В статье отмечается, что глашатаи скорого провала попыток новых государств обрести и удержать независимость просчитались (хотя в этот момент еще идут сражения в соседней Литве):
«Слишком показателен пример национального желания быть, существовать наперекор обанкротившимся сатрапам разложившегося режима палочного насилия, пример, показанный ровно год тому назад на берегах Двины. Слишком содержателен этап государственной организации, пройденный с тех пор, чтобы и теперь еще неисправимые пессимисты могли отказать в признании освященному кровью принципу самоопределения народов».
Несмотря на сложную обстановку в Литве, прогнозирует издание, «тот, кто внимательно следил за самозащитой латвийского народа, за ростом и укреплением его государственного сознания», может наблюдать за развитием ситуации у соседей в твердой уверенности, что «живая освободительная идея самоопределения должна выйти победительницей».
Обращает на себя внимание, как меняется риторика автора: от сложного, образного, даже витиеватого вступления — к словам благодарности защитникам Риги, к перечислению главных задач, стоящих перед обществом и государством, и затем — к утверждению, что только укрепление независимых молодых государств в Балтии станет залогом мира и на восток от них.
Бои за независимость, длившиеся целый месяц, показали, что и «небольшая горсточка защитников Риги» смогла разрастись, стать значительной силой и нанести поражение превосходящим силам врага — «организованному полчищу специалистов военного дела» (в войске Бермонта были ветераны германской и российской имперских армий).
«Так мучителен был месяц осадного положения, месяц застоя, смерти и разрушения, что в день освобождения вдох облегчения вырвался из народной груди, из груди всех тех, кто твердо верил, что тени темного прошлого, в последний раз попытавшего счастье под управлением Бермонта, раньше или позже будут вынуждены удалиться под сень истории. И потому
11 ноября застыло в народной памяти, как праздник самоопределения, за которым, кроме права, оказалась и сила,
как судный день черной сотни, той пресловутой гидры контрреволюции, которая от долгого и неумелого употребления красной агитацией стерлась, потеряла истинный облик и значение».
День 11 ноября стал переломом в истории упрочения латвийской государственности, газета сравнивает его со «счастливым исходом кризиса болезни, необходимой для того, чтобы организм мог в решительном напряжении выработать силу для дальнейшей победной борьбы с надвигающимися опасностями». Если взглянуть на карту Латвии до и после 11 ноября, заметно, как последовательно очищаются латвийские области, как в освободительное движение втягиваются «все наличные национальные силы», и оно распространяется на Курземе и Латгалию. Тогда станет понятен «размер и историческое значение естественной и здоровой реакции латвийского народа на нападения русско-прусских черных рыцарей».
Чего к тому моменту удалось добиться молодой республике? Заключается мир с Германией и с Советской Россией, страна «постепенно переходит к внутреннему культурному и хозяйственному строительству». Вместо «наспех созданного Народного Совета» созывается избранное демократическим путем Учредительное Собрание. Принимается закон об аграрной реформе, обеспечивающий стране внутренний мир и возможность нормального развития.
«Приближается срок долгожданного признания de jure, признания правительствами Запада, не совсем еще отвыкшими от методов кройки и шитья восточной Европы», — пишет газета.
То, как прошел этот первый год независимости, полный «упорной национальной борьбы и работы» в Латвии, стало лучшим опровержением опасений за нежизнеспособность молодых республик, опровергло домыслы о «большевистском засилье», распространявшиеся недругами самоопределения. И даже наиболее скептические круги в ноябре 1920-го «поневоле приходят к убеждению, что только в содружестве независимых малых наций, а не под пятою полицейского государства — залог спокойствия на Востоке», резюмирует издание.
Как уже писал Rus.lsm.lv, ежегодно 11 ноября, в День Лачплесиса, Латвия чествует своих военных и отдает дань памяти павшим в боях за свободу страны. В этом году из-за пандемии коронавируса и сопутствующих рисков массовые торжества отменены, президент Левитс призвал отметить праздник в семейном кругу. По традиции с наступлением сумерек в эту памятную дату у окна ставят зажженную свечу.