Все же вероятность прямого столкновения российских и турецкий военных в Сирии существовала, и потому ситуация складывалась не просто напряженная. Ситуация стала взрывоопасной. Примерно, как если бы некто закурил сигару на пороховом складе, да еще и стряхивал пепел прямо на бочки с порохом. Похоже, ни в Москве, ни в Анкаре не кривили душой, возлагая надежды на личную встречу лидеров двух стран, которая только и могла каким-то образом предотвратить взрыв.
Итоговый протокол, зачитанный министрами иностранных дел по завершении почти шестичасовых переговоров, снял даже гипотетическую опасность. Оставив, впрочем, ощущение некоторой недоговоренности. Особо выделенные в первых строках документа «приверженность суверенитету, независимости и территориальной целостности Сирийской Арабской Республики» и «решимость бороться со всеми проявлениями терроризма и уничтожить все террористические группировки, которые признал таковыми Совет Безопасности ООН», разумеется, следует считать дежурными фразами, никакого глубинного смысла не имеющими.
Содержательная часть уместилась в три строки: прекращение боевых действий по линии соприкосновения в сирийский провинции Идлиб с ноля часов 6 марта, создание коридора безопасности шириной двенадцать километров, режим которого будет поддерживаться совместными турецко-российскими патрулями, и патрулирование начнется с 15 марта. Какими силами будет поддерживаться режим безопасности до этой даты, не сказано. Либо высокие договаривающиеся стороны полагаются исключительно на добрую волю друг друга, а также третьей стороны в лице сирийской правительственной армии, к слову сказать, в документе даже не упомянутой, либо контролировать режим прекращения огня в течение ближайшей недели предстоит исключительно турецким войскам.
Подводя итоги переговоров, Владимир Путин заявил, что, хотя «мы не всегда согласны с нашими турецкими партнерами в своих оценках происходящего в Сирии», тем не менее, «каждый раз в критические моменты нам до сих пор удавалось находить точки соприкосновения по возникшим спорным моментам». Реджеп Эрдоган, в свою очередь, возложил всю ответственность за происходящее в провинции Идлиб на некий «режим», не вдаваясь в подробности, хотя все, конечно, поняли, о каком режиме идет речь. Примечательно также, что ни турецкий, ни российский лидеры ни разу не назвали по имени человека, который этот режим возглавляет. И даже, как саркастически отметила московская газета «Коммерсант», не ясно, поставил ли Путин в известность Башара Асада о своих договоренностях с Эрдоганом.
Между тем, путинское «мы не всегда согласны» на самом деле — лишь мягкое описание действительного положения дел. Цели и задачи, которые официальная Москва и официальная Анкара ставят перед собой в Сирии, по сути, диаметрально противоположны. Для Москвы принципиально важно сохранение того самого «режима», о котором столь пренебрежительно говорил Эрдоган. Чего ради, собственно, Путин и ввязался в эту историю. Российская военная база на сирийской территории не менее важна, но существование этой базы — лишь производная от первой части. Потеря власти Асадом означала бы и потерю базы.
В проект Эрдогана, предполагающий фактически установление над Сирией турецкого протектората, режим Асада явно не вписывается. Со стороны можно лишь предполагать, какой видит эту страну турецкий президент, но, очевидно, не назвал он в Москве главу сирийского «режима» по имени вовсе не потому что просто забыл, как того зовут. Не назвал сознательно. Тем самым недвусмысленно выразив свое отношение. Из всего этого следует, что останавливаться Реджеп-паша не собирается. Да он и сам так прямо и сказал: Турция ответит «на любые провокации режима». Так что подписанный в Кремле вечером четверга протокол сильно рискует протоколом и остаться.
Официальные, полуофициальные и неофициальные российские пропагандисты изрядно поднаторели в создании образа Владимира Путина, способного чуть ли не одним взмахом руки разрешить, в интересах страны, разумеется, все сложные внешнеполитические проблемы. Не раз после такого рода переговоров взахлеб оповещали доверчивых телезрителей, как тот снова всех развел и всех нагнул. Возможно, и теперь найдут нужные слова, вот только действительность заставляет думать иначе. «Разводить и нагибать» Путин и правда умеет, этого у него не отнимешь. Да, оказывается, только тех, кто сам готов развестись и нагнуться. В данном же случае партнер оказался куда более жестким. И нагибаться пришлось кое-кому другому.
