Вот как раз тот случай, когда вроде бы удачно совпали все исходные составляющие - знаменитый театр, легендарная пьеса выдающегося автора, отличные актеры... И, в конце концов, сам режиссер Наставшев - личность преталантливейшая. Его автобиграфические спектакли «Озеро надежды» и «Озеро надежды замерзло» в НРТ, а также «Кровавая свадьба» по Гарсиа Лорке в Латвийском Национальном театре стали театральными хитами. А уж «Черная молофья» по рассказам питерского автора Сергея Уханова в театре на улице Гертрудес идет уже более трех лет с неизменным аншлагом - вот и на декабрьские показы билеты давно проданы.
Но... в данном случае что-то не срослось. Во всяком случае, хочется думать - пока что. Увы, не только мое мнение.
Перед нами известная еще по кинофильму с великой Элизабет Тейлор история про молодого жиголо Чэна Вэйна (Ивар Крастс прекрасен, с какой стороны на него не посмотри!), сопровождающего активно дегустирующую крепкие алкогольные напитки стареющую кинозвезду Александру дель Лаго. Впрочем, Байба Брока в этой роли совсем не стареющая, а «дама-огонь, очень даже ничего. Главный герой надеется, что звезда откроет ему светлый путь в Голливуд. Вместе с ней Чэн возвращается в маленький городок своего детства, где у него была любовь, остальное - сами понимаете.
Большие и пронзительные монологи страдающей души здесь неизбежны. А уж Владислав Наставшев у нас не прочь пострадать - так что тема явно его. Сам же режиссер сказал, что в большой мере это рассказ о сегодняшнем времени, о той свежести, которая увядает. «Есть ощущение, что все мы очень, очень старые», - говорит он. – «Все. И цивилизация в целом стала очень старой. И единственное, что остается - это имитировать любовь. И надеяться, что все впереди».
В общем, у молодого режиссера (он по факту режиссер еще совсем юный) продолжается «переходный период». В его творчестве еще год назад был анонсирован «творческий кризис», ознаменованный постановкой «Трех сестер» Антона Чехова в Национальном театре, которая продержалась на сцене театра неполный сезон. Хотя на мой взгляд, этот спектакль был как раз достаточно интересный, хотя и несколько схематичным - еще раз напомним, что режиссер действительно молодой (не столько по возрасту, сколько по опыту).
А со «Сладкоголосой птицей юности» приключилась, судя по всему, и вовсе странная история. Действо происходит у пустого бассейна (сценография самого Владислава и Эдгара Клявиньша), куда по ходу пьесы пару раз под тревожный вздох зала виртуозно падает герой Ивара Крастса (выпивший же!). И все беспробудно печально, хотя и с легкими проблесками юмора - некоторые фразы режиссером, кажется, выделены при помощи артистических эффектов специально и пару раз вызывают, как говорится, «оживление в зале».
Но по определению все печально, даже толстый намек на депрессию, что особенно подчеркивается музыкой, написанной Анной Кирсе (одна песня написана самим Наставшевым). Кстати, что до музыки Владислава, то в наших масштабах это действительно феномен, который интересен не менее, чем феномен режиссерский. Отрывистые и глубокие звуки контрабаса, которые явно не могли не впечатлить нашего выдающегося композитора Петериса Васкса, сидевшего в пятом ряду (он по первой профессии контрабасист). И в такт музыке вдруг моментально приоткрываются или закрываются жалюзи на окне, из которого видны город молодости и та самая сладкоголосая птица...
В целом - концепция спектакля есть, а наполнение пока что отсутствует. Все равно как в том бассейне, который вряд ли вдруг заполнился водой во втором отделении. Скажу вам сейчас страшную вещь - вроде как внимательно отсмотрев первое отделение спектакля, длящееся два часа, я сдался и «проголосовал» ногами. И что там произошло в оставшийся час, можно только догадываться. Но если в первом отделении нет никакого развития, которое не могут «оживить» даже такие выдающиеся артисты НРТ, как Регина Разума и Вилис Даудзиньш, то есть великое подозрение, что спектакль еще, попросту говоря, «сырой».
Но вслед за Наставшевым хочется повторить его слова о том, что хочется надеяться, что все впереди.