За эфиром: Общество
На границе чувствуется контраст. Даже не так. Он виден. Польская сторона ярко освещена ещё за несколько километров до КПП. На украинской — свет горит только в зоне проверки документов. Дальше — темнота. В стране большие проблемы в энергетике. Но очередь из легковушек стоит в украинскую сторону. Это главное изменение по сравнению с первыми месяцами войны. Его отметили и польские пограничники — украинцы возвращаются.
«Посмотрел сюжет. Ну ты и суч*нок». Это сообщение пришло мне после показа сюжета о сборе средств на покупку машины неотложной медицинской помощи для Украины. Написал его знакомый моей знакомой из Резекне. Мужчина 50-плюс.
Иногда я задумываюсь, где я могла бы жить еще, кроме Латвии. И каждый раз признаю — нигде.
Джейсон из Калифорнии. Доминик из Словакии. Ника из Киева. Алексей из Харькова. Сергей из Риги. Они только что «отмахали» 1200 километров из Амстердама. А впереди — ещё тысяча с лишним. У кого как. На панелях машин листочки А4 с названиями городов. Харьков. Изюм. И вот теперь Херсон. Это колонна из четырех «скорых» — двух «фордов», «фольксвагена» и «мерседеса». Две жёлтые машины — голландские. Две бело-голубые прибыли на контейнеровозе из штата Огайо, США.
Наш «Опель» просел — полный багажник. Техника, канистры с топливом, вода, сумки. Между крышей и вещами — маленькая щель. Прочёл недавно фразу: «Мы не возим с собой воздух». Её написал кто-то из волонтёров фонда «Паруса свободы». Волонтёры вот уже скоро девять месяцев перегоняют в Украину машины неотложной помощи. Скупают подержанные автомобили по всей Европе, набивают их медицинским оборудованием и отдают украинским врачам. Тем, что ближе к фронту.
«Было воскресенье, прихожане шли из церкви, и тут начали стрелять», — вспоминает протоиерей УПЦ Максим Молотков события начала марта в его родном селе близ Киева. Оккупанты пришли. Тогда никто не знал — надолго ли.
Когда речь заходит о толерантности, мы в первую очередь думаем о воспитании этого качества у детей. Если речь идет о воспитании, как о процессе обучения, развития личности, формировании мировоззрения, это и правильно. А при чем тут бабушки?
Елена Губская и Андрей Головатенко — семейная пара из Киева, врачи. Во время войны у каждого украинского медика множество непривычных, но очень важных заданий. «Каждый врач, кроме основной работы, занимается волонтёрской деятельностью. И для врача эта деятельность — лечить людей», — говорит Андрей.
В августе посещал летнюю школу журналистики в Риге. Это отличная возможность приобрести не только какие-то навыки, но и, что намного важнее, наладить новые контакты с коллегами из других стран. Так вот: при представлении меня мой город вызвал небывалый интерес. Большинство коллег выдавали характеристику: «А, из того самого удивительного Даугавпилса?»
Фотограф Вера Ватутина, работающая под псевдонимом Мейра Гетман, несколько лет посвятила теме Холокоста. В день начала войны, «24 февраля во мне произошел свой Бабий Яр. Все внутри оборвалось», — говорит она. Сейчас Вера-Мейра поселилась в Сербии. «Многое хочется снять, чтобы показать миру, что сделали с Украиной. Сердце плачет», — признается она.
В своих ежедневных стенаниях о том, как все плохо, люди даже не представляют себе, как на самом деле все может быть плохо. И сколько сил может понадобиться человеку, чтобы не только немного улучшить, а даже просто принять свое новое состояние.
Гражданин Украины Андрис Лагздукалнс — человек невероятно талантливый и энергичный. Он сумел выбраться из Мелитополя, и на свободной территории продолжает писательскую и волонтерскую деятельности.
Чернобыльская зона отчуждения, расположенная к северу от Киева, место самой масштабной в мире ядерной катастрофы, в самом начале полномасштабной войны оказалась на пути вторжения войск РФ. О событиях там рассказывает Ярослав Емельяненко, общественный деятель, волонтер и основатель и руководитель «Чорнобиль Тур».
В социальном уходе для оценки способностей и навыков человека, нуждающегося в посторонней помощи, используется шкала от 0 до 4. Наибольшее число пунктов означает, что человек полностью независим, при нулевом показателе — полностью зависим.
О трагедии Никополя рассказывает юрист, волонтёр и гражданская активистка Мария Полоз.
Война разделила многие семьи, разлука влюбленных людей — одна из самых больших ее трагедий. Но что ощущают пары, где любящие люди — граждане стран, одна из которых напала на вторую? Евгения и Эдуард — именно такая пара, русская и украинец.
Очень много горя сейчас в мире, очень много ненависти накопилось. Люди убивают людей, сотнями, тысячами, и конца этому не видно. К счастью, но на нашей выжившей из ума планете рядом как-то уживается и любовь.
С Еленой Суетовой мы познакомились в 2020 году в Ботаническом саду Киева, на фотосессии, и меня сразу поразила эта необыкновенная девушка — не только своей красотой, но и душевными качествами.
Есть люди, которые не знают, что такое «страх», для которых достоинство — наивысшая ценность. Поразительная история Ольги Змиевской, волонтера и известного общественного деятеля из Харькова, которая уже более 8 месяцев находится в эпицентре исторических событий, в любимом Харькове, стараясь делать все возможное — и невозможное — для родного города.
Самое важное
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.