За эфиром: Общество
«Латвийские медиа сегодня соревнуются, кто обиднее выскажется про Даугавпилс. Надоело! Пора самим даугавпилчанам сказать, кто мы и рассказать о себе и НАШЕМ городе», — заявил горожанин Александр Гибовский, решив снять фильм о хорошем и едином Даугавпилсе. Процесс уже запущен, результат обещан через несколько месяцев.
«Почему они выглядят намного лучше, чем мы?» — не так давно полушутя сказала мне дочка одной клиентки. Мы отмечали 95-летний юбилей одной нашей бабушки. Бабушка и правда выглядела отлично — нарядная, чистенькая, причесанная, улыбающаяся.
Фотографу Евгению Сосновскому и его семье удалось выжить в сначала осажденном, а потом оккупированном, Мариуполе и выбраться оттуда. «Таким, каким город был раньше, он уже никогда не будет», — говорит Евгений. Тот, довоенный, ушел в историю, оставшись лишь на фотографиях. Смерть его зафиксирована в «Мариупольском дневнике» — серии снимков, которые Евгений делал во время войны.(Предупреждение: некоторые из публикуемых Rus.LSM.lv кадров Евгения Сосновского могут вызвать сильное эмоциональное потрясение.)
Пока некоторые смеются над диагнозами вроде простатита, по которым пытаются «отмазаться» попавшие под экзамен по латышскому языку граждане РФ с постоянным видом на жительство в Латвии, другим не до смеха. Люблю реальные истории, законы выглядят сразу куда жизненнее.
Речь Посполитая Обоих Народов, общее государство поляков и литовцев, некогда простиравшееся до Риги и Тарту, в 1795 году потеряла свою независимость в связи с третьим разделом, в котором участвовали Россия, Пруссия и Австрия. Именно тогда герцогство Курляндии и Семигалии официально стало Курляндской губернией, хотя еще годом ранее здесь происходило восстание во главе с польским дворянином родом из Полесья —Тадеушем Костюшко (TadeuszKościuszko). В настоящее время Восстание Костюшко (так его называют близ Вислы) в Курземе изучает польский историк Аркадиуш Яницкий (ArkadiuszJanicki) из Гданьска. А Январское в этом году будет отмечаться в Польше и в Литве, все-таки у нас круглая дата — 160 годовщина. Сегодня в Латвии об этом историческом факте приходится напоминать, хотя местные поляки, состоявшие в довоенном Союзе поляков, торжественно отмечали эти годовщины до 1940 года.
О том, кто и что заслужил. О том, что все равны, но не все — равнее. О том, что все познается в сравнении. Обо всем этом можно разводить бесконечную демагогию. Но когда жизнь подсовывает очередную безжалостную иллюстрацию, понимаешь — все так и есть.
Вслед за депутатами Сейма зарплату себе решили повысить и депутаты Рижской думы. А как будут смотреться новые зарплаты премьера и слуг народа на фоне их европейских коллег? Подробнее в информационной программе «Новый день» рассказывает ведущая рубрика «Экономика на пальцах» Ольга Князева.
На днях в эфире Латвийского Радио специалист из агентства занятости сообщила то, о чем уже давно было бы неплохо заниматься серьезно как лично каждому, так и на госуровне. Речь о том, как людям, перешагнувшим определенный возраст, остаться важным и нужным членом общества.
«Заслуживает ли Антанас Сметона (Antanas Smetona) памятника?» — начали задаваться вопросом мои польские знакомые из Литвы, когда литовские власти приняли решение о постройке монумента довоенному президенту страны напротив Вильнюсского старого театра (до дерусификации 2022 года Русский драматический театр; до 1939 года это был польский Театр на Погулянке, построенный на деньги Вильнюсского польского общества, которое так и не смогло вернуть его себе). У моих литовских коллег возникал вопрос не только о государственном перевороте декабря 1926 года, создании концентрационных лагерей в Варняй и Дмитровце, роспуске Сейма и независимой прессы. Речь шла и об отношении Сметоны к польскому меньшинству. Несмотря на жену-польку Зофью Ходаковскую (Zofia Chodakowska), Сметона не питал теплых чувств к каунасским полякам…
Иногда, глядя на разрушения, что происходят (и производятся) вокруг уже почти год, на судьбы, переломанные не только в разбитых городах, но, в том числе, и с помощью законов (принимаемых и в нашей стране), я испытываю страшную тяжесть, усталость и апатию. Не хочется ни говорить, ни читать, ни писать, ни спорить в сетях, что-то кому-то доказывая. Как хорошо, что у меня есть бабушки — они меня спасают.
