Сперва из официального сообщения друзей Эммы: «На ее странице литературного портала «Проза» опубликовано 184 произведения. Рассказы, очерки и книги, читая которые узнаешь не только личность автора, но и то время и тот мир, в котором она жила. 42 тысячи читателей со всего мира. Восторженные рецензии. Звонки от друзей из разных стран. Оживленная переписка по электронной почте. Такими были последние двадцать лет ее жизни, когда она перебралась из Риги к дочери в США.
И уже в преклонном возрасте каждое лето Эмма совершала перелет из Нью-Йорка в Ригу, где остался любимый сын. С его отцом, выдающимся рижским хирургом Александром Брамником, Эмма прожила в счастливом браке 32 года — до того трагического дня, когда сердце ее мужа остановилось после очередного инфаркта. Доктор Брамник спасал пациентов, но не берег свое собственное здоровье.
Эмме было уже далеко за шестьдесят, когда она во второй раз оказалась на красном ковре рижского загса в роли невесты. В итоге была написана книга «Я вышла замуж за романтика» — о браке с ученым и политиком Мавриком Вульфсоном.
Эмма Брамник-Вульфсон умерла в США, но ее последним желанием было обрести последний приют на кладбище в Шмерли, где покоятся ее родные. Похороны пройдут в Риге.
Сама Эмма Брамник писала о себе очень кратко: «Родилась в России в семье беженцев из Латвии во время первой мировой. Детство и юность прошли в Уфе (Башкирия). После возвращения семьи на родину и окончания журфака Государственного университета в Риге, более полувека профессиональный журналист. Работа в печати: газеты, радио, кино и телевидение, сценарии, фестивали, встречи с Личностями».
А теперь о том, что стоит за этими скупыми словами. Ушла из жизни совершенно уникальная личность, пережившая достаточно много, но сохранившая до конца абсолютно феноменальное чувство юмора и позитивные эмоции, умевшая зарядить своей энергией любого, кто соприкасался с ней.
Я с Эммой Рувимовной познакомился в самом начале своего журналистского пути, лет 29 назад. Эмма тогда уже была пенсионеркой и казалась мне личностью совершенно несерьезной. Встречаясь на улице, спрашивала, куда я иду и узнав, куда (например, на выставку), говорила иногда: «Ну и я с тобой!» Всегда с маленьким фотоаппаратиком на руке (тогда это было редкостью) ... Помню, приехала Майя Плисецкая, с ней была пресс-конференция. Все спрашивали о судьбе великой балерины, а Эмма в конце спросила: «А какая у вас собака? Или кошка? Майя, Майя, так есть или нет? А как зовут?». Я изумился.
Я застал Эмму Рувимовну в тот момент, когда она делала маленькие заметки в русское издание главной тогда газеты страны Diena. Настолько маленькие, что их даже не подписывали. Фото + маленький текст из личной или «светской» жизни знаменитости. Гонорар - два лата. Ну, абсолютно несерьезно. Эмма весело делала свою работу!
Контуры истинной незаурядной личности Эммы стали проясняться в моих глазах во всю свою мощь, когда через пять лет знакомства она пришла в редакцию, где я корпел над каким-то текстом (ее пускали во все редакции, как не желающую уходить на покой ветерана журналистики). «Привет, Андрюша, - сказала она задорно. - Булочку хочешь?» И разделила со мной по-братски. И пошла дальше к молодым коллегам. Потом она мне дала ценный совет: «А что это ты сидишь в нарядном костюме в полдень в редакции? Ах, вечером в Оперу? Надо иметь всегда шкафчик на работе, где хранить костюм, чтобы не трепать. И обувь сменную. В мои времена так было всегда!».
Она была когда-то журналисткой того самого «Вэфовца». Заводская «многотиражка», а не газета республиканского или хотя бы городского масштаба. Правда, тираж той «многотиражки» был в пару десятков тысяч экземпляров. И материалы в ней - уникальные. Приехал как-то в конце 1950-х на легендарный завод Никита Хрущев и Вальтер Ульбрихт, лидеры СССР и ГДР, а на фото рядом с ним дама. Эмма. Репортаж делает. Ну, знамо дело, космонавты - Николаев, Терешкова... Тогда это были звезды первой величины. Ну, и Юрий Гагарин, а рядом - разумеется, Эмма. С той фоткой смешная история получилась, ее лица там полностью не видно, потому что, как мне рассказывала неутомимая Эмма, как раз во время фотографирования у нее блокнот с ручкой упал. «Но это я, что видно по моей фактуре!», - смеясь, говорила она.
