Кино-логика Дм.Белова. Синдром Торетто

Верные поклонники франшизы и так помнят, а остальным напомнят, как десять лет назад Доминик Торетто ехал грекой через реку и, пристегнув к автомобилю громадный сейф наркобарона Эрнана Рейеса, размахивал им, словно пращой, сбивая с моста машины врагов, будто кегли. Но даже самые верные не знали, что в одной из машин-кеглей был Рейес-младший, который ударился головой, выпал в воду и затаил обиду.

Семья Торетто собирается за семейным столом на семейный ужин поговорить о семье и поднять пару тостов за семью. У сарая собирается семейная команда, чтобы обсудить следующее семейное дело. Агентство дало наводку: нужно украсть квантовый компьютерный чип нового типа, который будут перевозить по улицам Рима. Роман Пирс седлает золотую «ламборгини», заказывает 12 баллонов с веселящим газом и возглавляет операцию. Но вот незадача: вместо чипа в бронированном грузовике перевозят супермощную бомбу.

Фильм предлагает зрителю как минимум три поведенческие модели.

Первая: мы можем расслабиться и попробовать получить удовольствие. Вторая: мы можем а) скептически сжать губки, б) покраснеть от злости и в) вылить ушат помоев в комментарии на кинопабликах. Третья: мы можем постараться просеять спецэффектную кучу, в десятый раз наваленную ушлыми продюсерами, чтобы найти в ней золотые крупицы чего-то настоящего. Не может же быть и никогда не было такого, чтобы люди в десятый раз несли свои кровные просто на арену цирка, гонки без правил или гладиаторские бои.

Да, семейные ценности кажутся беспроигрышным вариантом для массового кино.

Любящие бабульки и глазастые детишки могут умилить не меньше 80 процентов населения. Но, спущенные с поводка, эти ценности уже к шестому-седьмому фильмам окончательно деградировали в липкую, приторную субстанцию, заползающую во все пустоты повествования. Неудивительно, что слово «семья» вызывает рвотный позыв у Данте Рейеса. По замыслу это наверняка должно подчеркнуть крайнюю степень злодейства антагониста, но мы тебя понимаем, Данте.

Сетевые мемедики уже довольно давно открыли Синдром Торетто — заболевание, при котором пациент постоянно выкрикивает «Семья!» Тяжёлая форма этой болезни вызывает дряблость драматургических связок. Девять из десяти диалогов так или иначе сводятся к семье, а если нет, то они звучат примерно так:

— Всем держаться подальше, я справлюсь!
— Нет, МЫ справимся!

Буквально первые слова фильма — «Отец готов ради сына на всё что угодно». «Без чести у тебя нет семьи, — говорит хороший парень плохому, — а без семьи у тебя нет ничего». Два хороших парня, отойдя в сторонку, обсуждают преемственность поколений и суть отцовства. Главный злодей берёт в заложники семьи вооружённых охранников, чтобы заставить их работать на себя. Субстанция ворочается и булькает, периодически выбрасывая на поверхность сюжета жизненные мудрости вроде «Мне плевать на смерть. Меня волнуют только люди, которых я люблю» или «Нужно выбрать сторону в войне. Иначе все, кого ты любишь, будут уничтожены».

Иногда герои шутят, и уровень их юмора позволяет осознать, что перед нами не только семьянины, но и настоящие солдаты. На фоне остальных выделяется героиня Хелен Миррен с олдскульными, более-менее человеческими напутствиями. Которые говорят нам не то, чтобы о какой-то нетривиальности, а скорее о том, что дамочка знает толк в фонах.

Самым же ярким пятном а.k.a. «золотая крупица в куче» на окончательно выгоревшем за десять фильмов фоне оказался Джейсон Момоа.

Его Данте Рейес врывается в историю как бы спустя 10 лет в образе куртуазного повесы «Д'Артаньян 20 лет спустя». Балерун и психопат, Данте унижает и уважает врага, смеётся над смертью (в первую очередь чужой, но и своей тоже) и, заплетя девчоночьи хвостики, разговаривает с собственноручно обезображенными трупами. Именно он делает отсылку к корням серии, участвуя в драг-рэйсинге на пёстрых улицах Рио-де-Жанейро. А чтобы не было слишком скучно, взрывает парочку машин соперников. Fast and Furious — это про Данте Рейеса.

Яркое пятнышко поменьше — дебют во франшизе Бри Ларсон в небольшой роли стильной и гибкой мисс Никто. И уж совсем малюсенькое пятнышко — возвращение Галь Гадот после четырёхфильмового перерыва — пока что микроскопическое, но уже на палубе подводной лодки.

Если просеивать кучу достаточно мелким ситом, можно заметить флуктуацию фабулы: на этот раз команда действует как бы вторым номером, не выполняя никакого задания (как мы помним, чип оказался фейком) и реагируя на угрозы. А в остальном

это всё тот же классический «Форсаж» — скоростной, взрывной и семейный.

Создатели съели десятую собаку в деле нитро, кватро, бабаха и тыдыща — к экшену никаких вопросов. Да-да, именно так. Вопросы соответствия экшен-сцен физическим и логическим законам отвалились давным-давно — как дурацкий пластиковый колпак с колеса заходящего в вираж «мустанга». В традиционную матрицу драк, погонь и массового поражения транспортных средств так же традиционно вписаны новые или обновлённые трюки. По холмам Рима добрых минуты три пинбольным мячом катится 20-килотонная шаровая бомба, бьётся о стены, разрывает пополам автобус, но не задевает никого из людей, Доминик Торетто подскакивает в воздух на верном «чарджере» и врезается в башенный кран так, чтобы его бетонный противовес ударил по вышеупомянутой бомбе, на том самом мосту главный герой раскручивает на привязанном к машине тросе уже не какой-то жалкий громадный сейф, а два горящих вертолёта. И только потом — вниз по отвесной плотине ГЭС, настигаемый огненным вихрем.

Только не надо думать, что всё тут — маскулинность, пот, бицепс и прочий патриархат. Лучшая драка один на один отдана кибертеррористке Сайфер и хранительнице очага Летти. Наблюдать за жёстким мордобоем блондинки Шарлиз Терон и брюнетки Мишель Родригес — точно не самое худшее времяпрепровождение. И что с того, что, свалившись на пол вместе с кучей битого стекла, они встают без единого пореза? Вы ещё спросите, почему при поднятии оружия раздаётся звук передёргиваемого затвора.

Теперь вы знаете, на что идёте, если решили смотреть. Не надо бояться. Синдром Торетто через экран не передаётся. Чтобы подцепить его, нужно лично, не отрывая взгляд и не моргая, смотреть в глаза Вину Дизелю не меньше минуты.