- Полный выпуск программы «ТЧК» можно посмотреть здесь
Андрис Бите рассказал, что на его собственном предприятии работают много сотрудников из третьих стран. И процесс их приема на работу занимает три месяца, что достаточно долго —
за это время, например, в жизни потенциального сотрудника могут произойти какие-то изменения, из-за чего конкретная вакансия станет для него неактуальной.
«Когда мы говорим о рабочей силе, часто путаются понятия иммиграции и завоза рабочей силы. Но это две разные вещи. Мигранты приезжают, чтобы тут остаться жить. Мы же говорим о тех, кто приезжает заработать, внесет свою лепту в развитие экономики, а затем уедет обратно на родину», - сказал глава Конфедерации работодателей.
Четкого ответа на вопрос, сколько же рабочих из-за границы нужно Латвии, нет, пояснил доктор экономических наук Эдгар Вольскис. Но косвенно на это указывает система социального страхования, которую Эдгар Вольскис назвал «зеркалом экономики» —
в 2025-2030 гг. нужно, чтобы в Латвию ежегодно приезжало работать около 100 тыс. человек. «Получается, 100 тыс. человек за пять лет. Это только для того, чтобы система социального страхования могла существовать», - пояснил он.
Экономист Банка Латвии Олег Красноперов, в свою очередь, выразил мнение, что для обеспечения высокого уровня жизни совершенно неважно, каким по численности будет население Латвии. В качестве примера он привел Эстонию, численность населения которой ниже, чем в Латвии, а уровень жизни — выше; а также африканские страны, где могут проживать по 200-300 млн человек, но уровень жизни гораздо ниже.
«Мы много говорим о том, как плохо, что людей стало меньше. Но на этот вопрос можно посмотреть с другой стороны. У нас растут зарплаты и инфляция.
И то, что растут зарплаты, что мы дошли до такого уровня в 2023 году, это уже огромное достижение Латвии.
В том числе и потому, что когда-то люди уехали», - говорит экономист.
Олег Красноперов пояснил, что, к примеру, в 2010 году наблюдалась миграция в Западную Европу. В то время как официальный уровень безработицы достигал 20%, а в отдельных регионах даже 30%, многие уезжали. В то же время наблюдался приток инвестиций с Западной Европы в Латвию. «Люди едут туда, где зарплаты выше, а инвестиции — где они принесут наибольшую отдачу. И мы достигли нынешнего уровня, поскольку тогда многие приняли решение уехать. (..)
Когда у тебя работы нет вообще, но ты можешь поехать в Ирландию и получать больше, чем высококвалифицированный работник — это плюс и для уехавшего, и для экономики Латвии в той ситуации, что тогда была», - считает Олег Красноперов.
С этим мнением не согласился экономист, профессор Латвийского университета и исследователь латвийской диаспоры и вопросов миграции Михаил Хазан. По его мнению,
сложно назвать «великим достижением» то, что на 22% хуже эстонского, хотя обе страны начинали примерно с одинаковых позиций.
«И второй фактор — отток экономически активных людей является свидетельством не достижений, а наоборот», - заявил профессор.
Говоря же о привлечении рабочей силы из третьих стран, профессор Хазан отметил, что проблемой являются не только долгие сроки оформления трудовых виз: «Когда они получают разрешение на работу и визу, нужно, чтобы работнику открыли счет в банке, чтобы, согласно законодательству, перечислять ему зарплату. И это может занять около двух месяцев.
Знакомый предприниматель просил открыть счет для гражданина Беларуси — ему нужно было заплатить за это 350 евро, рассмотрение занимает два месяца, а результат не гарантирован».
Андрис Бите призвал «не открывать Америку заново», а взять на вооружение уже работающую польскую модель, где есть конкретные сроки, сколько времени наемный рабочий может провести на территории страны и когда он должен ее покинуть. И отвечают за это работодатели. По его мнению, эту часть нужно отделить от закона об иммиграции, а также максимально снизить бюрократическую нагрузку, чтобы ускорить процесс.
Эту идею поддержал и Эдгар Вольскис, пояснивший, что, если на такую рабочую силу есть спрос, значит, в Латвии ее найти достаточно трудно.
«Поскольку экономика требует наличия рабочей силы, если на нее есть спрос на рынке, государство не должно вмешиваться в этот процесс и говорить, сколько и чего нужно бизнесу.
Это должен говорить сам бизнес, в то время как государство должно обеспечить законодательную базу и налоговую структуру для этого процесса», - пояснил Вольскис.
Андрис Бите признал, что в Латвии есть около 50 тыс. человек, которые «не хотят или не могут работать». «Мы вынуждены говорить о привозе рабочей силы — это необходимость, хоть и внутри Латвии есть ресурс не вовлеченных в трудовые отношения людей. Но часть из них не готовы переезжать в другие регионы, где работа есть. Другая часть — они просто не мотивированы работать. Они не работают годами, десятилетиями, поскольку социальная система позволяет им, пусть и не очень комфортно, но жить, не работая. Предприниматели, работающие в сельских регионах, прекрасно это знают: все говорят, что работы нет, но, когда ищешь работника — его не найти», - сказал Андрис Бите.
Экономист Банка Латвии Олег Красноперов, в свою очередь, сделал ремарку, что, когда предприниматели говорят, что не могут найти кадры, возникает вопрос — на какую зарплату? «И выясняется, что на «минималку». И у людей, имеющих официальный статус безработного или не являющихся экономически активными, нет мотивации работать за «минималку». Но она может появиться, если предложение будет выше, скажем, в два раза. И тогда или надо поднимать зарплаты местным, теряя конкурентоспособность, или ввозить из третьих стран тех, кто будет готов работать за «минималку». Нужен компромисс. И мигранты — это лишь один из путей», - заявил экономист.
