— Через два года «Балтийская жемчужина» отпразднует 30-летие. Наверное, ты теперь сможешь провести фестиваль в любых условиях и с любым бюджетом. И народ придет. Но если честно — нет ощущения, что каждый раз фестиваль дается трудней и трудней?
— У меня есть такое ощущение. Мы начинали пятью площадками, иногда их было даже шесть — два зала Дома конгрессов, два зала кинотеатра Splendid Palace, KSuns или Киногалерея, Всемирный торговый центр. Сейчас мы довольствуемся двумя. Да, у нас аншлаги, но та аудитория, что была с нами с первых дней, стареет и уходит. И вместе с ней я, образно говоря, теряю чувство зрителя. Раньше я брала кино в программу и знала: это стопроцентный успех.
Сейчас успех предсказать невозможно.
То, что было интересно публике в 2019-м, уже не вызывает ни никакого ажиотажа. Те фильмы, которые в том же 2019-м могли пройти полузамеченными — ну, они бы имели своего почитателя, но не более того, — сегодня вдруг пользуются невероятной популярностью.
— Алгоритм не вычислить?
— Нет. Смотри: мы открываемся картиной «Что случилось в Сан-Тропе» (Mystère à Saint-Tropez, 2021). Мне просто необходима была комедия в первый день фестиваля, потому что остальная программа достаточно сложная, серьезная, да что там — мрачная. Ту единственную комедию, на которую мы рассчитывали, заполучить не удалось, потому что премьеру три или четыре раза переносили. В результате меня буквально заставляют купить «Сан-Тропе» на два показа, я вообще хотела на один, просто не было такой опции. Ну, окей. И в результате — вот он, безоговорочный фаворит, вот он, мой первый аншлаг. Как только билеты появились в кассе, «Сан-Тропе» этот сразу вырвался вперед, побил даже очевидного лидера продаж — «Петровых в гриппе»… Ну, «Петровы» идут на русском языке с латышскими субтитрами, поэтому в нашем распоряжении оказался и тот ряд на балконе, который мы обычно не трогаем, потому что там нельзя подключить наушники. То есть «Петровы» опаздывают и потому, что там физически больше билетов. Но я-то была уверена, что у «Петровых» соперников вообще не будет — во-первых, роман Алексея Сальникова очень многие любят, во-вторых, это черная комедия, популярный у нас жанр, в-третьих, имя Кирилла Серебренникова… И столько звезд! Звезды поколения 40+, звезды поколения 30+! И все-таки на французскую комедию народ идет охотней.
Я ничего не говорю. «Что случилось в Сан-Тропе» — очень хорошее, очень жизнерадостное кино с кучей знаменитых актеров, Жерар Депардье, Кристиан Клавье, Тьерри Лермитт, причем постаревшие кумиры 70-х опять погрузились в 70-е, это очень забавно… И я понимаю, что сегодня зрителю хочется просто прийти в зал и не нагружать себя ничем… Но…
При этом точно так же я не угадала с драмой «Сядь за руль моей машины» (Drive my car, 2021). По ней на Лазурном берегу с ума сходили, у нее были самые высокие рейтинги за историю Каннского кинофестиваля — но «Пальму» (Золотую пальмовую ветвь, главную награду. — М.Н.), к всеобщему удивлению, она не выиграла, взяла только приз за сценарий. Очень медитативное, очень неторопливое, очень тонкое, очень специфическое кино — Рюсукэ Хамагути рассказ Харуки Мураками экранизировал… Я предполагала один сеанс в Малом зале, теперь мы его перенесли в Большой. Из-за таких вещей
я просто в какой-то момент впадаю в ступор и думаю — боже, где моя интуиция?! Кто эти люди, которые переворачивают мою картину мира?!
— Ты их скоро увидишь в лицо.
— Да, будут стоять 22 и 27 сентября в фойе и смотреть. Хотя для себя я, конечно, вывела за эти годы главное. Людям нужны истории. Эти историю должны разыгрывать прекрасные актеры. А непредсказуемое, не поддающееся объяснению — это эмоции, которых зрителю не хватает в данный конкретный момент и которые он хочет получить от кино.
— То есть цепочка «прочитал репортаж из Берлина-Канн-Венеции, понял, что фильм-победитель для проката вряд ли годится, только на “Жемчужине” на большом экране и увижу, беру билет» уже не срабатывает?
