КОРОТКО
- Насколько законны действия Латвии и в чем конкретно проблема?
Подобным образом с мигрантами разбирались в Венгрии — и на это был ответ в европейских судах. - Европа может наказать страну за подобные нарушения? Как именно?
В случае, если дойдем до суда, беженцам могут заставить выплатить компенсации, а проявляющее упорство государство — крупно оштрафовать. - То есть, пока издержки — в основном репутационные?
Да, если ситуация не дойдет до крайне запущенной стадии. - Режим ЧС на приграничных территориях не позволяет выдворять мигрантов в упрощенном порядке?
Мы можем лишь просить суд о снисхождении, но это не всегда работает. - Нужно ли размещать в лагере или палаточном городке каждого, кто перешел границу и сказал «прошу убежища»?
Да — до момента рассмотрения дела. - Допустим, дали статус в Латвии. Беженец после этого может жить только тут?
Нет, все индивидуально. - Насколько реально выяснить, что мигранту на родине действительно что-то угрожает?
Реально, но ошибки в системе будут всегда. - Отказ в статусе означает автоматическое выдворение из страны?
Не всегда. - Что Латвия может сделать сейчас?
Дать возможность просить убежища на пограничных КПП, обратиться за помощью к европейским специалистам и обдумать свое отношение к системе распределения беженцев в ЕС. - Стоит ли готовиться к потоку беженцев из Афганистана?
Стоит.
1. Насколько законны действия Латвии и в чем конкретно проблема?
Даже во время чрезвычайной ситуации (ЧС) государство обязано соблюдать международные обязательства (на это Rus.Lsm.lv указывали в структурах и ООН, и Совета Европы, об этом же заявил и латвийский омбудсмен. — С.П.) и как раз с этим есть целый ряд проблем.
Первая проблема в том, что на время ЧС на конкретной приграничной территории — в том числе на самой границе — полностью прекращен прием ходатайств об убежище. То же самое в 2015 году пыталась сделать Венгрия: она тоже вводила чрезвычайное положение в связи с миграционной ситуацией, однако там все же можно было подать ходатайство — в двух транзитных зонах на границе с Сербией. Но
Суд ЕС признал, что это противоречит нормам директивы о процедуре убежища, потому что эта процедура должна быть эффективной.
Если человек уже встретился с представителями пограничной охраны, и может подать ходатайство им, нет никакого смысла гнать его в другое место. А у нас на границе вообще нет никаких пунктов, где можно подать прошение об убежище.
Венгерский режим ЧС суд ЕС тоже не впечатлил: там сказали, что на чрезвычайную ситуацию можно ссылаться — если можно доказать угрозу безопасности. Но
само по себе движение большой массы людей через границу — еще не угроза безопасности.
Не думаю, что в латвийском деле ситуация будет оцениваться как-то иначе. Да, здесь есть новый фактор - действия властей Беларуси. Но ответственность за эти действия нельзя перекладывать конкретных мигрантов.
Второй момент — соответствие Европейской конвенции о защите прав человека, когда мы говорим о выдворении лиц, которые могли бы претендовать на убежище. Согласно конвенции, если государство кого-то выдворяет, оно обязано убедиться, что этому человеку не грозит опасность ни в том государстве, из которого он бежит, ни в том, куда его выдворяют (в данном случае — в Беларуси). Но если у нас индивидуальная оценка не проводится, и нет возможности подать ходатайство об убежище, то говорить о том, что государство выполняет эти взятые на себя обязательства, невозможно.
Подобные дела были с чеченскими беженцами, которые из России через Беларусь пытались попасть в Польшу и Литву, и на границе получали отказ без рассмотрения их ходатайств. Суд сказал, что это нарушение статьи о запрете бесчеловечного обращения, потому что не было уверенности,что из Беларуси они не будут выдворены обратно в Россию, или что на территории Беларуси им не грозит опасность. У нас аналогичная ситуация: в отсутствие индивидуальной оценки мы не может говорить, что государство [Латвия] убедилось в отсутствии опасности для этих людей [в Беларуси и Ираке].
Также в конвенции есть запрет на коллективное выдворение:
нужно оценивать индивидуальную ситуацию каждого человека, а не просто скопом всех выдворять из страны.
Да, правительство Латвии ссылается на дело против Испании в Европейском суде по правам человека: два гражданина африканских государств перелезли через пограничные заборы, и их сразу без разбирательств выдворили обратно в Марокко.
