Скорее, надлежало бы по(пере)читать самого латышского поэта, эссеиста, переводчика. И все же.
Роман Людмилы Улицкой, впервые изданный в 2006 году, чуть позже получивший премию «Большая книга», не раз переиздававшийся в России и ни разу за последние годы не ввезенный в Латвию крупнейшей местной сетью русской книги (будто «запрещенка»), особенно хорошо читается в новогоднее вневременье.
Все списки намеченных нововведений в готовой вот-вот (но вообще, конечно, нет) измениться жизни составлены: ровно столько, чтобы насмешить бога по каждому пункту.
Все обещания стать кем-то, кем не станешь ни в наступившем году, ни в одном из последующих, даны: но можно даже не стараться.
Улицкая взялась «смонтировать» материал, казалось бы, настолько вневременной, что оторопь от самопозволения взяться за него, от точно не рассудочной попытки справиться с ним не отпускает даже после того, как настенный календарь снова обретает смысл.
«Герой романа» (так странно писать в его отношении эти два слова, поэтому закавычу) — Дитер (Даниэль) Штайн. Он родился в еврейской семье, в польской Галиции, вскоре после Первой мировой. В надежде скрыться от Второй мировой, вся семья бежит из родных мест. Пройдя немалый путь, родители принимают решение о возвращении домой. Даниэль с младшим братом бегут дальше. Оказываются в Вильно. Оттуда брату удается отправиться в Палестину. Даниэль же попадает в белорусский город, названный Улицкой «Эмск». Скрыв свое происхождение и по причине владения многими языками, Штайн получает работу в местном гестапо. Снабжая жителей Эмского гетто сведениями, которые позволяют спастись сотням его узников, оказывается разоблаченным. Чудом избегает смерти. Пятнадцать месяцев скрываем католическими монашками. Принимает крещение и целибат. В конце 50-х переезжает в Израиль и основывает в Хайфе церковь Ильи у источника.
Людмила Улицкая мало дает говорить самому Дитеру (Даниэлю) Штайну. За него это делают люди, которые его окружают. Брат, верная помощница, спасенные люди, разбросанные по миру, израильские соседи. И еще пара человек.
Последние документируют речи, проповеди, застольные беседы брата Даниэля. Потом, прилагая к письмам аудиокассеты и ксерокопии, отправляют «донесения» кто куда, но каждый — куда ему следует.
Каждый по своей причине. Кто-то смог выехать из Союза и потому согласился стать информатором. Или наоборот — согласился стать информатором и смог выехать из Союза. Кто-то был приставлен Церковью и с возмущением стенографировал отступнические рассуждения брата своего. Кто-то, кто-то…
У Даниэля Штайна, переводчика, героя романа Улицкой, был прототип. Монах Освальд (Даниэль) Руфайзен. Это он спас несколько сот узников Мирского гетто в Беларуси. Это он основал общину евреев-христиан в Израиле. И это он работал переводчиком в гестапо.
По своей причине.