— Срабатывает. Но мы пытаемся сохранять баланс между хорошим фестивальным кино и хорошим кино без фестивальных наград. Например, для прошлой «Жемчужины» я полгода уговаривала дистрибьюторов, чтобы они купили мне «Отца» — его продавали только на территорию, в прокат. Еле уговорила, это было очень дорого, а тут ковид, все зависло, я не знала, будет фестиваль, не будет фестиваля… Переживала ужасно, боялась подвести… Но дистрибьютор был мне потом благодарен. Шутка ли, фильм два «Оскара» получил и две премии BAFTA (За заслуги в области британского и мирового кинематографа — М.Н.)… Хотя я была уверена, что он вообще все будет забирать, все европейские призы как минимум. Гениальное кино. Энтони Хопкинс там просто невероятный.
— У тебя на каждом фестивале есть фильмы-любимчики?
— Ну да — фильмы, которые я, грубо говоря, беру как для себя, чтобы посмотреть их на большом экране. В прошлом году это было «В ожидании надежды» Уильяма Николсона (Hope Gap, 2019), в этом году — «Материнское воскресенье» Евы Юссон (Mothering Sunday, 2021), я вообще люблю британское кино, а тут еще актеры замечательные, Оливия Колман, Колин Ферт, Джош О’Коннор — мне кажется, это будет интересно, тем более что «Воскресенья» не будет потом в прокате, сначала мы приобрели один показ, но потом докупили второй.
«Параллельные матери» Альмодовара: Пенелопа Крус только что получила в Венеции «Кубок Вольпи» за этот фильм, говорят, это ее лучшая роль в кино, ну как тут мимо пройти?
И я, безусловно, с удовольствием посмотрю «Что случилось в Сан-Тропе», это как в детство вернуться — помнишь комедии с Луи де Фюнесом? Та же стилистика. Николя Бенаму (режиссер и сценарист фильма. — М.Н.) вообще хотел назвать это кино Douliou, douliou, douliou Saint-Tropez, но потом стало ясно, что мало кто, кроме французов, помнит эту песенку из «Жандармов Сан-Тропе»…
— И мало кто помнит, что такое — смотреть фильмы на пленке. Тем не менее, ты каждый год практикуешь такие показы. Зачем? Так ли ощутима разница, если зритель — не киноман со стажем? Или для фестиваля это — вопрос престижа?
— Сразу скажу: мы не все фильмы показываем на пленке. Хотя некоторые почему-то считают, что это именно так. Нет. На пленке у нас только классика. В этом году — в первую очередь «На ярком солнце» Рене Клемана, мы так отмечаем 85-летие Делона, который был когда-то почетным президентом «Балтийской жемчужины». Еще у нас на пленке «Джентльмены предпочитают блондинок» с Мэрилин Монро и культовый «Синий бархат» Дэвида Линча.
Пленки мы получали с девочками лет 17-18, которые пришли фотографировать этот процесс. Они смотрели, как киномеханик открывает коробку, проверяет «блины», эти железные плоские банки, в которых хранится пленка, разглядывает вклейки, спасающие фильм от обрывов, аккуратно заправляет проектор… Все, как требует страховка… Девочки не видели ничего подобного ни разу в жизни. У них столько восторга было в глазах…
А насчет разницы… Это все равно что ты слушаешь винил или запись на цифровом носителе.
Люди, которые идут в кино на классику, точно оценят. Помню, мы привезли «Фанни и Александера» Бергмана. Свет гаснет, на экране один наш рекламный ролик, второй, и — титры. Зал в этот момент как будто вздохнул. Совершенно другой кадр. Живой. Вообще все другое. Ты чувствуешь, что картинка как будто дребезжит, чуть подрагивает. Удивительное ощущение. Вот ты, предположим, видела работу Ван Гога в репродукции, понятно же, что дико крутая вещь, но только когда ты придешь в музей и встанешь перед оригиналом, между вами возникнет настоящий контакт. Ты увидишь рельеф холста — и все изменится. В кино этот рельеф, объем, глубину только зернистость пленки и передает… Ну, слушай, не случайно Тарантино потратил кучу денег на восстановление «Синего бархата», который мы показываем. Вообще, американцы — они первые отказались от пленки и первые стали к ней возвращаться. Хотя ее очень сложно хранить, она хрупкая, сыпучая, на перепады температуры реагирует… Но оно того стоит.
