«Зависит от того, кто пропал, когда пропал, где пропал. Нужно рассматривать каждый случай индивидуально. Пропал ли это пожилой человек, пропал ли ребёнок либо это человек среднего возраста. Учитывается даже образ жизни: склонен ли он уходить из дома», — говорит Юлия Воронина, координатор проекта Bezvests.lv.
Но, добавляет она, если подозрительно долго отсутствует ребенок или пожилой человек, медлить не следует — особенно сейчас, когда холод, лед, рано темнеет.
«Допустим, пожилой человек, его три часа нет дома, и для него не свойственно так уходить. Скажем, человеку за 70 лет, под 80, и три часа отсутствия для него — это время. […]
Если ребёнок не пришёл из школы или не пришёл из музыкальной школы в положенное время, если обзвонили знакомых ребёнка и нет ответа, лучше, наверное, всё-таки перестраховаться и уже начинать поиск»,
— продолжает Юлия Воронина.
При этом первым делом надо обязательно обращаться в правоохранительные органы, поскольку у них есть базы данных, другие ресурсы, и поиск пропавших по умолчанию находится в компетенции Госполиции. Тем более, что Bezvests.lv не ищет людей, о которых нет заявления в полицию (с которой у организации подписан договор о сотрудничестве). Если обеспокоенных близких более одного, они могут разделиться: один идёт в полицию, пишет заявление о том, что человек пропал, а второй идёт по маршруту, которым обычно пользуется пропавший.
Ирина Бруниня, юрист, руководитель кинологической группы Bezvests.lv, подтверждает: если человек действительно пропал, время работает против нас, и чем позже начинаются поиски, тем они сложнее. В том числе и для собак:
«Любой ресурс применим только в определенное время и определенном контексте. И такой важный ресурс, как поисковые, следовые, трейлинговые собаки, применим очень короткое время.
До суток, до двух суток. В наших климатических условиях двое-трое суток — это уже, наверное, что-то запредельное. Чем раньше человек обратится за помощью, тем больше вероятность того, что мы сможем применить кинологический расчёт успешно и удачно», — утверждает она.
При этом к поискам физически или виртуально могут прибиться люди, которые вроде бы хотят помочь, но на самом деле скорее вредят.
«Вообще пропажа человека всегда привлекает очень большое количество людей. Разных людей. В том числе не совсем здоровых людей
[...] экстрасенсов, которые начинают писать в чаты. Сейчас этого поменьше, наверное. Но раньше было очень много. Вот у нас есть пост "Пропал человек", а под ним начинаются странные комментарии типа «мне кажется, что он жив и находится в этом Латгальском предместье». Вот это "кажется", это наведение тумана… Начинается выдёргивание с нашей страницы этого [близкого] человека. А тот же в горе, хватается за соломинку», — рассказывает руководитель Bezvests.lv Александр Фаминский.
Ирина Бруниня добавляет: хуже всего, когда под воздействием таких «экстрасенсов» родственники приостанавливают поисковую операцию Bezvests, а потом приходят с просьбой возобновить.
«А драгоценное время потеряно», — говорит она.
Юлия Воронина замечает, что иногда родственники просят проверять точки, на которые указывают «экстрасенсы», и обижаются, когда организация отказывается это делать.
«Три с половиной года мы изучали эту тему, я прорабатывал эти точки, общался с этими людьми. И так ни разу и не видел, чтобы с помощью "экстрасенса" можно было найти человека»,
— резюмирует А. Фаминов.
Он также отмечает, что в Bezvests.lv нередко приходят энтузиасты, которые представляют поисковые операции, как прогулку по лесу, хотя на деле поиск — это работа (хоть и не оплачиваемая), которая требует вовлечения, дисциплины и рационального использования всех ресурсов.
