● Это — авторская русская версия текста.
Аўтарская версія па-беларуску — тут.
Tulkojums latviski pieejams šeit.
ПАМЯТЬ
● 29 октября в 17:00 на Площади латышских стрелков у памятника «Тактильная история» в Риге начнется акция «Возвращение имен».
● 26 октября с 14:00 Латвийское общество белорусской культуры «Світанак» предлагает белорусам в Риге почтить память расстрелянной в 1937 году интеллигенции. Встреча пройдет в здании Ассоциации национальных культурных обществ Латвии на ул. Слокас, 37 в Риге.
● 30 октября в 18:00 объединение белорусов Латвии SUPOLKA приглашает всех желающих на литургию памяти погибших в Черную ночь 1937 года в часовне храма Скорбящей Богоматери (Рига, ул. Пилс, 5).
Диктатура — она такая. Времена меняются, имена другие, суть остается той же. Читаешь белорусскую новостную ленту — и даже не верится, что теперь 2024 год, а не снова 1937-й. Списки «экстремистских материалов», запрещенные книги... Могут ли жители Латвии, живущие в XXІ веке, представить себе такое? А я могу. Мне и представлять не нужно: это реальность — моя и моих земляков.
Чёрная ночь 1937-го, которую нельзя забыть и простить
С 29 на 30 октября 1937 года в подвалах минской тюрьмы НКВД были расстреляны и захоронены в урочище Куропаты под Минском более 130 представителей белорусской интеллигенции — литераторы, врачи, учителя, общественные деятели, представители науки и культуры. Уже 87 лет прошло с той ночи, но, кажется, рассвет после нее так и не наступил.
В Беларуси до сих пор нет официальной даты памяти жертв большого советского террора,
который начался с приходом к власти большевиков в 1917 году и закончился со смертью Сталина — в 1953-м. Архивы КГБ до сих пор закрыты, и точно ничего не известно. Есть лишь примерные подсчеты с очень разными результатами. Так, только в Куропатах с 1937 по 1941 год сотрудники НКВД расстреляли от 30 до 250 тысяч человек. Всего же за четверть века в Беларуси были репрессированы 600 тысяч людей. Это — «как минимум». По другим оценкам, их число достигает 1,4 миллиона.
Среди убитых в Чёрную ночь было 22 литератора. Многие из них были совсем молодыми людьми. Самому старшему репрессированному писателю Янке Нёманскому было всего 47 лет. А, например, Юлию Таубину — только 26. Тодару Кляшторнаму — 34 года. Анатолю Вольнаму — 35.
Таубин, один из талантливейших белорусских поэтов еврейского происхождения, когда ему был всего 21 год, написал, как сильно он хочет жить и как много у него на эту жизнь планов. Но стихотворение называлось... «Смерть». Как будто автор предчувствовал свою злую судьбу:
Калі я буду паміраць і рабіцца дакучным целам…
А я хачу, каб гэта было не хутка, — таму
Я цяпер хачу жыць, жыць, —
жыць жыццём, аднаму мне зразумелым,
Жыццём, уласцівым толькі мне аднаму.
(Примерный перевод:
Коль буду умирать и становиться скучным телом…
А я хочу, чтоб было то не скоро — ведь
Хочу сейчас я жить и жить —
Жить жизнью, одному лишь мне понятной,
Лишь мне и только мне принадлежащей.)
В тоталитарном обществе человек не принадлежал себе, он был горючим для огромной идеологической машины, потому-то так часто наши безвинно убитые таланты писали об этом. Они хотели быть свободными хотя бы в стихах — но даже этого сталинский режим им не позволил.
Я часто перечитываю стихи репрессированных поэтов. Ведь они заплатили жизнью за то, чтобы я сейчас смогла это делать. И однажды — я об этом мечтаю, посещая курсы латышского языка C1! — я смогу перевести эти произведения и для вас, чтобы и вы могли разделить со мной боль моего народа. Уверена, вы нас поймёте — у людей Беларуси и людей Латвии в истории много общих страниц.
Что же такое «экстремизм» — по мнению диктатуры?
В современной Беларуси Республиканский список экстремистских материалов насчитывает — на секундочку — 1291 (!) страницу, и он регулярно пополняется. Есть в этом списке и книги. Симптоматично, когда вы откроете документ, то первым запрещенным пунктом вы увидите... CD-диск «Урок беларускае мовы» (Урок белорусского языка). Вот уже где действительно «экстремистский» материал!
Среди «запрещёнки» — более 20 художественных и научно-публицистических книг.
Некоторые из них я когда-то проходила в школе, а позднее и в университете. Например, произведения Винцента Дунина-Мартинкевича, Ларисы Гениюш, Натальи Арсеньевой. Это классики белорусской литературы.
Но за что же режим так невзлюбил ранее почитаемых авторов? Они писали о свободе личности, независимости своего народа и любви к родной земле. На родном языке — белорусском. Вот и вся их вина.
* * *
Знаете, когда мы в кругу друзей обсуждаем, что современные дети мало читают или вовсе не читают книги, потому что им интереснее в Интернете, и вообще новое поколение лучше воспринимает визуальный материал, видео, нежели текст в книге, я задумываюсь. Ведь некоторые, как молодой поэт Юлий Таубин, были расстреляны за свое творчество. Кому-то, как мне, например, пришлось бежать из родной страны.
Книги важны, ведь в них заключены целые жизни и эпохи. Наверное, нам стоит объяснять это нашим детям почаще. Чтоб они помнили цену свободы.
