За эфиром: Мир
Каждую четвертую субботу ноября (в этому году 25 ноября) в Украине объявляется День памяти жертв Голодомора 1932−1933 гг., в результате которого погибли около 4,5 млн человек. Всего в СССР в тот период голод унес жизни около 7 млн человек, пишут о большом числе жертв в Казахстане и России. В 2008 году Сейм Латвии принял декларацию о советских репрессиях в отношении украинского народа. Голодомор в Украине признали геноцидом уже три десятка стран. 25 ноября 2023 года — это уже 640-й день полномасштабного вторжения России в Украину. Почему лично мне — простому белорусскому обывателю, по воле судьбы нашедшему второй дом в Латвии, так важны и так нужны эти цифры?
Ноябрь — особенное время для Латвии. 10 ноября отмечается день Мартыня, 11-го — День Лачплесиса, а 18-го — День провозглашения независимости Латвийской Республики. В прошлому году я впервые побывала на факельном шествии в Риге и была поражена солидарностью местных жителей. Казалось, будто вся Латвия вышла в тот вечер в центр города. Мне, беженцу, человеку не местному, волей-неволей оставалось быть просто сторонним наблюдателем. И думать о том, а какие же есть памятные даты в эти тёмные осенние дни у моего, белорусского народа. Чем я могу гордиться, а от чего, наоборот — печалиться? Честно говоря — поводов для грусти у белорусов оказывается больше.
Я — билингв. Так называют людей, которые думают на нескольких языках, хорошо ими владеют и постоянно их используют. Есть люди, у которых и родных языков два или три, и в современном мире в этом нет ничего удивительного. В Латвии достаточно много билингвов — так сложилось исторически. Мне стало интересно пообщаться с молодыми людьми, живущими здесь, узнать подробнее о феномене, который изучает когнитивная лингвистика. Как язык влияет на сознание человека? Читая новостную ленту каждый день, я убеждаюсь, что это невероятно важный вопрос для Латвии.
На многострадальный еврейский народ обрушилась новая война. Уже несколько дней я много вспоминаю Витебск — один из последних городов, в котором я побывала в моей стране перед бегством навсегда в Латвию. Витебская художественная школа дала миру Хаима Сутина, Юделя Пэна, Марка Шагала... В тот день на одной из витебских улочек в центре я ненароком разговорилась с местным жителем. Элегантно одетый пожилой синьор с тростью вспоминал, каким был город во времена его юности.
В центре каждого без исключения населенного пункта в Беларуси — в столице, областном или районном центре или даже в деревне — обязательно есть улицы Советская, Ленина, Социалистическая, Коммунистическая. Как правило, с памятником Ленину, а иногда и Дзержинскому. Да, всё это до сих пор существует в нашей стране. И не просто существует — процветает. Почему? Ответ прост и сложен одновременно.
18-летний Даниил (имя изменено) приехал из Беларуси чуть более двух лет назад вместе со своими родителями, спасаясь от репрессий белорусского режима после событий 2020 года. Его семье и ему самому, получив статус беженца, пришлось начать жизнь заново. Сейчас молодой человек — студент факультета информатики Латвийского университета.
Термин «Кресы» в его современном значении придумал Винценты Поль (Wincenty Pol), польский поэт, географ, автор известной поэмы Mohort («Мохорт»). Первоначально под ним подразумевалась территория Речи Посполитой в далекой Украине, а позже это понятие стало все больше смещаться в сторону Центральной Польши. В результате Рижского мирного договора 1921 года такие города, как Львов, Тарнополь, Брест-Литовск и Новогрудок, город детства польского стихотворца Адама Мицкевича (Adam Mickiewicz), вошли в число столиц «приграничных воеводств». «Конец истории приграничья» наступил 17 сентября 1939 года, когда Красная Армия вошла в Восточную Польшу. Символом «сентябрьской катастрофы» стало самоубийство польского писателя Станислава Виткевича (Stanisław Witkiewicz) — «Виткация» — после известия о вступлении советских войск в Кресы.
Дети белорусских беженцев 1 сентября пойдут в школу в Латвии. Вместе с родителями они начали здесь новую жизнь. И если выбор взрослых принять участие в революции 2020 года в Беларуси был сознательным, то дети идут по тому пути, который был выбран мамой и папой. Каково ребятам в детском саду, в школе? Каково это — идти на уроки и учить предметы, не понимая латышский язык?