Но это дело было исключением: суд объяснил, что запрет коллективного выдворения не был нарушен в связи с двумя обстоятельствами. Первое: это люди сами применили силу, чтобы незаконно попасть на территорию Испании. И второй важный момент: суд сказал, что у них была возможность запросить убежище официально — либо в специальном пункте приема заявок, работавшем там же, на границе, либо в консульстве, которое по испанскому законодательству было обязано рассматривать ходатайства об убежище.
Ни один из этих критериев в случае с Латвией не исполняется: мы закрыли возможность подать ходатайство об убежище на границе, а, по латвийскому закону, дипломатические представительства не рассматривают запросы о предоставлении убежища, это делает только пограничная охрана. То есть, в лучшем случае посольство в Беларуси может выдать визу на официальный въезд в Латвию. Без соблюдения этих критериев сравнивать латвийскую ситуацию с испанской достаточно сложно.
2. Европа может наказать страну за подобные нарушения? Как именно?
Европейский суд по правам человека только констатирует, было ли нарушение, и присуждает пострадавшим компенсацию. Например, Польшу обязали выплатить компенсацию конкретным пострадавшим, примерно по 30 тысяч евро на семью. Что потом делать с проблемой — это решают уже национальные структуры.
Иначе было с Венгрией в суде Европейского Союза — там двухэтапная процедура рассмотрения дел. На первом этапе суд говорит, было нарушение или нет. Если было, но государство отвечает — «мы все равно ничего менять не будем» — Еврокомиссия может открыть новое дело, и запросить штрафы: один — за неисполнение, второй — ежедневный, начисляющийся до тех пор, пока решение суда не будет выполнено. Венгрия сейчас может столкнуться со вторым делом: Еврокомиссия уже предупредила, что, если страна не будет выполнять решение суда, возможны санкции. При этом Венгрия уже изменила свой закон, теперь подать ходатайство об убежище можно в зарубежных диппредставительствах — но Комиссию это не устраивает. Предупреждение сделано, хотя до суда пока не дошло.
3. То есть, пока издержки — в основном репутационные?
Могут появиться и финансовые: например, если суд решит, что Латвия нарушает европейское законодательство, и если, несмотря на это, у нас это особое регулирование будет сохраняться годами, как в Венгрии. Тогда может дойти и до серьезных финансовых штрафов. Это что касается конкретно процесса в суде Европейского Союза.
Процессы в Европейском суде по правам человека могут привести к компенсациям конкретным людям, затронутым этой ситуацией. Это может произойти и на стадии латвийских судов, если человек, которого выдворили, подаст жалобу на действия пограничной охраны.
4. Режим ЧС на приграничных территориях не позволяет выдворять мигрантов в упрощенном порядке?
Теоретически, Латвия может подать в Совет Европы декларацию, что на период ЧС она отступает от некоторых прав, предусмотренных конвенцией. Например, такую декларацию сделали, когда объявили чрезвычайную ситуацию в связи с Covid-19. Но такая декларация не означает, что обязательства автоматически снимаются. Она говорит о том, что, если будут поданы иски, мы просим суд более снисходительно смотреть на действия государства в этих особых условиях. Это еще не означает полного ухода от ответственности, во-первых. А во-вторых,
обязательства конкретно по третьей статье Конвенции — о запрете бесчеловечного обращения — от них нельзя уклониться и в режиме ЧС.
5. Нужно ли размещать в лагере или палаточном городке каждого, кто перешел границу и сказал «прошу убежища»?
Если кто-то устно или письменно дает понять, что просит убежище — эти люди сразу попадают в особую категорию, и там должна быть запущена соответствующая процедура.
Те, кто в эту группу не попадают (не просят убежища — С.П.) — к ним относится директива о возвращении, и человека выдворяют. Есть исключение: можно выдворять и без официального решения, если человек нелегально пересек границу, и находится в приграничной зоне. Думаю, латвийское правительство использует это исключение, — не принимать официальное решение о возвращении. Но нужно понимать, что это исключение из правил, и оно не применяется в случаях, когда человек просит предоставить ему убежище.
6. Допустим, дали статус в Латвии. Беженец после этого может жить только тут?
