Картина Аль Пачино – смешение жанров: это и бродвейский спектакль, и художественный фильм, и отчасти документальный. В самом начале дан комментарий об авторе пьесы, основное действие предваряют отснятые сцены пира, а само действие разворачивается на сцене с очень скромными декорациями. Танец Саломеи в ключевой сцене сопровождает лишь мелодия флейты и удары барабана. В итоге режиссеру удается минимумом художественных средств добиться самого впечатляющего эффекта. Внимание зрителя полностью сосредотачивается на поведении и речах героев.
Аль Пачино в сценарии сохранил богатство языка Уайльда. Так, Ирод, отговаривая Саломею от ее страшного приза за искусный танец, в том числе приводит такой аргумент: «ты же выросла у меня на глазах». При этом царь использует глагол rise up (поднялась, взошла) вместо grown up (выросла). Это, несомненно, перекликается с пушкинским:
«…а царевна молодая, тихомолком расцветая,
Между тем росла, росла – поднялась и расцвела».
Юная Саломея восходит, как серебристая луна. И все эпитеты, которыми участники действия награждают луну – она неизменно присутствует на небосклоне, освещая происходящее и постепенно меняясь до кроваво-красного оттенка – белая, серебряная, «женщина, вставшая из могилы» (намек на грядущую трагедию), «царевна с ногами из серебра, как белые голубки», – предстояло в себе воплотить исполнительнице главной роли, Джессике Честейн.
Выбор в ее пользу оправдался стопроцентно. В тексте пьесы достаточно указаний на то, что Саломея должна быть белокожей – кожа артистки сияет перламутровым блеском. Пророк Иоканаан говорит о ней «женщина с золотыми глазами под золотыми веками» – и глаза Джессики, в жизни вообще-то зеленые, сверкают янтарем в некоторых ракурсах.
КОНТЕКСТ
Пьеса "Саломея" была написана Оскаром Уайльдом в 1891 году. Ее сюжет — своеобразная трактовка библейской истории, которая в конце XIX века вызвала скандал в Англии. Долгое время постановка пьесы была запрещена из-за того, что выводить на сцену библейских персонажей не разрешалось цензурой. Художник эпохи модерна Обри Бердслей создал по мотивам пьесы серию замечательных черно-белых иллюстраций, скрупулезно нарисованных пером и тушью.
Саломея: «Как хорошо смотреть на луну. Она похожа на маленькую монету. Она совсем как маленький серебряный цветок. Она холодная и целомудренная, луна...
О, наверное, она девственница. У нее красота девственности... Да, она девственница. Она никогда не была осквернена. Она никогда не отдавалась людям, как Другие богини».
Иначе воспринимает луну на небосклоне Ирод. Он называет ее женщиной в поиске любовника, бесстыдно предлагающей свою наготу:
«Какая странная луна сегодня вечером. Ведь правда, она очень странная? Она как истеричная женщина, которая всюду ищет любовников.
И она нагая. Она совершенно нагая. Облака хотят ее закрыть, но она не хочет. Она показывается совсем нагая на небе. Она идет шатаясь среди облаков, как пьяная женщина... Я уверен, что она ищет любовников... Ведь, правда, она шатается, как пьяная женщина? Она похожа на истеричную женщину, ведь правда?»
Иродиада, явно задетая его замечанием, сдержанно бросает в ответ: «Луна как луна». Роксанна Харт очень органична в этой роли стареющей красивой женщины, уязвленной тем, что муж не хочет оградить ее от нападок Иоканаана, публично поносящего ее имя за распутство. Актриса превосходно передает раздражение – скрытое, временами прорывающееся отдельными репликами, жестами – и усталость Иродиады.
В девственной, холодной как свет луны Саломее, избегающей похотливого взгляда Ирода, при встрече с Иоканааном пробуждается чувственность, да такая, что способна потоком снести все препятствия на своем пути.
И – неотвратимая решимость, которая потом приведет ее к гибели: «Я поцелую твой рот, Иоканаан!».
В своем стремлении отомстить ему за выказанное пренебрежение царевна Иудеи готова на любые крайности. И, когда Ирод уговаривает ее станцевать для него, обещая дать всё, что она захочет, даже если она попросит полцарства, Саломея, хоть и колеблется вначале, поддается страшному соблазну. Да, она будет танцевать.
Посмотреть фильм стоит даже ради одного ее танца. По преданию, Саломея исполняла танец семи покрывал – они падали с нее одно за другим, очаровывая взгляд Ирода изгибами прекрасного тела танцовщицы. Перед Иродом – Аль Пачино разворачивается танец безудержно эротичный, но Саломея – Джессика Честейн обходится одним покрывалом кроваво-красного цвета... и этого более чем достаточно, чтобы пробудившаяся в юной царевне сексуальность поразила всех присутствующих.
Их пугает и та настойчивость, с которой Саломея требует свою обещанную награду. Ирод не верит своим ушам: какой странный для юной девушки, какой неэстетичный выбор, мертвая голова! Он соблазняет Саломею рассказами о возможных заменах: редких птицах, уникальных драгоценностях. Царь не верит, что тут не обошлось без наущений Иродиады. Саломея настаивает, что это ее собственный выбор, твердит в ответ на посулы Ирода одно и тоже, как заклинание:
«Дай мне голову Иоканаана».
В один из моментов актриса произносит эти слова с инфернальной яростью: героиня напугана, что царь не выполнит свое обещание, нарушит клятву. Она ведь была так уверена в своей власти над стареющим сатиром – власти, в которой как будто только что убедилась, танцуя – она же видела, как он на нее смотрел! Саломея слепо ищет исполнения своего желания, не думая, что оно окажется роковым.
Ирод сдается, полный самых дурных предчувствий. Принцесса получает свой приз, но он не приносит ей радости. В трогательном финальном монологе она и жалка, и страшна одновременно. Саломея получает возможность получить поцелуй Иоканаана, но сам он ускользает от нее. Так зачем? – ответа нет.
Просто она стала орудием исполнения предсказания.