И таких историй - уйма. Эмма Рувимовна их «протоколировала», складывала по папочкам, хранила, берегла. Ведь это как раз история и есть - страны, людей, времени.
Она была вдовой одного из крупнейших кардиохирургов Латвии Александра Брамника, который ушел после очередного инфаркта. Его она «тянула» до самого конца. На кладбище в Шмерли еще лет сорок назад с ее подачи и с подачи детей Ларисы и Геннадия был установлен настоящий монумент на его могиле, созданный выдающимся скульптором Викторией Пельше (Виктория Робертовна здравствует, в декабре ей исполнится 87 лет - пожелаем дружно крепкого здоровья ей!).
При всех поворотах судьбы Эмма сохранила светлое и радостное отношение к жизни - и в уже очень солидном возрасте тоже. Ей нравилось изречение нобелевского лауреата, великого академика Льва Ландау (разумеется, она с ним встречалась, нобелиат постоянно в Юрмале отдыхал!), что счастье состоит из трех составляющих - любимой работы, любимого человека и общения. Все это у Эммы было, все это она берегла. Даже когда умер супруг, у нее оставались дети и множество знакомых.
А вторая половина жизни достаточно известна - благодаря ее замужеству с профессором, одним из основателей восстановленной Латвийской Республики Мавриком Вульфсоном. Маврик стал вдовцом, Эмма была вдовой. Дочка Маврика, художница Ирена Лусе задумала познакомить двух сениоров. И познакомила. Эмма пришла к памятнику Райнису, там сидел Маврик... Он посмотрел на Эмму и сказал великое, посмотрев на часы: «У меня мало времени!» И - женились. И пошло семейное танго почти на десять лет! Они реально танцевали - Эмма разрабатывала ноги профессора. Я бывал у четы в гостях, у них был достаточно открытый дом. И это были счастливые годы на закате. Об этом Эмма написала том воспоминаний «Я вышла замуж за романтика».
Маврик умер на руках Эммы, дома. Разумеется, у Эммы Рувимовны рядом был диктофон, и она записала последние слова легендарного профессора: «Все было правильно...» После этого Эмма уехала к дочери в Нью-Йорк, дружила там с поэтессой Беллой Абрамовной Дижур, мамой великого Эрнста Неизвестного, которая прожила 102 года и равнялась на нее! Но каждый год летом возвращалась - 3 августа у нее день рождения.
Помню, 3 августа 2013 года, Эмме исполнилось 85 лет и она пригласила человек пятьдесят в чешский ресторан «Швейк» на Стабу, недалеко от ее дома. Собрались сотрудники «ВЭФ» и была аж внучатая племянница суровой революционерки Инессы Арманд, впоследствии работница Рижской киностудии. Там ударно отметили весьма солидный юбилей легендарной журналистки. Столы ломились от яств, напитки не заканчивались. В тот вечер Эмма сообщила, что огромный архив своего супруга она решила передать Рижской центральной фундаментальной библиотеке. Через некоторое время уникальный архив был передан.
Одним из кульминационных моментов вечера стал показ портрета Маврика Вульфсона. И тут все присутствующие оказались свидетелями мистического случая – от окна ресторана прямо к портрету полетела черная бабочка... Она пролетела через все подвальное помещение ресторана и села на портрет. И тут я увидел впервые, как у Эммы потекли слезы. Потом она мне сказала: «Я так мечтала, что протяну его еще пять лет...»
Да, и тогда она мне сделала великолепный подарок. Вернее, целых два. Она меня пригласила к себе домой и подарила джемпер Маврика Вульфсона: «Чтобы тепло было, и чтобы ты, Андрюша, мудрым был». А потом подарила одну фотографию. И вот тут чуть не расплакался как раз я.
Был у меня в середине девяностых любимый человек, иногда мы ходили с ним по выставкам. В конце девяностых он уехал в Австралию, где и осел на долгие двадцать лет. Ни одной фотографии с ним на память у меня не осталось, представляете, а так жаль! Тогда же на светских мероприятиях не фотографировали все и всех подряд, не было мобильных и смартфонов. А вот у Эммы был тот фотоаппаратик. И она сфоткала. И подарила двадцать лет спустя эту фотографию, бумажную: «На, держи!» Эмма - спасибо! Еще раз доказала, что «рукописи не горят».
Да, а в качестве завещания от Эммы предлагаю нажать вот на эту ссылочку. Эта небольшая публикация на нашем портале времен пандемии, когда было грустно, скучно, печально. Я написал 92-летней Эмме в Нью-Йорк, а она мне ответила, как следует жить не только в пандемию, но и вообще по жизни!
