«Год, можно сказать, был болотный, туманный... Роста никакого — скорее, даже небольшое падение ВВП, на полпроцента. Но кое-что шло и к лучшему — например, когда я год назад прогнозировал, что уровень цен почти не изменится, это звучало оптимистично, Но так и вышло. И так, кстати, будет и в следующем году, цены почти не изменятся. Инфляция на уровне одного процента (в ноябре близко к тому было), и в первые месяцы нового года инфляция еще пойдет вниз и уйдет в минус. В уходящем году уровень цен стабилизировался в феврале и не меняется (немного двигается вверх-вниз)».
По словам Страутиньша, «большой печальной историей» стал экспорт товаров — он сократился и по объемам, и в денежном выражении. И экспорт услуг в третьем квартале почти остановился. Так что для экспорта это был «слабоватый» год, а в будущем году улучшения хоть и будут, но постепенные.
Ситуация не лучше и в Литве, отметил экономист: там ВВП может оказаться максимум на десятые доли процентного пункта выше латвийского. В Эстонии же — хуже:
«Там ВВП упал, возможно, даже на 3% в уходящем году. Причины разные — они успели запустить еще один пузырь на рынке недвижимости, он лопнул; был потребительский бум, они успели «проесть и пропить» часть денег, накопленных на будущие пенсии — в худший момент, какой для этого только можно было выбрать; у них к тому же экспортные рынки очень слабые — Финляндия, Швеция; плюс для до того успешной их отрасли IT финансирование изменилось, венчурный капитал стал менее доступен. Так что плохие новости — со всех сторон, в связи с чем ожидается падение ВВП».
После смены правительства на новый Кабинет министров возлагались большие надежды, что он примет меры для экономического рывка, прозвучало в передаче — но после принятия бюджета на будущий год организации предпринимателей критиковали его за то, что в бюджете практически не предусмотрено мер стимулирования экономического роста. Но, по словам Страутиньша, работа любого правительства прямо или опосредованно направлена на экономическое развитие. В случае Латвии, так как ее экономика базируется на частном бизнесе, это влияние — не прямое:
«Влияние государства на ВВП чрезвычайно опосредованное, идущее через несколько ступеней: качество образования, дороги и так далее. Все те повседневные вещи, которые следует делать. Интеллектуальная мода меняется — «прорыв в экономике, мудрая индустриализация», все эти вещи идут фоном, это должно звучать очень умно. Фоном постоянно идут многие вещи, чтобы экономика росла.
Но давайте помнить, что в латвийской экономике доминирует частный сектор, и от него тоже очень многие зависит, и очень стремительно происходит смена структуры экономики. Если мы посмотрим, транзит почти исчез, на макроуровне он почти не виден. Структура экспорта меняется по крупным группам: древесина, машины — и по группам внутри них... Так что развитие происходит. Будет ли резкий прорыв в будущем году и следующем за ним? Не самые легкие условия в будущем году — в еврозоне рост ожидается никакой, а это наш основной рынок. Геополитическая ситуация в регионе, сами знаете, не стимулирует инвестиции определенно. Так что в 2024 году экономика наверняка вырастет, в отличие от этого года, но это будет очень умеренный прирост», — резюмировал Страутиньш.
Как писал Rus.LSM.lv, ранее в эфире Латвийского радио 4 Петерис Страутиньш прогнозировал, что в 2024-м ВВП может увеличиться примерно на 1,5%, и вырастет потребление благодаря уже начавшемуся увеличению зарплат.
В наступающем году в Латвии ожидается умеренный экономический рост и, соответственно, увеличение объемов кредитования, заявил агентству LETA председатель правления банка Citadele Йохан Окерблом.
Он отметил, что 2023 год был сложным для экономики, но в целом лучше, чем ожидалось. Энергетический кризис преодолен, цены на энергоносители значительно снизились, а инфляция упала до 1% с более чем 20% в начале года. Однако последствия высокой инфляции ощущаются в экономике: процентные ставки значительно выросли, потребление и сбережения домохозяйств не растут, и сейчас экономика находится в состоянии небольшой рецессии.
«В банковском секторе мы наблюдаем снижение кредитной активности, например, в ипотечном кредитовании, которое в наибольшей степени пострадало от роста процентных ставок. Однако качество кредитов остается на высоком уровне, а платежная дисциплина — на хорошем. Это хорошая новость, которая позволяет более позитивно смотреть на кредитование в 2024 году», — сказал Окерблом.
Он также отметил, что резкое повышение процентных ставок, безусловно, стало одним из самых важных событий в финансовом секторе за последние два года. Повышение ставок было более резким и значительным, чем могли предположить участники финансового рынка или лица, определяющие денежно-кредитную политику. Это стало причиной резкого роста банковских прибылей, что превратилось в политически острый вопрос.
«Повышение уровня банковских прибылей носит временный характер, но работа в условиях положительной ставки, как правило, более устойчива. Стоимость финансирования для банков продолжает постепенно расти, ставки EURIBOR уже достигли своего пика, и финансовые рынки теперь прогнозируют резкое снижение процентных ставок в 2024 году. К концу 2024 года ставка EURIBOR может оказаться ниже 3%. Пока трудно сказать, оправдаются ли ожидания финансовых рынков относительно резкого снижения процентных ставок, но падение ставок будет способствовать снижению банковских прибылей, а ставки по депозитам вряд ли будут расти так же сильно, как в этом году», — сказал Окерблом.
Он также отметил, что большой проблемой в этом году стал политический популизм и неопределенность в финансовом секторе, вызванная различными обвинениями в адрес банков в недостаточном кредитовании, слишком низких ставках по депозитам, недостаточной конкуренции и слишком высоких прибылях.
По мнению Окерблома, постоянная смена установок, а также множество версий закона о снижении ипотечных ставок свидетельствуют о непрофессиональном отношении правительства к финансовому сектору и плохом понимании экономики в целом. К сожалению, это также сигнал для инвесторов в других секторах, что правила игры могут быть изменены в любой момент по политическим причинам. «Я сомневаюсь, что такие шаги в долгосрочной перспективе пойдут на пользу латвийской бизнес-среде и улучшат привлекательность Латвии для инвесторов», — сказал руководитель банка.
