«Это могут быть родственники: они знают, что человек говорил — мы можем уточнить, когда они доступны. Есть другие моменты и, безусловно, консилиумы. Это не происходит просто так: один человек решил, что приехал донор, и все сделал», — добавил он.
Кроме того, при решении о пересадке обращаются и к специальному регистру — каждый латвиец может официально оформить свое согласие или несогласие быть донором, чтобы в перспективе не возникало споров. В данный момент это можно сделать в Управлении по делам гражданства и миграции, а позже такая возможность будет доступна в системе э-здоровье
«Очень многие вопросы просто от неинформированности», — подчеркнул Андрис Эрглис, глава Кардиологического центра Университетской клинической больницы имени П. Страдиня.
Юшинскис согласился: в обществе существует очень много мифов о трансплантации органов.
«Первое — трансплантация не происходит в каком-то сарае. Мы не приезжаем и не разбираем человека у потерпевшей аварию машины... Второе — донорство происходит только после смерти. Один из постулатов с первой трансплантации, которая произошла от умершего человека: донорство не должно быть причиной смерти. Еще один момент — внешний вид возвращается максимально, вплоть до того, что если есть согласие на донорство глаз, вставляются специальные импланты, чтобы даже это было визуально восстановлено максимально», — указал врач.
«Один из постулатов нашей работы — максимально вернуть изначальный вид. Если это без уважение к умершему человеку, какая там работа может быть», — подчеркнул он.
«Еще один момент — неоказание помощи, если видят потенциального донора. Мы не знаем потенциального донора, пока он не умер», — отметил Юшинскис.
«Это не может узнать ни приемное отделение, куда человека привезли, ни врач скорой помощи, ни еще кто-то. Это может узнать очень ограниченное число людей по всей Латвии. И они узнают это только тогда, когда сообщат о смерти: есть умерший человек, он может быть потенциально использован как донор. Только тогда это проверяется», — добавил он.
Кроме того, с развитием медицины все больше людей могут стать донорами. «На возраст сейчас нет уже таких больших ограничений. У нас последние были доноры и 78 лет», — указал Юшинскис, пояснив, что речь шла о пересадке почки.
«Фактически сейчас оплачивается операций по пересадке почек больше, чем мы можем сделать... И то же самое с сердцем, и то же самое с печенью... Это значит, что у нас опять надо создать эту систему, чтобы люди знали и чтоб врачи знали», — указал Эрглис.
Гости программы подчеркнули: на сколько пересадка органа продлит жизнь человека, зависит от каждого конкретного случая. Но речь подчас идет о годах и даже десятилетиях. И если в некоторых странах люди считают честью передать органы умершего близкого человека для донорства — чтобы он в каком-то смысле продолжил жить, то в Латвии сильны мифы, поскольку общество недостаточно информировано. Необходимы специальные кампании, сделали вывод собеседники журналистов.
Как сообщал Rus.Lsm.lv, в отличие от других стран, например Израиля, религиозные убеждения населения не мешают донорству органов в Латвии.
«Нет, в Латвии религия не влияет. Есть страны, где это – очень ощутимый фактор, но в Латвии – нет, у нас основная причина того, что так мало людей соглашается, другая. Это крайне низкий уровень доверия к власти и государству, к системе, - заявил доцент университета им. П. Страдиня, эксперт по биоэтике Ивар Нейдерс. – Это старая традиция у нас, можно сказать – совковая. Не доверять власти. Потому что – а кто знает, что там происходит? Что они (врачи) там делают? Если вы посмотрите комментарии в Интернете к статьям об этой проблеме, ну что мало доноров у нас – там и вылезает вся эта предвзятость. Муссируется мнение – а кто знает, что будет, если согласишься быть донором – «вдруг убьют и на органы разберут», вот такая чушь».