Такое ощущение, что болеют все вокруг. И совершенно очевидно, что мы провалили всю кампанию «жизнь при ковиде» и особых выводов тоже не сделали. Я говорю сейчас об обществе в целом и политиках в частности.
Тимуру 15 лет. В феврале 2022 года, с девятилетней сестрой Марусей и бабушкой Натальей Яковенко, они выехали из столицы за два дня до войны — во Львов. Cемья решила проявить осторожность. Вещей с собой практически не взяли, собирались скоро вернуться обратно. Во Львове, в гостинице, они ждали маму детей, Анастасию Бут — она собиралась присоединиться к ним чуть позже. Дождались: «Но сначала мы дождались бомбежки...»
В этом году очень трудно подводить итоги. Вроде бы начинаешь, но заслоняет все одна общая большая беда. Но я все же напишу в конце года о радости, которая была итогом этого нашего года, небольшой и, в то же время, очень большой истории успеха, которая завершила этот наш год.
Мария Ивановна Долбня покидала Киев в марте, как и сотни тысяч других киевлян. Вокруг города шли бои, а пригороды регулярно обстреливали. В пути ей предстояло провести в общей сложности несколько суток.
Михаил Сторожук — зооволонтер, основатель «Команды спасения животных Киева», которая уже 8 лет занимается вызволением животных из чрезвычайных ситуаций всех видов. В 2020-м зооволонтеры участвовали в тушении гигантских лесных пожаров — чтобы спасти диких животных. А сейчас попытались вывезти домашних питомцев, зачастую осиротевших, из самого донбасского пекла — из Бахмута.
До вторжения молодая художница Анна Козырева жила в Ирпене, тихом и уютном тогда городке под Киевом. «Было большое информационное поле, были угрозы со стороны России, но я до последнего не верила, что может быть война...» — вспоминает она предшествующие месяцы. Но подсознательное ощущение, что ее жизнь должна бесповоротно измениться, было. А 23 февраля Анна пробовала экспериментальную технику: била по холсту прутьями, которые обмакивала в краску, проверяла, можно ли так передать эмоции на картине. И сильно потянула спину.
Конец года — время для сезонной благотворительности. А я хочу обратиться к тем, кто профессионально или по доброй воле, а может быть, в силу обстоятельств, решает проблемы других людей круглый год. Ко всем тем, кого объединяет слово «помощь», кто ближе всех к человеку — работники социальной сферы, медики, журналисты, волонтеры...
Оксана Захарченко живёт в Италии уже более 19 лет и стала для многочисленных беженцев проводником — по итальянской культуре, по рынку труда и по коридорам и кабинетам госучреждений.
«Человеком можно быть и на оккупированной, и на неоккупированной территории. И негодяем тоже», — говорит Владимир Иванович Коваленко. Он — законный мэр Новой Каховки, которую в первые же дни войны заняли войска РФ. Почти 5 месяцев Коваленко оставался в городе и выполнял обязанности мэра — и не сотрудничая с оккупантами.
Когда 26 февраля ракета попала в дом на Севастопольской площади Киева, Иванна Буштин стояла возле окна, в своей палате, в родильном доме номер 5. Ее первый ребенок должен был вот-вот родиться: «У меня как раз были схватки. Я в окно видела эту ракету, что летела, казалось, прямо на меня...» После этого всех женщин сразу перевели в подвальное помещение.
Самое важное
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.