- Олег, только что вы прилетели из Санкт-Петербурга. Интересно, сегодня вы уже были в классе, занимались у «балетного станка»?
- Еще нет, в связи с перелетом в Ригу не успел, но как раз после нашего интервью, в семь вечера, пойдем в Латвийскую оперу заниматься. Но я бы не сказал, что заниматься современному артисту балета у «станка» каждый день - обязательно, но... желательно.
КОНТЕКСТ
Олег Габышев - заслуженный артист России, лауреат премии «Золотая Маска», лауреат премии «Золотой cофит».
Родился 10 августа 1985 года в Волгограде. В 2003 году окончил Новосибирский государственный хореографический колледж. С 2004 года – солист балета Санкт-Петербургского государственного академического театра балета Бориса Эйфмана.
За время работы в театре исполнил следующие партии: Базиль («Я – Дон Кихот»), Дон Жуан («Дон Жуан, или Страсти по Мольеру»), Вронский («Анна Каренина»), Треплев («Чайка»), Онегин («Евгений Онегин»), Роден («Роден»), Дмитрий Карамазов («По ту сторону греха»), Мужчина («Реквием»), Дик Дайвер («Up & Down»), Партнер («Красная Жизель»), Чайковский («Чайковский. PRO et CONTRA»), Наследник («Русский Гамлет»).
Вообще, классический урок для современного артиста - на мой взгляд, может варьироваться по времени и по количеству. Это не определенный экзерсис, который делается в училище или в классическом театре.
Для меня, например, иногда важно уже одно то, если я позанимался йогой или побегал с утра. Это тоже своего рода то, что держит в форме. И может, даже лучше, чем если я бы только занимался классическим уроком у балетного станка.
У нас многожанровые спектакли. Мы, помимо классики, современного танца и всего прочего, должны танцевать и чечетку, и народные танцы, поэтому тело надо развивать не в одном направлении. И выносливость надо развивать. Тот же «Чайковский» как раз очень сложный спектакль на предмет выносливости, ведь мой герой практически не уходит со сцены на протяжении всего действия, необходимо активно танцевать.
- Вы сейчас танцуете Чайковского или его Двойника?
- Сейчас - Чайковского, хотя танцевал и его Двойника - это была вообще моя первая дебютная партия в балете Бориса Эйфмана, 14 лет назад.
Чайковский и Двойник - по сути один и тот же человек, но две его стороны. И у Чайковского есть и альтер-эго с его темными сторонами, потаенными страстями, желаниями. Но есть и светлое, что-то не от мира сего, художник, который пытается что-то создать.
И только в результате взаимодействия двух этих противоположностей, черного и белого, появляется шедевр. То есть, та сторона провоцирует на создание гениальной вещи.
Будет интересно посмотреть этот спектакль тем, кто видел его старую версию. Это новая версия давнего спектакля, созданного в 1990-х. Я знаю, что Борис Яковлевич даже ставил «Чайковского» в Латвийской опере. Старое поколение может провести анализ, увидев новое поколение на сцене.
- Как думаете, что изменилось за почти четверть века в «Чайковском» Эйфмана?
- Думаю, теперь упор больше на творчество.
- Эйфмана вдохновляет на создание балетов великая литература. А что вдохновляет вас?
- Приятно на время уйти в какую-то другую сферу, чтобы вернуться и с новыми силами заняться балетом. Но наиболее сильно меня вдохновляет, когда... я кого-то вдохновляю! Когда мне говорят после спектаклей, что получили невероятный заряд эмоций (пусть говорит необязательно коллега, а даже зритель) - это вдохновляет. Любая профессия требует вдохновения. А еще для меня это один самых больших комплиментов, когда после спектакля говорят, что
зритель вдохновился прочитать, узнать что-то новое о моем герое. Это здорово - кого-то вдохновлять!
- Кстати, что вы сейчас читаете?
- Наверное, я поступаю неправильно, но, если честно, читаю сразу три книги. Одна книга на работе, вторая дома, третья - в путешествиях и гастролях. Разные направления и жанры. Одна из книг – «О чем я думаю во время бега» Харуки Мураками. Удивитесь, но я начал читать классическое – «Трое в лодке, не считая собаки» Джерома Клапки Джерома, почему-то это произведение я в молодости пропустил. Неплохой юмор, я подумал, что неплохо бы было это произведение «обалетизировать», поставить на сцене миниатюрный балет.