Есть некоторые исключения, но общий принцип, который зафиксирован в так называемом Дублинском регламенте, таков: на территории ЕС за рассмотрение дела об убежище отвечает то государство, в котором человек впервые пересек границу Евросоюза. То есть, в нашей ситуации первоначально, до получения статуса (или отказа в нем), это — латвийская проблема.
Дальше все зависит от индивидуальных обстоятельств. В случае получения статуса Латвия выдает человеку проездной документ. И если он может найти легальную работу за границей — может ехать в другую страну. Но если выясняется, что там у него нет достаточных средств, и он обращается за социальной помощью в другом государстве ЕС — тогда его могут вернуть в Латвию.
После того как человек прожил 5 лет в статусе беженца в Латвии, он может сдать экзамен по латышскому, и, при наличии доходов, получить статус долговременного жителя ЕС, с которым можно свободно перемещаться по Евросоюзу, и искать работу там. Еще после 5 лет проживания в Латвии можно сдать на латвийское гражданство.
7. Насколько реально выяснить, что мигранту на родине действительно что-то угрожает?
Статус беженца дается, когда человеку угрожает опасность индивидуально — например, его преследует по религиозной принадлежности или по политическим мотивам, и он может этот факт преследования доказать. Альтернативный статус предусмотрен для случаев, когда человек не может продемонстрировать, что что-то угрожает ему лично, но, например, в регионе, где он живет, идет война, и он может стать жертвой.
После заявлений правительства, что эти люди бегут из Ирака и поэтому они «не настоящие беженцы», я проверил европейскую статистику
за 2020 год: около 40% ходатайств об убежище от граждан Ирака заканчивались позитивным решением.
В теории должно быть примерно одинаковое соотношение во всех странах — но на практике, конечно, между, например, Скандинавией и Восточной Европой, разница довольно ощутимая.
Есть страны, процент отказов гражданам которых очень высок — около 90% (по данным Управления по делам гражданства и миграции — УДГМ, в Латвии в прошлом году убежище запросили 147 человек, статус беженца или альтернативный получили 25 человек, данные по годам можно посмотреть тут, — С.П.). Это показывает, что можно разбираться.
Поиск доказательств — это административный процесс, идет объективное расследование, в котором участвуют заявитель и в нашем случае — (УДГМ). С помощью переводчика у человека выясняют, где он видит для себя опасность. Потом специалисты УДГМ проверяют соответствие рассказа тому, что мы знаем про конкретное государство. Есть аналитические сборники, которые издает агентство ЕС по содействию в предоставлении убежища (EASO) — например, справочник про Ирак, про группы, которым там угрожает опасность. Используются также аналитические данные ведомства комиссара ООН по беженцам. На основании всех этих сведений принимается решение, и если оно негативное, его можно обжаловать в суде.
Я бы не сказал, что всем иракцам должен быть предоставлен статус беженца или альтернативный. Но одновременно не могу утверждать, что ни единому иракцу, оказавшемуся на границе Латвии, опасность не угрожает. Это нужно оценивать индивидуально.
В любой системе будут ошибки и в ту, и в другую сторону. Бывают случаи, что человек хорошо выучил свою «легенду», и настолько успешно притворяется, что его невозможно на чем-то подловить. Ему дают статус. Бывали и обратные примеры:
человеку не дают статус, депортируют, а на родине его убивают.
Те, кто интервьюирует соискателя — это люди с очень особой профессией, они проходят ряд тренингов, в том числе психологических, их учат, как проверять детали. Например, человек говорит, что жил в таком то городе, на такой то улице — у него спрашивают, что там в округе, просят нарисовать план, спрашивают, какой там ходит общественный транспорт, — и проверяют по Google Maps. Латвия до сих пор с этим меньше сталкивалась, но в Евросоюзе каждый год ходатайства об убежище подают сотни тысяч людей.
Но, конечно, всегда будут люди, которые будут обходить систему, обманывать, и которые даже после отказов останутся на территории Европы. Но, на мой взгляд, это не такая большая цена за то, чтобы считаться лидерами свободного мира. Европейский союз в общем и целом по праву гордится тем, что внимательно относится к соискателям убежища.
8. Отказ в статусе означает автоматическое выдворение из страны?
Не всегда. Например, если система перегружена, ходатайства рассматриваются по несколько лет. За это время человек интегрировался, нашел работу и женился. Затем ему отказывают в статусе, но выдворить из страны уже не могут — это было бы нарушением права на личную жизнь.
