, то я думаю, что империя должна была рухнуть однажды, а теперь она начала рушиться, и, к сожалению, это рушение будет невиданно страшным. Настоящая и более глубокая причина войны заключается в том, что в 1992 году империя еще не распалась, а лишь слегка трансформировалась. Война – это ужасно, но это чудо, что мы так долго жили без войны. Кажется, что с помощью войны кто-то хочет отбросить нас на столетия назад в развитии. Но это еще страшнее, чем мысль о том, что украинцы победят, заключат мир и мы будем жить дальше. Возьмите экологическую катастрофу, которую уже вызвала война – со всеми пожарами, химическими заводами и т.д.

Я участвовала в одной акции протеста против войны в самом начале. Раньше я ежедневно следила за новостями, но сейчас стараюсь делать это все реже, потому что это негативно влияет на мою психику, хотя я все еще чувствую, если есть какие-либо новости, я стараюсь беглым взглядом, не вникать. Я думаю, что война в Латвии совершенно невозможна, но так казалось и до того, как он вошел в Украину. Это кажется немыслимым. У нас также нет разработанного семейного плана. У меня нет родственников в Украине, есть родственники в России, но я с ними не общаюсь. Моя дочь вышла на связь в первые дни войны и узнала, что наша родственница поддерживает Украину, молится за украинцев, ее родственники и друзья тоже живут там, и благодарит нас в Латвии за то, что мы им так помогаем.

Иногда мои взгляды и взгляды членов моей семьи не совпадают. За мои философские рассуждения меня называют"путинисткой", но я стараюсь смотреть на ситуацию глобально. Не с лозунгами: "Путин – плохой!", и "Зеленский – ангел!". Мы спорим с моей дочерью, которая активно пытается помочь беженцам, но мне кажется, что она скатывается в другую канаву – забывает заботиться о своей семье, о своих детях, но готова спасать мир. В целом, это на отношения не влияет, так как мы договорились, что не обижаемся на близких людей.

Я согласна, что памятник имеет связь с войной, потому что он является символом империализма. Советской империи, которую Путин хочет восстановить, захватив Украину. Я не понимаю, как можно не видеть этой связи.

Юрийс Боринс (29 лет), композитор из Даугавпилса, учился в русской школе, дома говорит по-русски. На вопросы отвечает на русском языке.

9 мая, – день, когда один фашизм пришел на смену другому. Это страшная дата для коренного населения Латвии, и я полностью на стороне латвийского народа, на стороне моих сограждан. Каждый год 9 мая я стараюсь либо уехать из страны, либо просто сидеть дома и никуда не ходить. Мне до глубины души противно видеть, как определенная группа людей машет символами террора на глазах у коренного населения Латвии. Я склоняю голову в знак уважения к терпению латышей, потому что сам я действительно так бы не смог.

Мне посчастливилось застать свою прабабушку. Она родилась в 1919 году и в сознательном возрасте пережила Вторую мировую войну. Я очень любил ее и всегда очень внимательно слушал ее рассказы о тех событиях. Я не могу вспомнить ни одного случая, когда 9 мая она вела себя так, как мы видим это сегодня. 9 мая, как и в любой другой день, бабушка просто спокойно продолжала заниматься своими обычными делами, предпочитая оставаться наедине со своими мыслями. Она была чрезвычайно добрым и мудрым человеком.

В нашей семье хорошо знают историю Латвии. Когда я говорю "в нашей семье", я имею в виду только меня, мою маму и ее близкого человека. У нас тоже есть репрессированные родственники, кого вспомнить и помянуть. Мы с мамой полностью согласны в этом вопросе, и мы уважаем и чтим историю нашей страны. Мы хорошо понимаем, какие огромные потери оккупация принесла нашей стране.

Что касается 4 мая, то я глубоко уважаю и чту этот праздник. Это великий день для нашей страны, и и мне страшно представить, где бы мы были сейчас, если бы история приняла другой оборот.

Памятник. Я очень хорошо помню, когда я был маленьким ребенком и всю школу водили к памятнику, и, конечно, я понимаю мотивацию учителей. Каждый из них действовал, как им казалось, из лучших побуждений, но, как мы все знаем: "благими намерениями вымощена дорога в ад". Из уст учителей звучала та же чушь, которую мы сейчас слышим на российских пропагандистских каналах. Я могу понять людей, потерявших близких на войне. Но я отказываюсь участвовать в коллективном безумии, которое привело к гибели миллионов людей.

