КОНТЕКСТ
В январе 2016 года, представляя свою только что вышедшую книгу «За этими воротами стонет земля», ее соавторы — историки Карлис Кангерис и Улдис Нейбургс заявили LTV, что лагерь нельзя называть концентрационным, а число погибших в нем было очень преувеличено. По их данным, за всю историю функционирования лагеря в 1942-44 годах через него прошли 22-23 тысячи человек, из которых около 3 тысяч были детьми. Погибло в лагере около двух тысяч людей, в том числе несколько сотен детей. Лагерь строился с осени 1941 года и до начала лета 1942 — силами евреев, в том числе и пригнанных нацистами из Германии в Латвию для ликвидации. Из их числа, по Нейбургсу, погибло около тысячи человек. После завершения строительства, согласно латвийским историкам, в лагере содержались политические и транзитные заключенные — примерно поровну.
В немецких документах, как ранее убедился Rus.Lsm.lv на сайте Федерального архива ФРГ (Bundesarchiv), лагерь обозначается как KZ, т.е. концентрационный. Там же содержатся и упоминания о германских евреях, погибших в лагере — в основном в 1941-42 годах, однако есть и записи, правда, единичные, о погибших во второй половине 1942 года, в 1943-м и весной 1944 года (на сайте Bundesarchiv обобщены данные только о тех депортированных для уничтожения евреях, кто до начала нацистских репрессий являлся гражданином Германии).
В Саласпилсский лагерь Лидия Гутмане попала совсем маленькой — ей был всего год. Там её разлучили с мамой. Это было зимой 1943 года. Затем Лидию ждал детдом в Лиепае. А в 47-м ее удочерила латышская семья.
«Мои приемные родители не рассказывали ничего. Но я чуяла. Потому что мамины родственники [говорили]: что ты взяла чужого ребенка?» — вспоминает Гутмане.
Лидия искала своих биологических родителей с 70-х годов — когда умерли приемные. Но только в 2000-м узнала историю своей семьи. И о том, что была в лагере.
Но многим узникам лагеря повезло ещё меньше. По данным, на которых основана новая экспозиция музея, здесь погибли около 3 тысяч человек. Но не 50 тысяч, как говорили в советское время. Многие, кто приходит возлагать сюда цветы, недовольны такими переменами в цифрах.
Директор Музея Даугавы, который курирует Саласпилсский мемориал, ведет съемочную группу LTV7 по бетонным коридорам к новой экспозиции. Он говорит — спорить о цифрах — дело историков.
«Здесь кровати, такие находились в бараках. Их реконструировали по описаниям. Здесь - одежда заключенного. Тут модель барака. А дальше план лагеря в миниатюре», - рассказывает Зигмар Гайлис, директор Музея Даугавы. - Здесь 8 стендов с письмами, которые заключенные писали своим родным. А тут - две женщины, которые были в лагере детьми. Напротив - заключенный в лагере еврей. А тут советский активист. Они попали в лагерь по разным причинам. Потому и отношение со стороны охраны лагеря к ним было разное. Никто из тех, кто в этом музее побывал, не скажет, что в лагере было как в санатории или лагере скаутов».
В основе обновлённой экспозиции — книга «За этими воротами стонет земля. Саласпилсский лагерь 1941-1944». Один из её соавторов - исследователь Музея оккупации Улдис Нейбургс. К выводу о том, что число погибших в лагере в разы меньше, чем считалось ранее, историк пришёл, изучив архивные документы. Историк Каспар Зеллис также считает, что новые цифры — ближе к истине.
«Потому что советские цифры, которые создавала чрезвычайная комиссия сразу после Второй мировой войны, они сильно преувеличены», - считает историк Каспарс Зеллис.
А вот историк Александр Ржавин, напротив, уверен — новая экспозиция тенденциозна.
«Такое ощущение, что пытаются рассказать о том, что не так уж и страдали заключенные. И не так уж много людей там якобы погибло. И на мой взгляд, это намного ужаснее того, что в советское время некоторые аспекты замалчивали», - уверен Ржавин.
Премьер Марис Кучинскис, посетивший мемориал, в спорах ученых проблемы не видит.
«Мы не должны забывать о страданиях, которым подвергались люди, которые были здесь», - сказал глава правительства.
Между тем, это памятное место ждет еще одна реконструкция. На сей раз планируется заменить плиты на подходе к мемориалу. Старые совсем раскрошились.