Кроме того, для выдворения нужно какое-то сотрудничество с тем государством, куда выдворять. Есть страны, которые в этом плане с Евросоюзом сотрудничают, принимают мигрантов обратно. Но некоторые страны этого не делают.
9. Что Латвия может сделать сейчас?
На мой взгляд, первое — по крайней мере на пунктах перехода границы дать возможность оставить ходатайство об убежище. Это сейчас непопулярная мера, но она соответствует международным обязательствам Латвии, и помогает наладить процесс надлежащим образом.
Второй момент — попросить помощь у европейского агентства по убежищу.
Реалистично нужно понимать: никуда мы от этой проблемы не денемся, ходатайства об убежище все равно будут.
Чем раньше мы попросим помощи специалистов EASO, которые могут говорить с гражданами Ирака на их родном языке и знают ситуацию в этой стране, тем лучше. (Уже после разговора Rus.Lsm.lv c А.Димитровым, утром 18 августа ,МВД Латвии сообщило, что запросило у EASO переводчиков с курдского и с арабского. — С.П.)
Третье. Сейчас рассматривается новый европейский пакт о миграции, в котором предлагается изменить нынешнюю систему присвоения убежища. Один из шагов, который Еврокомиссия предлагает — механизм солидарности. Если конкретная страна ЕС захлебывается от прибывающих потоков мигрантов, и сама не может справиться с процедурой присвоения убежища — эти люди распределяются пропорционально по всем странах ЕС.
Ранее и Латвия, и Литва были против такого принципа — считали, что это все для помощи грекам и итальянцам, а нас это не касается. Но теперь мы видим, что это может коснуться каждого, и европейская система солидарности может сработать и в пользу Латвии и Литвы. Нельзя надеяться, что мы на географической карте всегда будем в стороне от миграционных потоков.
10. Стоит ли готовиться к потоку беженцев из Афганистана?
Не только Латвия, а Балтия в целом всегда выделялась довольно низким по европейским меркам числом ходатайств об убежище.
Это было связано в том числе с географическим фактором: ранее и Россия, и Беларусь не давали доступ через свои границы. Плюс у них с другими странами были договоры о реадмиссии (От англ. to readmit — «принимать обратно». Имеется в виду согласие государства на прием обратно на свою территорию своих граждан и в некоторых случаях иностранцев, которые подлежат депортации из другого государства. — С.П.). Беларусь теперь прервала исполнение соглашения с ней.
Вторая причина — экономическая: даже если человек нелегально попадает на территорию Латвии, Эстонии или Литвы, он, скорее всего, будет это скрывать в надежде попасть в страну, где на время рассмотрения ходатайства об убежище он мог бы находиться в экономически более выгодных условиях. Это зачастую связано даже не с пособиями, а с социальными связями. Например, если я курд, то мне, конечно, легче пытаться пробиться в Германии: я могу подрабатывать в каком-нибудь курдском ресторане, соплеменники меня возьмут. А в Латвии я, курд, никого не знаю. Социальные связи в этом смысле очень важны. Поэтому часто бывало, что люди попадали на территорию балтийских стран, но скрывали этот факт, и перебирались в Западную Европу, чтобы легализоваться там.
Если сейчас пойдет большой поток беженцев из Афганистана, они совершенно законно смогут претендовать на убежище в Европе.
На территорию ЕС можно попасть через страны Балтии, и многие могут решить, что это все-таки неплохой вариант. Удручает неспособность правительства заранее планировать и готовиться к таким ситуациям, несмотря на уроки европейского миграционного кризиса 2015-2016 годов.
Например, было нетрудно предположить, что когда-то будут эти столкновения в Беларуси. Да, теперь ситуация успокоилась, но мы должны были допускать и худший вариант:
если бы там вспыхнула реальная гражданская война. Тогда на нашей границе были бы не иракцы группами в десятки человек, а белорусы в миллионных количествах.
Нереальный сценарий? Но так же когда-то казалось, что в Сирии стабильный режим, который все контролирует — а когда вспыхнула гражданская война, появилось исламское государство, это был большой сюрприз. Точно так же нельзя просто сказать, что белорусы не такие, и там априори такое невозможно. Опрометчиво полагать, что страна на границе Евросоюза всегда будет непривлекательной для соискателей убежища.
