В Краславе посреди города должна была быть построена плотина высотой 20 метров. Ею планировали отгородить город от 200-километрового водохранилища Даугавпилсской ГЭС. Саму электростанцию уже начали возводить на окраине Даугавпилса в 1979 году. Но в 1986-м на пути у стройки встали журналист Дайнис Иванс и писатель, а тогда энергетик Артур Снипс. Их борьба началась с обычной статьи в газете, рассказал Снипс:
«Мы использовали и российских писателей. Тогда была борьба против поворота сибирских рек. И журнал «Мир» был такой. Хороший. Тогда же Георг Целмс разместил статью о ГЭС в «Литературной газете». Поднялся шум. А тогда шум слушали».
Шум в советской прессе привел к тому, что в 1987 году состоялось выездное заседание Научного совета по проблемам биосферы Академии наук СССР. Строительство Даугавпилсской ГЭС было прекращено. Поэтому сейчас в Краславском районе можно любоваться заповедником Daugavas loki.
А вот Арвид Улме утверждает, что вообще независимость Латвии как таковая рождалась в его экологическом движении — в Клубе защиты окружающей среды:
«Это была единственная возможность, когда можно было собираться людям для какого-то общего дела, вне контроля коммунистической партии. И это была область защиты природы».
К 1988 году по всей стране уже действовала сеть экологов. У них не было офиса, не было денег, но было желание что-то менять. Тогда и начались первые жесткие акции. Например, по закрытию Слокского целлюлозно-бумажного комбината, который отравлял воду в Лиелупе, наполнял смрадом всю Юрмалу. Активисты, которых уже были тысячи, проводили так называемую «Стоп-акцию». Перегораживали своими телами входы и выходы к предприятию. Их растаскивали милиционеры. Но не избивали:
«Милиция была на нашей стороне. Потому что они сами были местными жителями. И дышали этим смрадом. Они, конечно, нас оттаскивали, но без агрессии».
Арвидс Улме признает, что наибольшее загрязнение рек и озер тогда происходило из-за отсутствия канализации даже в некоторых крупных городах страны. Латвию ругали из Европы за загрязнение Балтийского моря. Сейчас, по его словам, благодаря структурным фондам Евросоюза эта проблема решена. Но осталось еще много других. Например, Артур Снипс одной из важнейших считает создание депозитной системы по сортировке и переработке бытового мусора:
«Депозитная система, это же исходные материалы, для того чтобы строить дороги, утеплять дома. Это все уже на Западе работает. А мы боремся, чтобы у нас было цивилизованное государство».
Президент Клуба защиты окружающей среды Арвид Улме сетует, что в стране нет отдельного министерства и министра окружающей среды. А леса отданы Министерству земледелия — отсюда и масштабные вырубки:
«Защита природы — это моральная проблема. Нет министерства окружающей среды, нет того, кто всеобъемлюще посмотрит на проблему. Сейчас везде интересы фирм и бизнеса. Нам говорят: идите отсюда, нам выгодно так и так».
К тому же, по его словам, до сих пор остались нерешенные экологические проблемы еще с советского времени. Например, Инчукалнские гудроннные пруды. От которых государство все еще не может избавиться, несмотря на серьезные финансовые вливания со стороны ЕС.