Эти памятники (ред.: прославляющие советскую власть) – не что иное, как символы террора. Да, я прекрасно понимаю, что эти памятники, мемориалы увековечивают память о гибели людей. Вопрос в том, во имя чего были эти смерти и каковы их последствия? А последствия этого хорошо известны. Местное население истреблялось в огромных масштабах, подвергалось пыткам в лагерях ГУЛАГа. В связи с этим возникает вопрос: является ли это тем будущим, за которое умирали наши бабушки и дедушки?

Я прекрасно понимаю, почему они хотят снести символы террора. Я не могу понять другого. Почему они не были снесены, когда Латвия окончательно восстановила свою независимость? Почему этот вопрос обострился только сейчас? Действительно ли для этого необходимо было начать войну в Украине? Ну... конечно, лучше поздно, чем никогда.

Я также понимаю тех, кто выступает против демонтажа памятника. Скажу так: равнодушие и пропаганда не должны быть причиной того, что спустя столько времени символы террора все еще стоят в Латвии. Раз и навсегда этот вопрос должен быть закрыт. Советское наследие должно быть утоплено в прошлом ради будущих поколений.

24 февраля. Этот день навсегда останется днем траура. Я узнал, что кремль (ред.: намеренное использование строчной буквы) начал войну с независимой Украиной в первые часы этого кошмара. Я работал в ночную смену и решил посидеть на YouTube, прежде чем заснуть, и с этого момента крепкий сон исчез из моей жизни. У меня в семье нет украинцев, у меня нет родственников в Украине. Но мне ничего этого не нужно, чтобы встать на сторону того, кто попал в беду. Вместе с друзьями мы отправили много денег и гуманитарной помощи в поддержку Украины, и я до глубины души убежден, что победа Украины – лишь вопрос времени.

Сегодня важно высказаться и понять, что это не просто война. Это ГЕНОЦИД против украинского народа. Кремль снова взялся за старое, и теперь цивилизованный мир просто вынужден раз и навсегда положить этому конец. Сейчас одна украинская жизнь эквивалентна одной секунде в спокойном небе над нашими головами. Украинцы сейчас умирают за каждого из нас, и если падет Киев, то скоро падет и Рига. У меня волосы встают дыбом, когда я произношу эти слова. Этого ни в коем случае нельзя допустить, нет другого выхода, кроме как предотвратить это.

Я считаю, что мне повезло, потому что у нас с мамой и ее близким человеком нет никаких разногласий по этому вопросу – мы в полном согласии. Мои родители постоянно следят за последней информацией и, как и я, провели много бессонных ночей в первые недели этого безумия.

Иногда мы говорим о том, что будем делать, если – не дай Бог – война придет и в Латвию. Мы думали и обсуждали много идей, но объединяло нас одно: ни при каких обстоятельствах мы не хотим жить при «русском мире» – НИ ЗА ЧТО и НИКОГДА! Россия для нас – совершенно чужая страна, с которой ни у меня, ни у моей мамы нет ничего общего.

Конечно, что как и у многих, у меня есть дальние родственники, у которых совершенно другие взгляды на этот счет. К счастью, единственное, что меня с ними связывает, это юридические формальности, в реальности мы никогда не были близки. Последний действительно близкий родственник с этой стороны семьи умер в 2009 году, и с тех пор все контакты между нами были потеряны. Мы с мамой решили поберечь свои нервы и просто прекратить контакты с этими людьми. Это их выбор и их ответственность.

Имеет ли памятник какое-либо отношение к войне в Украине? Я не думаю, что это имеет какое-то значение. С Украиной или без нее – это символ террора, которому не место на латвийской земле.

В заключение хочу пожелать моей стране хороших и полезных союзников! В наше время, когда информационный ландшафт постоянно меняется, это важно, как никогда. Я также хотел бы пожелать вам сил и выносливости, хотя у нас и так их хватает без всяких пожеланий. Мы прошли через многое, и мы переживем и эту бурю! Вместе Латвия в один прекрасный день превратится в маленькую, процветающую "Швейцарию". Маленький балтийский изумруд, где демократия и западные ценности обретут еще один дом. Все идет в этом направлении, и никакой сумасшедший диктатор в кремле не отнимет это у нас!