Ранее министр обороны Сергей Шойгу на встрече с президентом Владимиром Путиным говорил, что экипаж «выполнил все необходимые мероприятия по защите ядерной энергетической установки» корабля. Потому не совсем понятно, что такое могло там случиться — кроме утечки радиации.
Последнее действительно имело бы катастрофические последствия, но все же не «планетарного масштаба». На рубеже 50-х – 60-х годов прошлого века на берегах и в акватории Баренцева моря активно проводились наземные и подводные испытания ядерного оружия. Так что радиации в те воды утекло немало. Позднее, в конце 80-х – начале 90-х, фьорды Кольского полуострова и вовсе стали, по сути, свалкой выведенных из эксплуатации подводных лодок с ядерными силовыми установками, что весьма тревожило норвежских экологов, и не только их. Да и по сей день немало отработанных реакторов, можно сказать, валяется там на берегу и под берегом, и в каком эти реакторы состоянии, никто толком не знает. Информация засекречена, никаких экологов к ним и близко не подпускают.
Вполне возможно, свою роль сыграла склонность некоторых чиновников вообще, и военных в частности, к преувеличениям.
Тем более что и повод к тому располагал. Однако нельзя отрицать и вероятность чего-то иного, действительно настолько серьезного, что впору говорить о планетарных масштабах. И невольно возникает вопрос: так что же? От какой такой катастрофы спасли мир российские подводники, якобы занимавшиеся «научными исследованиями»? К слову сказать, упоминание «научных исследований» звучит в этом контексте почти что издевательски. Вопреки заявлению официальных представителей Кремля и военного ведомства о том, что истинное назначение глубоководного аппарата АС-31 не будет названо, в прессу просочилось немало информации.
Первое упоминание об этой мини-субмарине датируется 2007 годом. В опубликованном тогда материале «Независимого военного обозрения» не очень подробно, но все же рассказывалось и о конструкции аппарата, и о задачах, которые предстоит тому выполнять. С научными исследованиями эти задачи, судя по всему, имеют мало общего — если вообще имеют хоть что-то общее. О многом говорит и тот факт, что команда АС-31 состоит исключительно из офицеров, то есть специалистов с высшим образованием. Причем во время аварии 1 июля на борту находилось целых 7 капитанов 1-ого ранга. В военно-морской иерархии это звание соответствует сухопутному полковнику. Обычно на военном корабле офицер в таком звании только один – командир корабля. Максимум двое, если второй представляет штаб флота или иную командную структуру.
Из этого следует, какие требования предъявляются к квалификации персонала, вполне сравнимой с квалификацией астронавтов. И снова возникают вопросы. Почему такие высококвалифицированные специалисты погибли при банальном пожаре? По какой причине не сработали или сработали недостаточно эффективно системы пожаротушения на не так уж давно построенном подводном аппарате? Или,
может быть, случился вовсе не банальный пожар, а что-то другое, куда более страшное и более опасное не только для тех, кто в тот момент находился на борту?
В российской армии и на флоте с советских времен секретным считается почти все. Даже военный корабль, название которого выведено на корме, в документах скрывается под мало кому понятным обозначением «в/ч номер такой-то». Включая и документы, на которых стоит гриф «секретно». На самом деле, своя логика во всем этом присутствует. Каждое государство хранит свои военные секреты, и имеет на то полное право. Тут вопрос в том, каковы пределы этой секретности. Не случается ли так, что информация по причине секретности не доходит не только до общественности, но и до высшего политического руководства?
Очень на то похоже. Когда в далеком уже 2000 году случилась катастрофа подводной лодки «Курск», адмиралы и прочие высшие военные начальники в течение нескольких дней упрямо твердили, что все под контролем, идут спасательные работы, беспокоится не о чем, причем твердили не кому-нибудь, а самому главе государства. Потом уже, когда скрывать правду стало физически невозможно, причиной случившегося объявили столкновение с подводной лодкой «страны НАТО», под которой подразумевались США. И снова вводили в заблуждение не только так называемую общественность, а и президента страны. Как обстоят дела сегодня, сказать трудно, но
опять же не исключено, что и на этот раз до Путина дошла далеко не вся правда.
Возможно, его самого такая ситуация устраивает. Воспитанник спецслужбы, которые, как известно, бывшими не бывают, Путин и сам не прочь засекретить все, что можно и даже то, что секретить не имеет смысла. Так что в обозримом будущем мы вряд ли узнаем, что же все-таки в действительности случилось 1 июля в Баренцевом море. Между тем, знать это необходимо, хотя бы для того, чтобы подобное не повторилось.
Понятие «честь мундира» существует не только в русском языке. Это факт, с которым приходится мириться. Потому и необходим максимально возможный гражданский контроль над военными. В соответствующих парламентских комитетах не должны заседать исключительно отставные офицеры. Министр обороны не должен носить погоны. И даже ничего страшного, если этот министр сам вообще никогда не служил в армии. Может быть, даже такой факт его или ее биографии пойдет лишь на пользу.
Лишенная гражданского контроля армия рано или поздно становится опасной не только для «вероятного противника». Опасной и для собственных сограждан, которых, по логике, призвана защищать. Если результаты расследования аварии на АС-31 не станут достоянием гласности, а судя по всему, так оно и будет, нет никакой гарантии, что когда-нибудь снова очередной суперсекретный «Лошарик» не грохнет где-нибудь в мировом океане, или вовсе у причала в порту приписки. Да так грохнет, что самый высококвалифицированный экипаж не сможет предотвратить действительно катастрофу планетарного масштаба.
