Даугавпилчанин Владислав давно задумывался о том, чтобы согласиться на посмертную трансплантацию органов, а когда делал ID-карту в Управлении по делам гражданства и миграции (УДГМ) увидел, что можно подписать такую форму.
«Заполнил. Она быстро и легко заполняется. Это заняло пять минут. Поскольку я раньше об этом думал, мне это было легко сделать сразу.
Я понимаю, что людям, которые увидят это в первый раз, захочется подумать перед тем, как это сделать. Если я могу принести пользу — прекрасно. Это для меня важно, потому что это способ принести больше пользы, потому что на донорские органы большая очередь, и они всегда нужны».
Никаких минусов в этой процедуре Влад не видит. Все предубеждения в голове человека. К примеру, родственники посчитали это плохим знаком. Но, по мнению Владислава, это — глупости. Документ он подписал около трёх лет назад, за это время активно путешествовал и проблем в дороге не возникало.
«Я обсуждал это с друзьями. Некоторым неприятно думать, что с их телом после смерти что-то случится. Некоторые меня поддерживают и хотели бы сами пойти, просто ещё никак не собрались. Некоторые не задумывались. Надо будет им ещё раз посоветовать, чтобы они задумались. Думаю, поговорю с ними ещё и, может быть, кого-нибудь сагитирую», — рассказывает Влад
Заполнить такой бланк можно тремя способами: лично прийти в УДГМ, заполнить бланк самостоятельно и отослать в УГДМ по почте, а также при помощи э-подписи оформить заявление на портале latvija.lv.
Форма согласия быть донором существует в Латвии с 2002 года. За это время более 1000 человек согласись, чтобы их органы использовались в качестве донорских. Более 1100 человек подписали отказ.
В больницах не знают, подписал пациент согласие или нет. Главная задача врачей — вылечить. В случае летального исхода выполняется ряд процедур и тестов. Одним из заключительных этапов является диагностика мозговой смерти. При отсутствии рефлексов головного мозга врачи констатируют факт смерти, рассказывает заведующий интенсивной терапии и анестезиологии Даугавпилсской региональной больницы Анатолий Туронок.
«Мы даём трансплантологам информацию о том, что у нас есть пациент, которому мы начали диагностику мозговой смерти. Потенциально мы сообщаем, что возможна перспективная донация органов. В законе заложена формула — «презумпция согласия».
То есть, если человек при жизни не запретил, то это значит, что он разрешает».
Но не всё так просто. При отсутствии подписанного при жизни согласия медикам предстоит разговаривать с родственниками в первые сутки смерти их близкого, объясняя, что его органы могут дать жизнь кому-то другому. Однако, когда люди категорически против изъятия внутренних органов для дальнейшей пересадки, то и смысла вызывать сотрудников центра трансплантологии нет, продолжает Туронок.
«Если негативного отношения к приезду трансплантологов нет, тогда они приезжают. Они ещё раз беседуют с близкими. Важно не только отношение людей к проблеме. Нужно также уточнить чем человек болел, какие медикаменты принимал».
В среднем за год происходит около 4-5 диагностик смерти головного мозга. В течение года на изъятие органов трансплантологи в среднем приезжают два раза. Исключением был 2003 год.
«В 2003 году было восемь операций эксплантации. Фактически с органами, которые были получены в Даугавпилсской региональной больнице, в тот год было проведено 16 операций по пересадке почки. Сегодня меньше. В среднем 2-3 раза», — рассказывает Туронок.
Нехватка донорских органов — проблема не только для Латвии, но и для всего мира.
Людей, которым необходима операция всегда больше, чем органов, рассказывает хирург-трансплантолог Латвийского центра трансплантации Александр Мальцев.
«Среди европейских стран мы где-то посередине. Это, что касается умерших доноров. В последний год, к сожалению, была негативная тенденция. Мы получали очень много запретов от родственников умерших людей на использование органов для спасения жизни кому-то другому».
Ранее около 70% родственников давали согласие. В минувшем год этот показатель упал до 50%.
За 15 лет, что существует форма добровольного согласия или отказа, в центре один раз столкнулись со случаем, когда умерший оставил после себя заявление с отказом и ни разу не было не одного из тех, кто подписал согласие. Тем не менее, эта процедура очень важна для работы центра.
«Потому что нет необходимости в этот тяжёлый момент искать родственников погибшего человека и задавать им этот очень тяжёлый вопрос на счёт донорства. Мы вынуждены разговаривать с родственниками и терять время, которое должно быть как можно короче, чтобы этот орган действительно смог спасти кому-то жизнь», — говорит Мальцев.
В Латвии работает три программы по пересадке органов: почки, сердце и с этого года печень. В среднем за год проводится до 60 операций по пересадке почек и около двух по пересадке сердца. В листе ожидания около 50 человек, нуждающихся в пересадке почки и около десяти, которым требуется пересадка сердца.
Как сообщал Rus.Lsm.lv, в отличие от других стран, например Израиля, религиозные убеждения населения не мешают донорству органов в Латвии.
«Нет, в Латвии религия не влияет. Есть страны, где это – очень ощутимый фактор, но в Латвии – нет, у нас основная причина того, что так мало людей соглашается, другая. Это крайне низкий уровень доверия к власти и государству, к системе, - заявил доцент университета им. П. Страдиня, эксперт по биоэтике Ивар Нейдерс. – Это старая традиция у нас, можно сказать – совковая. Не доверять власти.
Потому что – а кто знает, что там происходит? Что они (врачи) там делают? Если вы посмотрите комментарии в Интернете к статьям об этой проблеме, ну что мало доноров у нас – там и вылезает вся эта предвзятость.
Муссируется мнение – а кто знает, что будет, если согласишься быть донором – «вдруг убьют и на органы разберут», вот такая чушь».
Есть, конечно, страны, где религиозная составляющая очень важна. В Израиле, где доминирует иудаизм, побудить людей к донорству органов – реальная проблема, и там государство принимает различные законодательные льготы для доноров, рассказал Нейдерс. В Латвии, по его словам, пока не было информации, чтобы кто-то отказался из соображений религии.
Но у нас проблема недоверия официальной медицине серьезно влияет на ситуацию не только в трансплантологии: ведь это очень важно, говорит специалист, чтобы, когда врач выходит к родственникам и говорит с ними, они ему доверяли. От этого в немалой степени зависит и успех лечения.
Руководитель Латвийского центра трансплантации Виктор Шевелев считает, что главная беда, скорее – не недоверие к медикам, а незнание законов и недоверие к законодательству как таковому.
