Наверняка многие помнят то 4 мая 1995 года, когда в маленьком курземском городке Скрунде сносили советскую РЛС, военный оплот, советский символ. Для того времени это был, видимо, важный шаг с точки зрения — не стратегической, а символической, можно даже, сказать, театральной. Российская армия покидает обретшую независимость Латвийскую Республику, а вместе с ним уничтожается этот советский монстр посреди лесов, вокруг которого — хилые хрущевские пятиэтажки.
На экране ведущий той церемонии — Ояр Рубенис, ныне председатель театрального общества Латвии и в зале стоит хохот, особенно в той части, где сидит Ояр с супругой. На трибуне — президент Гунтис Улманис, рядом с ним — нахохлившийся премьер-министр Латвии Марис Гайлис, ныне градостроитель, супруга которого Зайга заканчивает сейчас строительство исторического здания Нового Рижского театра на Лачплеша, 25. Далее там в хронике будет и сама Зайга, в мощных клипсах. В зале — хохот. Слава Господу, все живы, здоровы. И я жив. Я тоже там был, делал репортаж для еженедельника «Суббота». Я об этом даже похвастался в антракте паре знакомых. О чем после спектакля слегка пожалел.
Потому что надо знать хитрого режиссера Айка, у него все не так просто. Потому что за грохотом разрушаемого символа мы обнаруживаем почти классическую историю маленького человека. Согласно пьесе Юстины Клявы это история электрика РЛС по прозвищу Локатор в, как всегда, блестящем исполнении Вилиса Дадузиньша. Вилис говорит по-русски, иногда по-латышски, коверкая слова государственного языка и здесь восхищает не сам образ замученного жизнью и эпохой перемен человека, но и его великолепное владение лингвистическими навыками. Латыш Даудзиньш в роли своего героя по-русски говорит совершенно без акцента, а если по-латышски, то с таким русским акцентом — это сыграть не так легко.
Тут вообще целая череда бенефисных ролей. Например, владелец захолустного бара в исполнении пышного Евгения Исаева. Его герой, разумеется, в малиновом пиджаке, с позолоченной цепью на груди, мощным мобильником невероятных размеров — вполне документальная картинка из «лихих девяностых», выражается преимущественно на русском, вернее — на матерном. Пиво разливает из пятилитровых банок. Так и было.
Далее появляется лихой аферист весь в джинсе — герой Андриса Кейшса. Это вообще песня. Озорной гуляка с большими деньгами, который предлагает бар преобразить на современный лад — с игровыми аппаратами и прочим. Он весело говорит, что из Пардаугавы. Ну, в смысле — из «Пардаугавы», помните такую фирму с владельцем «в особо крупных размерах» и с очень сомнительной репутацией? Он, кстати, умер недавно. Яркая примета времени: я его встретил случайно лет пять назад в одном торговом центре — невысокого, вовсю пахнущего дорогим парфюмом и в дорогом кашне, в окружении двух высоких охранников. Я еще подумал, он ли? Но когда вдруг раздался густой мат в адрес мощных охранников, понял — он, с приветом из девяностых.
Ну а в театре по ходу пьесы приезжает на взрыв РЛС из-за рубежа престарелый эмигрант, уехавший из Латвии в 1944-м. В его образе явно угадывается один очень известный политик девяностых годов, фамилию не буду писать, он был хороший человек. В исполнении Каспара Знотиньша — это просто комикс какой-то, тут вы будете хохотать постоянно, начиная с того момента, как герой артиста проклинает «этих русских», до того, что ему хочется постоянно в туалет с надписью «МЖ». А вслед за ним — супруга-журналистка в восхитительном исполнении Байбы Броки, говорящая с великолепнейшим английским акцентом. «Par integrāciju!» — восклицает она, чокаясь со скромным электриком из Скрунды под хохот зала.
Главный во всей этой истории все же этот самый электрик Локатор, который потерял смысл жизни. Он из Челябинска, туда ему возврата нет, потому что жена-латышка (актриса Мария Линарте) против, а поехать в Америку... У Локатора золотые руки и великолепное образование, с его мозгами ему как раз в Америку и ехать. Но это если смотреть на ситуацию с высоты прошедших 28 лет. Тогда Америка для большинства из нас была все равно, что потусторонний мир. Мир вокруг электрика рушится моментально — почти как родная РЛС, на снос которой собрались государственные деятели. Что делать дальше?
Тут по ходу пьесы действие развивается стремительно — лихой герой Кейшса приглашает бедолаг (Локатора с супругой) пожить вместе с ним в его роскошной квартире на рижском бульваре Оскара Калпака, а далее — больше, вообще перемена участи и ценностей. Кажется, что это водевиль — жена электрика решится отдаться герою Кейшса, а тот окажется... голубым, он будет ходить в плавках по сцене, под аплодисменты публики (не соскучитесь точно!) виляя филейными частями тела. Там лихо закрученный сюжет, когда растерянность человеческая и прочая неустроенность вдруг превратятся в некое подобие нежности и даже любви. Маленький человек Локатор, которому все два с половиной часа действа сочувствуешь душой, полюбит этого брутального властителя наступившего времени. И кажется, что до американской мечты всего пара шагов — пусть живут втроем, и будут счастливы. Почему бы и нет? Но... не все так просто.
Не буду рассказывать сюжет — не для того предназначены отклики на спектакли. Скажу только, что артистический ансамбль выше всяких похвал, а режиссер и драматург — стервецы, поскольку сюжет поворачивается в другую сторону опять. Герой-спаситель Кейшса окажется аферистом и жизнь у Локатора развалится окончательно. Нет, бар тот «обновят», из пятилитровых банок больше наливать не будут, вокруг — игровые аппараты. Жизнь наладилась. А Локатор — просто электрик с разбитой судьбой. И все закончится весьма и весьма печально. Только маленький человек окажется вовсе не тем маленьким Башмачниковым из «Шинели» Гоголя. Он покруче. Он расправится с ситуацией совершенно зловещим образом.
Так что когда по окончании спектакля вновь идут кадры на занавесе — можете смеяться. Марис Гайлис в своей речи благодарит департамент обороны США за помощь в сносе локатора. Очищается родина от символов тоталитаризма! Телекадры выхватывают фрагменты, как из пластмассового стаканчика пьет телезвезда, ставшая депутатом, как угощают из фляжки национального поэта...
При этом, как мне кажется, в этом спектакле ни со стороны драматурга, ни со стороны режиссера нет никакого обвинения в адрес сильных мира сего того времени, которые в большинстве своем здравствуют и сегодня. Вот и в Новый Рижский театр на премьеры ходят. Хотя сарказма здесь — много. А кто виноват? Да никто не виноват. Сохранить «ВЭФ», например, было трудно — в то время, когда нас накрыл наплыв техники со всего мира. И сколько таких электриков в середине девяностых подались кто в охрану, кто в торговлю?.. А кто просто пропал.
«Не приведи Господь жить в эпоху перемен», — гласит китайская поговорка. Но кто-то в эту эпоху перемен живет и попадает под ее молот. Таких историй в маленькой Латвии — полно. Эта история — одна из них. Вполне печальная. Но в подаче Айка Карапетяна — под трагикомическим соусом.