- Вы же теперь и хореограф, закончили хореографическое отделение в Вагановском...
- Да, и теперь я читаю совсем с другим восприятием. Читаю и думаю, как это возможно показать на сцене, в хореографии? То же самое, если смотрю интересный фильм - как эти картинки можно перенести на сцену?
Да, и третья книга, которую читаю – «Жизнь взаймы» Эриха-Марии Ремарка. Там интересная фраза мне запомнилась, что разум, может быть, на то и дан, чтобы понимать, насколько важны именно чувства. Что
разум дан для того, чтобы понять, что мы живем эмоциями.
Кстати, и зритель за это платит деньги, за эмоции. Так что важно, чтобы он ушел неравнодушным, увидев разные эмоции - негативные или позитивные. Но лучше, конечно, позитивные. Главное, чтобы это все вызывало чувство.
- Знаю, что вы часто, готовясь к хореографии, идете на пляж у Петропавловской крепости...
- Да, правда. Но это чаще в весенний, летний и осенний периоды. Сейчас, зимой, там несколько ветрено. Но там есть и другое очарование - можно зимой ходить не только вдоль «петропавловки», но и по Неве. Замерзшая Нева с ее бурными водами подо льдом - это что-то невероятное. Но если гулять, то лучше по Финскому заливу. Невероятное чувство, когда попадаешь на какую-то другую планету. Простор и чувство свободы.
- Танцы на льду получаются?
- (Смеется). Нет, там иногда просто даже полежать на льду хочется, но недолго, чтобы не простудиться.
- Вы преподаете в построенной пять лет назад Академии танца Эйфмана?
- Не преподаю, но уже пригласили поставить пару номеров для детей. Действительно очень интересный опыт для меня и детей. Потому что ставить на детей - это нужен особый подход. Один номер – «Ритуал» – достаточно развернутый, десятиминутный. И кстати, он был показан на юбилее Бориса Яковлевича, а потом и на юбилее театра. Так что я так понимаю, что номер приглянулся и зрителю, и самому мэтру. Поэтому на свой юбилей он меня пригласил с еще одним номером, я взял тему свиридовской «Метели». Я там немного даже отступил от Пушкина, потому что большую эмоцию я взял от музыки Георгия Свиридова.
Я выучился, но мне сложно назвать себя хореографом. Хореографом становишься, когда за плечами не один, а уже несколько полноценных балетных спектаклей.
У меня постановки по 10-20 минут, можно их по формату называть балетами - даже у того же Фокина «Петрушка» идет двадцать минут. Но сейчас весьма популярны миниатюры, небольшие спектакли - меньше рамка, но больше вложенного в нее смысла. Но в таком случае ты больше выступаешь, как балетмейстер.
А режиссер-хореограф - это уже развернутый, двухчасовой хореографический рассказ.
- На какие имена в мире современной хореографии стоит ориентироваться?
- Помимо самого Бориса Эйфмана, это, конечно, Джон Ноймайер, Иржи Киллиан, Форсайт, Матс Экк... Пол Лайтфут, который стал директором Нидерландского балета после Киллиана, а перед этим танцевал в его труппе, своего рода ученик его. Я так понимаю, что там тоже атмосфера достаточно творческая и многие артисты становятся хореографами.
Разные бывают мнения - говорят, обычно одно из двух: или ты хороший артист, или хороший хореограф.
Но мне кажется, всегда есть исключения. Да, еще Кристал Пайт - она, по-моему, из Монреаля и как раз ученица Форсайта. А из ушедших - Пина Бауш.
- Какие у вас гастроли после Риги?
- Сейчас мы выступаем в трех столицах балтийских стран - Таллине, Риге и Вильнюсе. Потом будут выступления в России. И со 2 по 9 апреля будет очень ответственное турне по США, и мы впервые выступим мы впервые выступим в нью-йоркском Линкольн-центре - мне кажется, это балетный центр всей Америки! Покажем «Анну Каренину» - с оркестром.
- Успехов и до новых встреч!
