Если немного расшифровать понятие «выдающаяся личность», то в него вместится главное — основатель и лидер кинофорума «Арсенал», одна из, как говорится, культовых персон в жизни латвийской культуры последних тридцати лет. Аугусту было 70 лет.
…Сентябрь, время «Арсенала». Мероприятие знаковое — когда-то, в 1988-м, Аугуст собрал в латвийской столице опальных кинорежиссеров и показал их фильмы, положенные «на полку». Так начинался самый мощный и неформальный кинопраздник на территории бывшего СССР. Тогда приехали Александр Сокуров, Сергей Параджанов, со-основателем «Арсенала» стал и знаменитый чех Ян Шванкмайер. После чего договорились встречаться раз в два года.
Главный приз — «Магический кристалл», его разыгрывали в лотерею. Например пуговицу с френча Сукутса отрезали, кидали в молочный ликер, все выпивали, у кого пуговица в бокале — тот и победил. «А если кто проглотит, денежный приз уходит в фонд следующего кинофорума!», — провозглашал Аугуст.
Он был очень закрытый человек. Познакомиться с ним я даже не мечтал. Но вот сентябрь 1998-го, Аугуст на «Рижской Бирже», там открывалась некая актуальная выставка. Нас познакомил фотохудожник Юрис Куприяновс, оставивший между нами свою фотосумку: «Аугуст, рекомендую!»... Аугуст поднял бокал и очень строго, проницательным, операторским взглядом долго смотрел на меня. И секунд через десять сказал: «Годится!» И мы пошли вдруг к нему в офис на Марсталю.
Я быстро учился у Аугуста его загадочным и таким простым фокусам. «Андрей, хочешь скверный анекдот?» «Это вы о Достоевском?» «Это хорошо...», — говорил Аугуст, понимая, что мы оба сразу подразумеваем фильм Алова и Наумова «Скверный анекдот». Сидели, выпивали. Я стучал по стене старинного здания: «Старые стены?» «Да!» Мы подразумевали Трегубовича и его фильм «Старые стены».
Мы были в бане у покойного Арнольда Плаудиса, там незадолго до своей гибели и Юрис Подниекс был, друг Аугуста. «На полку!», — грозно кричал Аугуст и я понимал, что
веселое банное «полка» имеет и другое, трагическое значение — «полочное» кино, запрещенное. У Аугуста при советской власти не просто запретили, а смыли несколько документальных фильмов.
Это была драма. Сукутс часто вспоминал горбуна на Рижской киностудии, который палил кинопленку, добывая из нее остатки серебра. Я видел в глазах строгого Аугуста слезы.
Он был строгий и при этом дружелюбный. Вот из смешного (думаю, он бы одобрил эту историю сейчас). Прихожу в гости. Аугустс сразу достает два бокала. Я: «Аугуст, я не могу сейчас...» «Ты не хочешь пить со мной??! Вон отсюда!» И, как Ленин, указывал путь к выходу. Я оставался, дегустировал, а
Сукутс пояснял суть «Арсенала»: «Это когда друзья собираются за столом, смотрят кино, понимаешь?»
Есть селение Кейпене в семидесяти километрах от Риги. Там в детстве летом отдыхал великий Эйзенштейн. Сейчас там вместе с Марисом Гайлисом Аугуст построил киногородок, японский переход из одного измерения в другое,единственный в мире маяк на суше, куда можно отправить письмо великим кинорежиссерам... Там его завещание.
«Там построены ворота в японском стиле, как в Киото, — сказал мне господин Сукутс два года назад. — Попадая туда, ты попадаешь будто в другую реальность. Там дом, на карниз которого садятся птицы, они улетают, как души киномастеров, имена которых в Кейпене увековечены. Это надо видеть — приезжайте, вход свободный. А еще наш известный художник Анна Хейнрихсоне там устроила «Колодец Эйзенштейна». И проект будет продолжаться. Потому что нет предела совершенству, все проистекает дальше… Мы смотрим в окно и видим лишь фрагменты. Потом монтируем их на свое усмотрение и называем все это жизнью. Так же и там. Идя по тоннелю, ты из этих фрагментов или складываешь фильм или... все же жизнь?»
Последнее письмо от него пришло месяц назад по мейлу: там было изображение тельца (по гороскопу был тельцом), бокала вина и подпись: «Дон Аугусто!»…
В прошлом году Аугуст говорил мне, что завещает себя кремировать, а пепел рассыпать в любимом саду (только не знаю, в Юрмале или в Испании, где он жил последние восемь лет).
Но главное завещание — в Кейпене, вход в мир кино свободный.