— Вряд ли ты думала, начиная фестиваль, что будешь заниматься каким-то элитарным делом вроде кино на пленке, кино для избранных…
— Я не считаю, что кино для избранных показываю. Если бы я показывала кино для избранных, фестиваль закончился бы еще лет 10 назад. Нет! Мы показываем кино для всех! Мы должны, как в магазине, предлагать одежду для людей разного роста, с разными фигурами, для людей с хорошим вкусом, со специфическим вкусом, с отсутствием вкуса, для блондинок, брюнеток и рыжих. Для всех! Вот тогда на «Жемчужине» будут зрители.
Они разные, конечно. Есть такие люди, которым буквально все любопытно, и они постоянно пробуют что-то новое: в прошлом году ходили на это, а в этом пойдут на другое.
Или как с программой фильмов про моду было. Она же как возникла? В один год появилось три фильма о великих кутюрье, очень хорошие полнометражные фильмы, один к уходу Валентино из мира Haute couture, второй — памяти Ив Сен-Лорана, первый подробный рассказ в кино о его отношениях с Берже, ну и, видимо, Лагерфельду тоже стало интересно появиться на большом экране. Мы показали эти ленты, и они привели на фестиваль тех людей, которые раньше в кино не ходили. А тут увидели переполненные залы, вспомнили забытые ощущения, захотели вернуться… Знаешь, нам же на фейсбуке все время пишут, недавно один мужчина поделился — боже мой, это такое удовольствие, ты приходишь в кассу, а там очередь. Очередь в кино! Ты стоишь, ждешь, задаешь вопросы, с тобой народ впечатлениями делится, пришел покупать на одно — купил совсем на другое, доволен страшно… Это те самые эмоции, благодаря которым, я думаю, кинотеатры все-таки будут жить еще долго. Если действительно будут делать что-то такое, чтобы зрителям было интересно туда ходить.
Раньше многим зрителям «Жемчужины» интереснее всего было живого Делона перед сеансом увидеть. Сейчас все иначе, и, по большому счету, ты могла бы вообще ограничиться показами…
Сейчас я физически не могу никого привезти. Но мы все равно постараемся создать такую атмосферу на фестивале, в кинотеатре и вокруг него, чтобы у нашей публики было желание появиться в зале. Это требует усилий, нужен повод, чтобы подняться с дивана, одеться, сесть в транспорт — словом, потратить на фестиваль вечер. Нужны манки, предпосылки для этого всего.
На «Синем бархате», например, наши партнеры специальные коктейли приготовят, Виктор Фрейбергс о фильме расскажет перед сеансом — потому что впервые в Латвии картина Линча на большом экране будет, да еще на кинопленке. Это интересно, это находит отклик, я это вижу. Но я вижу и то, что еще два года назад настроение у людей было совсем другое. А
сейчас сплошные нервы и страхи. Зрители боятся до последнего — будет фестиваль, не будет фестиваля, а вдруг что-то произойдет. К сожалению.
— Ты действительно почувствовала, что «ковид» и все связанное с ним влияет на фестиваль? Что часть твоей публики — непривитая — отсеялась?
— Да, ситуация с «ковидом» очень на нас влияет. Очень. Во-первых, мне ужасно обидно, что многие не смогут посмотреть кино, которые мы отбирали целый год, причем с такими усилиями, с такими проблемами. Мы ведь еще в 2020-м должны были показать «Одержимость» Пола Верховена, фильм был готов, но премьера отложилась из-за того, что не состоялся фестиваль в Каннах. Та же история с «Петровыми» Серебренникова, та же история с «Все прошло хорошо» Озона. У нас вообще в программе много прекрасных фильмов с тяжелой фестивальной и прокатной судьбой.
Получается, и на «Балтийской жемчужине» они не встретятся с теми зрителями, которые не привиты. Я понимаю, что у каждого свои причины для того, чтобы не делать прививку, я не критикую это решение, но все-таки не могу не сказать: из-за этого страдают все. Рестораны, кафе, клубы, театры, фестивали. Они теряют посетителей, они закрываются, и не факт, что только на время.
