Вера Номеровская. Этость и таковость

Обратите внимание: материал опубликован 5 лет назад

Мир — это предельно точно про новый роман Алексея Макушинского. Особая радость в том, что это «Остановленный мир».

КНИГА

(Экcмо, Москва, 2018; бесплатный отрывок — по линку)

Где-то читала и почему-то запомнилось, как выстраиваются, а потом, если хотите, анализируются (то есть в каком-то смысле разрушаются) современные трансмедийные (transmedia) или, если хотите, кроссмедийные (crossmedia) истории. В основе всего лежит, или же всё охватывает (это как посмотреть), так называемый storyworld — безграничный или, если хотите, необъятный мир рассказываемой истории. Так вот: какая-то часть этого мира передается путем текста, что-то укладывается в аудиорассказ, некоторые сюжеты решаются визуально, какие-то — в виде игры или, например, теста. И так далее.

Таким образом, у рассказчика есть целый набор инструментов, чтобы строить воображаемый им мир на разных уровнях восприятия, а у читателя (он же зритель, слушатель или, если хотите, пользователь) есть возможность прочувствовать этот мир различными способами: на бумаге, на слух, на глаз.

Storyworld Алексея Макушинского строится по другим законам, но не перестает от этого быть абсолютно точно миром. Герои его романов (начиная с первого — «Макса», потом будут «Город в долине», «Пароход в Аргентину», а теперь вот «Остановленный мир») свободно перемещаются из книги в книгу — ходят туда-обратно, провожают друг друга на вокзалах, встречают на конференциях и выставках, по-настоящему живут (как бы нелепо это ни звучало в отношении вымышленных персонажей) в этом особом storyworld, где важна не трансмедийность технических носителей, а взаимосвязь биографий, пересечение траекторий, где «все как-то связано в мире, что все со всем соотносится, одно отзывается в другом и перекликается с третьим».

Особая радость в том, что последний роман — это мир остановленный, а значит, можно разглядеть, приблизить(ся), отдовинуть(ся), поменять свет, ракурс. Насладиться безупречным стилем, словом. Растянуть и перенаполнить, что ли, время, как делает это герой Макушинского (сам ли автор или нет), перенаполняя свою первую бессонную ночь (первую часть романа) воспоминаниями о прошедших годах и исполняя тот же прием со второй бессонной ночью (второй частью романа). Так ты сам, ложась, вроде бы, спать вечером, закрываешь глаза, начинаешь о чем-то думать — одно воспоминание о прошедшем дне рождает другое, потом еще одно и еще. И вот ты уже или заснул (как вариант), или ушел от своей первоначальной мысли так далеко, что уже не помнишь, с чего начал.

Макушинский не заснул, но и не забыл: его бессонные ночи — это описание того самого storyworld, в который впадаешь на первых страницах романа и выныриваешь через страниц примерно восемьсот. Хотя не очень-то и хотелось.

На этих страницах (в этих ночах): молодые годы автора (или не автора) в тогда еще Ленинграде, увлечение дзен-буддизмом, переезд в Германию, преподавательская деятельность. Поиски себя то ли в дзен-буддизме, то ли в писательстве. Встреча с русским студентом Виктором, немецкой фотохудожницей Тиной. Встреча Виктора и Тины. Наполнение мира вокруг них другими неслучайными героями: петербуржским Васькой-буддистом, франкфуртским учителем Бобом и его последователями, японскими роси, германскими учеными, французской, английской, чешской богемой.

Ненавязчивая, но и неслучайная попытка пригласить читателя посидеть в дза-дзене и поразгадывать коаны. Не в прямом смысле, а вместе с Виктором. Увидеть кадр и запечатлеть его. Не в прямом смысле, а вместе с Тиной. Хотя с ней тоже можно посидеть, но не в дзен-до, а в итальянском ресторанчике за углом или на диване в ее гостиной напротив фотопортрета Рут Бернхард.

Оказаться здесь и сейчас, когда есть только вот это и вот так — «в его этости и таковости». Выйти из себя. Зайти, если хотите, в storyworld Макушинского, чтобы так и остаться навсегда в третьей части романа искать пропавшего, но где-то кем-то когда-то виденного Виктора, похоже, разгадавшего (или не разгадавшего) свой коан.

Из предуведомления к роману: «Для удобства чтения в конце книги помещен маленький словарь буддистских (или, скажем, родственных буддистским) имен и понятий, встречающихся в тексте. Сегодня счастливый день».

Заметили ошибку? Сообщите нам о ней!

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Пожалуйста, выделите в тексте соответствующий фрагмент и нажмите Сообщить об ошибке.

По теме

Еще видео

Еще

Самое важное