В 2012 году латвиец, уроженец города Елгавы (42 км от Риги) Янис Йоневс явил своему городу и миру дебютный роман «Елгава '94». В нем рассказывалось о жизни маленького депрессивного городка в 1994 году. Ну, действительно депрессивный город — советская власть рухнула, заводы закрылись, на улице гопники, требующие то сигаретку, то лат, а если нет лата, то двадцать сантимов. А нет сантимов — получается мордобой. Не казанское «Слово пацана», конечно — бывал я в Казани в 1991 году, там после десяти вечера на центральную улицу Баумана лучше было не выходить, следовало отсиживаться на вокзале, ожидая поезда на Москву — и все же.
Вся эта елгавская «пастораль» — на фоне увлечения главного героя, которого играет Матисс Миллерс, альтернативной культурой и хэви-металлом. Это несмотря на то, что герою всего 14 лет и это юноша, обдумывающий житье.
После выхода книги Янис Йоневс получил несколько весьма престижных наград – «Килограмм культуры», литературную премию года в номинации «Лучший дебют», «премию бесконечности» от Латвийского агентства по авторским правам и, наконец, литературную премию ЕС! Более того, роман переведен на десять языков, в 2019 году вышел фильм по роману режиссера Яниса Абеле.
И тут мне лично следует повиниться: я слегка уже тогда позавидовал Янису. Не из-за премий. Не из-за экранизации. А из-за того, что он смог успешно не только описать свой родной город, но и передать дух того времени.
Я бы тоже мог передать дух начала «лихих девяностых» в Риге (подробные дневниковые записи 1991-1994 сохранились), но как раз в 1994-м я определился с жизненной ориентацией, и меня засосала журналистика. А Янису тогда было только 14 лет, и он как раз думал, как жить. Об этом — нынешний спектакль в постановке главного режиссера Мартиньша Эйхе.
Кукол здесь, разумеется, отродясь нет, как и во многих спектаклях театра для молодежного возраста. В январе этого года на этой же самой сцене режиссер Валтер Силис поставил отличный спектакль «Сибирское хайку». Постановка совершенно не на детскую тему, но для тех, кому уже 14 — ее стоит смотреть, это история о высылке балтийцев в далекую Сибирь 14 июня 1941 года. Но современные четырнадцатилетние в куклы уже явно не играют.
При этом элементы чего-то отдаленно «кукольного» присутствуют как в «Сибирском хайку», так и в нынешней «Елгава '94».
Здесь много бумаги — в частности, надетых на головы артистов мешков с нарисованными на ними веселыми дебилами из мультиков про Бивиса и Батхеда, возымевшие популярность как раз в те годы. И много вырезок из бумаги, которые олицетворяют... например, кусты, из которых вылетают красные сердечки. Ну, что-то в тех кустах происходило, как вы понимаете... Да, и много разных бутылок, который покупались в магазине напротив рижского железнодорожного вокзала, а потом в электричке на Елгаву.
Дорогие друзья, тут надо признать суровую правду, что Елгава — это не только город, в котором появилась прекрасная группа Prāta Vētra, но и город тяжелого рока. Причем, тяжелый рок — в самом разном понимании этого слова. На верхотуре сцены сидит группа, от всей души играющая «хэви-металл», под ними — мятущиеся герои и лично герой Матиса Миллерса, поклонник группы Nirvana и незабвенного Курта Кобейна, который в 1994-м как раз и приказал долго жить.
Курт — путеводная звезда молодого юноши, который мечтает о своей группе, но для начала купить бы электрогитару, а денег нет. По такому поводу много проблем. И вообще, как жить?
Надо сказать, над этим вопросом я лично серьезно задумался в 1993-94-м, но мне тогда было уже 22 года. А Янису Йоневсу — всего 14 и он уже об этом задумался тогда. Я отлично помню момент, когда я мысленно общался с какими-то суггестивными силами на кухне, которые меня благословили на светлый путь. У героя Йоневса все намного раньше и суггестивнее — там вообще некое раздвоение личности и демоническое. Все закончится хорошо, если в первом отделении все были в популярных тогда джинсах, во втором — все артисты уже в кожаных костюмах, как у истинных рокеров.
Будучи на этом спектакле, я еще раз обнаружил банальную реальность — нынешнее юношество намного старше по внутреннему устройству души, чем юношество времен Яниса Йоневса.
И тем более старше, чем во времена моей юности. Говорят, поколение меняется раз в четверть века, но уже в 1994-м это было не совсем так — разница в восемь лет, как у меня с тем же Йоневсом, уже была весьма большой. Вопросы секса, алкоголя и выбора жизненного пути встают перед нынешней молодежью именно лет в 14-16. Не то, что раньше, когда удавалось невинность сохранить аж до двадцати лет, а алкоголь впервые попробовать в 21 год. Да, и то, что в спектакле несколько раз звучит по-латышски классическое: «иди ср**ь» — знаете, мне кажется, это сегодня уже тысячу раз слышали и десятилетние...
Я бы мог покритиковать постановку: дескать, слишком много джинсов, слишком много кожаного, да и вообще, все чересчур утрировано, а я, в конце концов, хорошо помню те времена, деменции покамест не наблюдается. Там много непродемонстрированных нюансов. Но, с другой стороны, перед нами все же не академический Национальный театр, не «Дайлес» и, конечно же, не новый Рижский театр, о котором артисты кукольного, возможно, подспудно мечтают.
Перед нами спектакль именно для юношества и.. как бы это сказать... здесь чуть проще.
И еще: после того, как закрылся шапировский ТЮЗ, а молодой Алвис Херманис переименовал в 1992-м Молодежный театр в Новый Рижский (то есть, убрал возрастные рамки) у весомой части зрительской аудитории, которую составляет как раз юношество, исчез свой театр. Эту функцию отлично сейчас исполняет театр кукол, и это нормально.
Ну а для тех, кто спектакль не видел и, прочитав эти строки, скажет привычное: «Не смотрел, но я категорически не согласен!» сообщаю, что с куклами все же все нормально. Пришел я, здоровый детина в театр кукол, а на входе меня спрашивают: «Вы на “черепашек”? «Нет, я на “Елгаву”!», — ответил удивленно я.
Дело в том, что в кукольном театре, помимо большой сцены, есть еще и малый зал, и камерный, там — дети. Там черепашки. Там куклы. Так что, как говорят многоопытные рокеры — «успокойтесь без таблетки», все происходит.
Драматургия спектакля написана Кристой Буране, визуальное оформление пьесы от художницы Памелы Бутане с помощницей Сигнией Йоче, музыка Екаба Ниманиса, хореография спектакля Алисы Путнини, стихи Кирилла Ициса, свет Арты Кронберги. И, кстати, свет тут важен. Понравился момент, когда герою, мечтающему о главной роли в зарождающейся музыкальной группе (вокалист, электрогитара), предлагают поработать осветителем и герой кричит: «Да кому нужен этот осветитель?!» И в зале тут же гаснет свет.
Да будет свет и светлый путь у современной латвийской молодежи, ищущей свой путь уже с самых ранних лет!
Кстати, сообщается, что желание работать с этим материалом Мартиньш Эйхе обосновывает актуальностью своей личной жизни:
«Моя мотивация — моя дочь и ее одноклассники. Этим летом им исполнится 15 лет, и, сознательно или нет, они борются с экзистенциальными вопросами о том, кто они, что делать.
Возможно, опыт, которым поделится Янис, поможет кому-то из них, поможет получить ощущение, что они не одиноки в своих размышлениях».
