Чтоб нас считали за людей
…Лязг железной двери с крошечным окошком, грохот засова. Настоящая тюремная дверь — единственная деталь сценографии в постановке «Светлые ночи». На этот раз публика в малом зале расположилась вокруг небольшого пятачка, где происходит действие. Актеры часто прямо в первом ряду сидят и поднимаются, когда приходит черед их очередного эпизода.
«Мы все одинаковые. Ладно, я забрал жизнь другого человека, я ничего не говорю. Я здесь, я заплачу то, что должен заплатить, но не надо обращаться со мной как с последним...», — говорит один из героев постановки.
«Чтобы нас считали за людей, не животных», — говорит другой персонаж.
«Ну да, виноват, что с такой компанией связался. Отморозки. А до этого квартиру обворовали, два с лишним года получил. Мне было интересно, как оно — в тюрьме. В Нидерландах был — пять раз там сидел. Там такие условия — не боялся снова воровать», — это уже цитата из уст третьего сидельца.
Почему они там оказались
Кристине Брининя говорит, что началось всё в 2020 году — с общения с молодежью, оказавшейся в кризисных центрах. Потом с помощью волонтеров, которые много лет посещают заключенных в Лиепайской тюрьме, всё яснее стала выкристаллизовываться идея о постановке, рассказывающей о молодых людях, оказавшихся в тюрьме.
«Мне было важно, чтобы это был именно документальный спектакль, не интерпретация. …Это два года встреч с тремя арестантами, которые попали за решетку еще совсем молодыми, и к моменту начала наших бесед по 8-10 лет уже провели в заключении. …Это были очень долгие разговоры. И чем дальше, тем яснее я понимала, почему они там оказались. Это рассказ о трех заключенных, которые хотят начать жизнь заново — но не обо всех заключенных, случаи очень разные! Но все эти беседы, истории и эта постановка — о тех факторах, которые нам, как обществу, дают возможность сотрудничать и принять ребенка как часть общества, вовремя взять на себя ответственность, а не возлагать ее только на педагогов или только на родителей, и искать информацию, чтобы знать, как реагировать. Но спектакль вовсе не отвечает на эти вопросы, он их задает», — говорит Кристине Брининя.
Все герои постановки — реальные люди — прочитали драматизацию записей своих разговоров, созданную Кристине Брининей вместе с Хенриком Элиасом Зегнерсом, и согласились со всем сказанным. В их историях есть многое. Тяжелое детство, когда не нужен ты никому, тепла от близких не дождаться, а вот тумаков — сколько угодно. Или вовсе детдом. Дурные компании, где тебя хотя бы принимают. Подробное изложение всех обстоятельств содеянного, приведшего за решетку.
Тюрьма стала сниться в кошмарах
Актеры Валтс Скуя (Ренар), Карлис Артеев (Андрис) и Артур Ирбе (Давис) со своими прототипами тоже долго общались. И буквально переполнились впечатлениями.
«Я был в тюрьме, чтобы понять, что там происходит. У меня была возможность попасть и в камеру-одиночку, ну, штрафной изолятор, куда за провинности отправляют. На 15 минут. И мне этого хватило. Там действительно нечего делать. Койка поднята. Столик и табуретка к полу приварены. Всё. Книжку можешь с собой взять. И это всё, чем ты можешь занять себя в этой тишине.
Мой герой уже на свободе несколько месяцев. Я с ним и за это время не раз уже встречался. Он сейчас в поисках работы, курсы разные посещает. Гуляет много. После заключения он ценит каждую минуту на свободе.
Мы обсуждали, приходить ли ему на наш спектакль, но он сказал, что ему не хочется проживать это снова. Он ведь действительно всё о себе рассказывает, на разрыв буквально. А мы это копируем один в один. Это не просто наблюдение. Мы искали все нюансы — в чертах лица, голосе, жестах… Но, может, он когда-нибудь соберется с духом и придет», — говорит Карлис Артеев.
Надо сказать, что его герой — наиболее пронзителен. У Карлиса в образе Андриса меняется голос, интонирование, манера речи. Отличная актерская работа. И другие актеры очень неплохо справились.
«Тому, о чем они рассказывают — можно верить или нет, но это их интерпретация. У моего героя — 11 лет за попытку убийства, до этого за кражи не раз сидел. …Нелегко такой образ воплотить. Мне уже тюрьма в кошмарных снах сниться начала. Я там, в тюрьме, всё просмотрел. Это немного утомительно, когда ты занимаешься этим два месяца, но да, я думаю, это будет очень интересно публике», — говорит Артур Ирбе.
Спектакль «Светлые ночи» получился отличным. Именно с точки зрения постановки, содержания и актерских работ.
Для пущего колорита и антуража из жизни зэков актеры пересыпают латышскую речь русскими словечками — отвечаю, точно, короче, показуха, тупо, шмон, шконка — так и сыплются. Публике показывают, как «бросать/кидать/пускать коня» — то есть с помощью системы веревок перекинуть что-то из одной камеры в другую. Устраивают «мастер-класс» по малявам (то есть письмам, запискам) — и как писать, и как хитро завернуть-запечатать.
Вот только…
Прекрасный спектакль с подвохом
Дальше будет совершенно субъективное мнение. Автор Rus.LSM.lv должен констатировать тот факт, что довольно давно на свете живет, журналистский стаж — немалый, да и знакомых из самых разных слоев общества было и есть очень много. Так вот… Никогда ни один заключенный или уже отсидевший (особенно по тяжелым статьям) не признает, что он действительно в чем-то был виноват. Это стечение обстоятельств, подстава, наговор… Всё, что угодно! Но он — невинный агнец божий.
Так всегда было. Есть старый исторический анекдот, приписываемый разным российским императорам. Самодержец во время визита на каторгу интересуется у сидельцев, за что они тут оказались. Практически все божатся, что они невиновны. И лишь один признается — мол, да, государь, душегуб я, по пьяной лавочке приятеля пришиб насмерть, семью его осиротил, вовек такой грех не замолить. И император приказывает, дабы этот негодяй не портил своим влиянием остальную безгрешную компанию, удалить его из тюрьмы и отправить домой.
Это анекдот.
А вот — пример из собственной практики. Последние годы прошлого века. В Латвии меняется законодательство, смертной казни больше нет. В Лиепайскую тюрьму для повторного суда доставляют убийцу — там очень кровавое и нашумевшее дело было, но обойдемся без имен и других подробностей. Было ясно, что суд поменяет «вышку» на максимум по старому Уголовному закону, то есть на 15 лет. Мне удается взять интервью у этого человека. В тюрьме. И вот — финальный вопрос осужденному, который за годы в тюрьме стал верующим. Далее — цитата из того старого интервью.
—Вот вы человек верующий... Вы можете сказать, по-божески или по-человечески... Вы потом, когда выйдете, сможете посмотреть в глаза мальчику, которого оставили сиротой?
— Я отвечу вам по-божески. Я — смогу. Просто тот мальчик — сможет ли он меня понять –– не по-человечески, а по-божески?..»
Это всё к тому, что не верится как-то в искренность рассказов героев постановки. Заключенные любят «лепить» (говорить неправду) тем, кто за решеткой не бывал. Им развлечение, а слушатели внимают, разинув рот.
Но верить или нет — это дело зрителя. Потому что спектакль — повторю — прекрасный. А может, именно эти парни и были искренни?..
«Ты сам можешь открыть себе дверь», — говорит один из героев, вышедший по УДО и теперь-то способный оценить даже мельчайшие преимущества жизни на свободе…
Ближайший показ «Светлых ночей» — 6 января 2024 года.
