Судя по всему, в последние дни российским дипломатам пришлось поработать не только со своими американскими коллегами. Могло показаться, что переговоры шли, что называется, за спиной официального Дамаска, в то время как там вели речь вовсе не о мире. Башир Асад еще несколько дней назад заявил, что никакое перемирие с оппозицией невозможно, что у него нет выбора «кроме победы в войне», что, в общем-то, было правдой. Иной возможности восстановить контроль над всей территорией страны у него действительно нет. Воинственная риторика Асада, однако, постепенно смягчалась. В понедельник он даже объявил о проведении в начале апреля парламентских выборов.
Есть основания предполагать, что Асада убедили не идти поперек течения, возможно даже, припугнув перспективой отправки российских военных домой. Если это действительно так, московские эмиссары, разумеется, блефовали. Выводить войска из Сирии (а в том, что кроме авиации там находятся и подразделения сухопутных войск, сомнений почти не осталось) Путин не собирается. Но если надо что-то продавить, любые средства хороши, не только слова. Именно так российский президент и действует, когда это ему необходимо. В конце концов, вмешательство в Сирии само по себе было именно таким средством. Если кто-то думает, что Путина беспокоит положение сирийцев, сильно ошибается. Единственный сириец, судьба которого его действительно волнует, это Башир Асад.
Явно поспешные выборы, конечно, ничего не решат. Какие выборы, когда ни одна из сторон не контролирует всю территорию страны, причем часть этой территории неподконтрольна ни правительству Асада, ни оппозиции. Да и слишком много воды утечет до 13 апреля, на которое эти выборы назначены. Даже если они пройдут в установленные сроки, их результаты будут столь же сомнительными, как результаты памятного многим референдума в Крыму. Иными словами, перемирие совсем не означает мира. До полного урегулирования в Сирии еще очень далеко. Но все это имеет смысл, если мир входил в планы как минимум двоих участников этого конфликта.
Увы, очень похоже, что совсем даже не входил. Поддержка Москвой правительства Асада имело совсем иную цель. Уничтожение сирийской оппозиции ставило перед Западом необходимость выбирать из двух зол меньшее, которым, на фоне радикальных исламистов, конечно же, оказался бы Башир Асад. Путин не учел только, что сирийский узел окажется слишком тугим, слишком много самых разных интересов переплетено на этой территории. История с самолетом, залетевшим в Турцию и там сбитым, показывает, что в Москве даже не знали, сколько сторон участвует в этом конфликте. Или, по крайней мере, не придавали значения числу этих сторон.
И все же свои пять минут славы российский лидер получил. Снова вместе с Обамой решил судьбу целой страны, а то и сразу нескольких. Потому в своем телеобращении забыл на радостях упомянуть, что в ходе разговора с американским президентом обсуждалось не только прекращение огня в Сирии, но и необходимость соблюдения Минских соглашений по урегулированию на Востоке Украины. Впрочем, такая забывчивость простительна. Какая Украина, какой Минск – Россия снова великая держава. Во что обошлось это величие сирийцам, лучше не спрашивать, ответа не будет.
Кое-кто уже обратил внимание на схожесть методов. Очередное наступление войск Асада на Алеппо при активной поддержке российской авиации началось как раз в те дни, когда дипломаты приступали к обсуждению условия прекращения огня. И это очень напоминает наступление на Мариуполь, предпринятое накануне переговоров в Минске, закончившихся подписанием упомянутых соглашений. Снова целый город становится разменной картой в игре людей, находящихся на расстоянии тысяч километров, ничем не рискующих, занимающихся собственными делами – к Сирии, в действительности, не имеющими отношения. Но ведь именно так и должны действовать великие державы, не правда ли?
