Люди — наиболее склонные к сотрудничеству виды существ на земле. Мы построили огромные города, соединенные оптоволоконной паутиной и глобальной системой наземных, морских и воздушных путей. Мы запустили на орбиту тысячи спутников. Практически любой созданный сегодня объект — это работа сотен и тысяч рук и умов.
И вместе с тем мы можем быть удивительно нетерпимы друг к другу. Если быть совсем честным перед собой, наверняка каждый из нас хоть единожды в своей жизни проявлял ксенофобию, расизм, сексизм и нетерпимость к чужим взглядам, считает Том Оливер, профессор Университета Рединга. В статье, написанной для проекта BBC Future, эксперт по прикладной экологии разбирает причины существования ксенофобии в современном обществе и способы избавления от этого явления.
Страх перед неизвестностью
Формирование мировоззрения и поведения человека обусловлено и генетикой, и окружением. Это верно и в отношении нашего страха перед теми, кто отличается от нас (ксенофобия), и неприятия их точки зрения (нетерпимость). Рефлекс страха от встречи с неизведанным «встроен» в область миндалевидного тела человеческого мозга.
В доисторические времена человек боялся чужих и непохожих, — и правильно делал. Чужие часто приходили, чтобы отнимать ресурсы и убивать, с ними вместе являлись неизвестные болезни. И наоборот, «своим» или тем, кто похож на «своих», можно было доверять.
Помимо древней генетической памяти, сегодня на наше отношение к «непохожим» влияют общество и воспитание — либо подавляя наши негативные реакции, либо усиливая их.
Современная цивилизация в целом поощряет такие установки, как уважение и терпимость к тем, кто на нас не похож. Мы укрепляем эти ценности, воспитывая наших детей соответственно, религиозные и светские лидеры пропагандируют их в своих учениях. Это нужно, потому что такие установки ведут к созданию более гармоничного и взаимовыгодного общества.
Но иногда бывает и по-другому. Если мы окружены людьми, которые стигматизируют тех, кто от них отличается, в нас это тоже может вызвать недоверие или агрессию. Как будто глубоко внутри внезапно нажимаются кнопки запуска глубоко укоренившихся ксенофобских воззрений, и мы уже не можем запустить в префронтальной коре головного мозга тормозящие реакции, которые формировались в более прогрессивном историческом контексте, отмечает автор.
Такие течения, как нацизм, открыто пропагандируют ксенофобию. Они поощряют племенную лояльность своей группе, в то же время стигматизируя (а в случае нацизма — уничтожая) других, не входящих в группу. Здоровая гордость за свою страну может легко перерасти в нездоровый национализм, когда мы отождествляем себя с нашей собственной нацией за счет исключения других.
Сегодня все движется в этом направлении, полагает автор. Лидеры с националистическими склонностями все чаще занимают руководящие посты в разных странах мира — от США до Бразилии и Индии.
«Племенные» реакции кажутся интуитивными и естественными, потому что, в некотором смысле, они действительно таковы. Они возникают в первобытных участках нашего мозга, которые развивались как раз для таких ответов. Другие естественные реакции, такие как сострадание и забота о других, в таких обстоятельствах могут подавляться.
Дурные привычки далекого прошлого
Автор сравнивает ксенофобию с другой проблемой, доставшейся нам в наследство от иных времен и условий жизни. В доисторические времена жирная и сладкая пища была редкой и поэтому считалась ценной. Сейчас такая еда доступна в неограниченных количествах в любом супермаркете.
Биологическая особенность наших предков — неуемный аппетит к жирному и сладкому — в те времена способствовала лучшей адаптации, а в наши дни стала вредной, поскольку чревата ожирением и сопутствующими болезнями — сахарным диабетом и сердечно-сосудистыми расстройствами.
Может ли наше просвещенное общество воспрепятствовать вредным первобытным привычкам? Да, может — государства успешно защищают нас от агрессивного поведения отдельных граждан с помощью полиции и тюремной системы, мы также подавляем насилие превентивно, воспитывая детей должным образом.
