О том, что в Латвии есть огромная армия потенциальных работников, недавно заявил Банк Латвии. Такой вывод его эксперты сделали, оценив процент занятых в экономике в Латвии с таким же показателем в Европейском Союзе и, самое главное, в других странах Балтии.
Это таблица показывает уровень занятости в Балтии по сравнению с Евросоюзом. Если мы идем снизу вверх по этому графику, то в среднем по ЕС уровень занятости составит 60,8%, вот Латвия — 63,9%, сверху нас — Литва — 66,2%, и а самом верху — Эстония с занятостью в 69,2%.
А здесь показано, как мы выглядим на фоне Европейского союза. Довольно неплохо на самом деле, хотя есть куда стремиться.
Понятно, что есть люди, которые не работают по объективным причинам. Это, скажем, пенсионеры, это инвалиды, это молодые люди, которые учатся. Но есть категории населения, у которых нет, казалось бы, каких-то объективных причин не идти работать. Но они не работают. И их много — 73 тысячи человек. Кто же они? По оценке экономиста Банка Латвии Олега Красноперова, это — те, у кого низкая квалификация, плохое здоровье и плохое образование.
«Когда я получил эти данные (*.pdf), мне показалось, это невероятно много — 73 тысячи. Но я проверил, это действительно так. Кто они? Первая группа — в возрасте 15-24 лет, особенно 15-19, и вторая — это мужчины пред-предпенсионного возраста, 45 плюс. Это еще не пенсионный, но такой зрелый возраст.
Почему среди тех, кому от 15 до 19 лет, такие большие трудовые резервы — это жертвы плохо развитого профобразования. У нас все хотят учиться сначала в средней школе, потом поступают в университет... Они еще не знают, чем будут в жизни заниматься, но учатся, почему-то они решают, что университет в любом случае будет лучше, чем профшкола — хотя это не всегда так. Латвии не хватает людей, которые способны своими руками что-то сделать.
Вторая группа — те, чье давно полученное образование теперь устарело, их нужно стараться вернуть на рынок труда. Потому что
люди в этой возрастной группе активно работу не ищут, но они отмечают в социологических опросах, что если бы они получили вдруг хорошее предложение о работе, тогда они бы с удовольствием на него согласились бы. Но чтобы получить эти предложения, им не хватает квалификации»,
— рассказал экономист Банка Латвии Олег Красноперов.
Эти утверждения видны также на графиках.
НА этих графиках показано, в какой мере люди проходят обучение — какое-либо (1-й график) и насколько они владеют цифровыми навыками (2-й график)
Здесь видно, что чем старше люди, тем меньше они учатся и меньше знают. И по сравнению с Европейским союзом Латвия (красная линия) сильно отстает от Европы в среднем (синяя линия).
Однако когда задали вопрос представителям бизнеса, почему же у нас так много неактивных людей — они сказали, что часть этих людей, скорее всего, работает, просто они никак не учитываются в официальной статистике. То есть они работают как бы на себя: они не платят налоги, и они как будто не видны. Вот что по этому поводу сказал председатель Торгово-промышленной палаты Янис Эндзиньш.
«Наверное, часть все-таки работает, но в теневой зоне. И что с этим делать? Вот если бы был такой налоговый режим, который способствовал бы тому, чтобы эти люди могли работать легально и платить за себя не очень большой налог, и это было бы легче сделать — тогда, думаю, мы бы увидели сокращение теневой зоны экономики, и улучшились бы показатели легальной занятости.
Я думаю, одна часть проблематики касается тех, кто тоже в теневой зоне и не хочет легально трудоустраиваться по той причине, что накопили какие-то долги. И во избежание их взыскания они сами ищут такое рабочее место, где можно получать зарплату только нелегальным образом.
Часть, и довольно большая — такая молодежь, которая не работает, но и не учится! Тогда вопрос, чем они занимаются и как это вообще возможно. Здесь наверняка будет труднее понять и разобраться, что и как можно сделать».
Предприниматели нелестно отзываются о «трудовых резервах» и их потенциале. На вопрос, удается ли предпринимателям привлечь официальных безработных с биржи труда, Янис Эндзиньш ответил, что да, кого-то удается, но процент таковых очень небольшой. Не больше 10%. И в этой связи как не вспомнить гневные реплики предпринимателей, особенно из Латгалии, что для многих безработных их статус — это привычный образ жизни.
Владелица швейной фабрики в Краславе Инга Земдега-Грапе ранее заявила, что выросло целое поколение безработных, которые не могут и не хотят работать, прозвучало в передаче. Разговаривая с другими предпринимателями, она пришла к выводу, что те кто хочет работать, уже трудоустроились.
То, что в Латвии есть доступная рабочая сила, Земдега-Грапе назвала мифом. «Рабочей силы, которая хочет и может работать, у нас нет», — считает она. То есть неработающие люди есть, но они не хотят работать, поэтому они — никакой не резерв.
А демограф Илмар Межс еще несколько лет назад упоминал: да, это больная проблема. И начать надо с того, чтобы пересмотреть систему пособий по безработице. Сейчас безработные получают пособие в течение 6-9 месяцев.
«Но что происходит в действительности? — поясняет он. — Люди начинают искать работу в последний месяц перед тем, как у них закончится пособие по безработице, а во все предыдущие месяцы они фактически объявляют себя отпускниками. Это разве нормально? Остальное общество должно все эти полгода содержать людей, которые не хотят работать».
В Финляндии, например, безработному сразу же предлагают новую работу, и если он отказывается от нее из-за того, что она ему не нравится или же не устраивает зарплата — то его тут же лишают пособия по безработице.
Илмар Межс предлагал простое решение: пособие по безработице не надо использовать как оплаченный отпуск. Месяц или два — этого достаточно для того, чтобы подыскать новую работу, уж тем более, что в Риге вакансий предостаточно.
То есть можно сделать вывод, что да, резерв рабочего рынка у нас есть. Но можно ли его вернуть назад на рынок труда — это большой вопрос. Возможно, что и нет. И тогда мы снова возвращаемся к вопросу ввоза иностранной рабочей силы. Однако эксперты из Банка Латвии считают, что это совсем не выход. И вот почему.
«Что такое дефицит рабочих рук? Очень, очень умеренный дефицит, какой в Латвии сейчас есть — как раз он дает предприятиям мотивацию для технического прогресса! Для автоматизации, для роста производительности труда. А рост производительности труда — это рост зарплат, повышение уровня жизни. То есть умеренный дефицит рабочих рук — это для экономики очень хорошо.
А что касается того, что нужно обязательно ввезти 150 тысяч или один миллион — тут надо сказать, что уровень жизни не зависит от числа людей. Он зависит именно от того, кто живет в Латвии. Например, в Эстонии людей меньше, чем в Латвии — ну, и что из этого? Уровень жизни выше, и инфраструктуру содержать тоже получается лучше», — сказал Олег Кравноперов.
В заключение стоит еще отметить, что в Латвии из-за украинских беженцев численность населения и количество экономически активных жителей было больше, чем годом ранее, однако темп этого прироста уменьшается. Около 10 тысяч украинских беженцев получили в Латвии работу, в основном в сфере подсобных работ. Однако рассчитывать именно на этот резерв в долгосрочной перспективе Латвии не стоит.