Несколько дней назад на портале LSM.lv была упомянута социальная кампания «Помни. 23 августа», посвященная памяти жертвам тоталитаризма, организованная Европейской сетью «Память и солидарность» (European Network Remembrance and Solidarity, ENRS), основанной представителями народов Центрально-Восточной Европы. Скажем прямо: у нас общая история.
Спустя сутки президент РФ Владимир Путин впервые прокомментировал авиакатастрофу в которой предположительно погиб основатель и главный спонсор ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин. Не подтвердив напрямую гибель Пригожина, Путин, тем не менее, говорил о нем исключительно в прошедшем времени, назвав «человеком сложной судьбы», но «талантливым». Место и время было выбрано, правда, несколько необычное.
Рассказы белорусских беженцев, которые приехали в Латвию после событий 2020 года в Беларуси, глубоко трогают душу. Герой (имя его изменено), который делится своей историей сегодня, стал свидетелем того, как силовики во время протестов убили человека. Несмотря на всё пережитое, активист начал жизнь с чистого листа и достиг успеха: освоил новую престижную профессию, создал семью, продолжает изучать латышский язык и участвовать в жизни белорусской диаспоры.
В третью годовщину президентских выборов 2020 года белорусы Латвии, как и другие белорусские диаспоры по всему миру, провели «День солидарности». Колонна прошла в Риге от латвийской Национальной библиотеки до Памятника Свободы. Дата 9 августа изменила на «до» и «после» жизнь и самой Беларуси, и десятков тысяч ее граждан, попавших под жестокие репрессии. И как бы ни старался диктатор «перевернуть страницу» Революции, выстроив свою собственную пропагандистскую реальность, — совершенно точно не получится.
Сегодня, слушая истории своих соотечественников — белорусских беженцев, для которых Латвия стала вторым домом, я поняла, что горжусь знакомством с ними. Все они — невероятно сильные, смелые и умные люди. Цвет моей нации. Белорусы рассказывают о том, как они оказались здесь, о своем опыте жизни в новой стране. А также об общественной организации «Суполка», которую они создали в Латвии, чтобы поддерживать друг друга и родную Беларусь, сохранять свою национальную культуру. Да, имена всех собеседников изменены, и нет, фотографий не будет: у всех в Беларуси родственники.
«Предыдущий взрыв было слышно очень хорошо, нынешний — потише», написал мой бывший коллега в социальной сети. Живет он, насколько помню, примерно в шести километрах от делового центра Москва-сити, куда ранним утром вторника снова прилетел беспилотник. С успокоительной информацией мэра Москвы Сергея Собянина, сообщившего, что повреждения незначительные, такой грохот как-то не соотносится, хотя на фотографиях действительно заметны лишь выбитые стекла на фасаде небоскреба.
«Это залитая кровью земля». Обычно столько поляки и знают о Волыни, забывая о многовековом сосуществовании поляков, евреев и украинцев в этом краю, о знаменитом Кременецком лицее, и родине Юлиуша Словацкого (Juliusz Słowacki), Джозефа Конрада (Joseph Conrad) и Ярослава Домбровского (Jarosław Dąbrowski). Для латышей Волынь — еще большая загадка. Мало кто знает, например, что именно здесь женился известный дипломат и историк Альфред Билманис.
Литовские туристы всегда с большим отрывом лидируют среди всех зарубежных гостей Лиепаи. Это лето не — исключение. Неудивительно, что авария на очистных сооружениях переполошила наших бралюкасов. Кажется, намного сильней, чем нас, местных. Ситуация явно требует объяснений. Главное, что хочу сказать — прохладная и дождливая погода портит отдых гораздо сильней, чем уже ликвидированная утечка!
Однажды, когда я, белорусская беженка, ехала в электричке из Риги в свой ставший родным за два года жизни в Латвии Тукумс, ко мне в вагоне подошла пожилая женщина. Она, скромно одетая, с цветастым платком на голове, напомнила мне мою бабушку по отцу родом из Воронежской области. Один-в-один. Она подошла и попыталась что-то спросить у меня... по-английски!
Несколько дней назад на пост президента Латвии вступил Эдгар Ринкевич. Ожидается, что один из его первых официальных визитов будет в Варшаве. В межвоенный период президенты Латвии редко посещали Польшу. Янис Чаксте, Густав Земгалс и Карлис Улманис так и не побывали в независимой Польше. Только Альберт Квиесис, занимавший эту должность в 1930-1936 годах, посетил регион Великая Польша по пути в Швейцарию.