Но в вопросе нездоровой пищи наши современные общества (по крайней мере, во многих государствах) фактически только усугубляют проблему. В результате два миллиарда человек — более четверти населения мира — имеют избыточный вес или страдают ожирением, а еще два миллиарда страдают от нехватки микроэлементов.
Когда мы понимаем, что обусловленные нашим естеством, но при этом не особо полезные нашему организму желания не будут встречать сопротивления со стороны, мы разрабатываем собственные методы решения проблемы — начинаем изучать состав продуктов, снижаем потребление жиров и сахара, занимаемся спортом. На уровне общества это тоже возможно, например, в виде продвижения принципов здорового питания и образа жизни.
Сплочение или раздор
Можно ли таким же образом противостоять ксенофобии, осознав вредоносность этого древнего явления? Оснований для оптимизма немного, и результат может зависеть от масштаба кризисов, с которыми мы столкнемся в будущем.
Нарастание экологических проблем, таких, как загрязнение воздуха и воды, вымирание отдельных видов животных, а также пандемии инфекционных болезней могут сплотить человечество для совместного разрешения проблем. Однако они могут и усилить конкуренцию и ксенофобские настроения. И второй, неблагоприятный, вариант выглядит гораздо более вероятным.
Культуролог и психолог Мишель Гельфанд, профессор Университета Мэриленда, делит общества на «жесткие» и «вольные». В первых социальные нормы четко определены, интерпретации и импровизации не приветствуются или даже порицаются. Примеры таких обществ — Индия, Япония, Франция, Китай, Сингапур. В «вольных» обществах социальные нормы неформальные и гибкие. Соблюдение этих норм осуществляется за счет межличностных механизмов. Это такие страны, как Новая Зеландия, США, Израиль, Бельгия, Австралия.
Как показывает исследование Гельфанд, кризисы естественного происхождения часто приводят к тому, что общества становятся «жестче», приверженность к представителям своей группы возрастает. В результате жители таких стран с большей вероятностью выбирают авторитарных лидеров и проявляют предубежденность по отношению к чужакам. Подобные процессы наблюдались в прошлом — при дефиците ресурсов и вспышках заболеваний.
Усиление лояльности своему племени является защитным механизмом, который помогал нашим предкам сплотиться и преодолеть трудности. Но в глобализированном мире, в котором за рамки национальных границ выходят и экономика, и экологические проблемы, такое поведение просто невыгодно. Усиление ксенофобии, нетерпимости, сокращение сотрудничества с остальным миром только усугубит последствия природных катастроф для отдельных стран.
Мы все — потомки одной бактерии
Тем не менее, мы можем использовать рациональное мышление для разработки стратегий по преодолению этих вредных установок. Мы можем укреплять позитивные ценности, доверие и сострадание, и уменьшать стремление проводить границу между своей группой и «чужаками».
Наиважнейший первый шаг: нужно осознать свою связь с другими людьми. Все мы произошли от одного и того же бактериоподобного предка, наша ДНК как минимум на 99% — такая же, как и у других людей планеты. Наши умы соединяются через социальные сети, а продукты, которые мы создаем, очень часто появляются в результате совместных действий.
В процессе эволюции мы начали осознавать себя отдельными личностями, потому что это давало преимущества для выживания (у человека развилась память, появились навыки отслеживания сложных социальных взаимодействий). Но чересчур эгоцентричный индивидуализм может помешать нам решать коллективные задачи.
Мы можем понимать это в теории, но нам нужна и практика, которая может в буквальном смысле создать новые нейронные связи в нашем мозгу, «ответственные» за сострадательность и коллективизм. Как показывает исследование британских и германских ученых, совместная деятельность на природе увеличивает нашу психологическую связь с другими людьми. Даже компьютерные игры и книги могут быть разработаны таким образом, чтобы развивать эмпатию.
Иными словами — все-таки можно разрядить эту этическую бомбу замедленного действия и пристыдить тех, кто раздувает под ней пламя. Можно переориентировать наши культуры и наши мозги с тем, чтобы ксенофобия и нетерпимость исчезли без следа. Наша способность справиться с глобальными вызовами XXI века зависит и от этого тоже.
