Президент, как я понимаю, добрался до Даугавпилса, чтобы продемонстрировать (в контексте российской агрессии в Украине), что мы все едины и что про Латгалию с Даугавпилсом в столице не забывают.
Почему-то в пространстве за пределами Даугавпилса принято предполагать, что именно тут зреет пятая колонна,
которая печёт пироги для встречи российских танков. Как только в мире неспокойно — тут же вспоминают про Даугавпилс как образец влияния кремлевской пропаганды. Тут же предъявляются и доказательства.
Всегда удаётся найти товарища в пиджаке, иногда даже при галстуке, который уверенно расскажет, что Даугавпилс со всей Латгалией только и ждёт момента, чтобы раствориться в объятиях восточного соседа. (Ещё бы шапочку ему из фольги, вообще сомнений в этой аналитике не было бы.) Только вот большинство горожан пытаются понять, откуда этот лидер мнений появился, а то мы как-то не в курсе — кто такой, с какой горы.
Без сомнения, есть часть жителей, которая верит в мифологию, выстроенную за десятилетия с российской стороны. Но все ли готовы записаться в сепаратисты только потому, что их родной язык — русский? Мои ощущения таковы, что нет —
большинство всё же настроено как минимум нейтрально. Даугавпилс и Латвия для них — родина, работа, семья и друзья.
Только государственные мужи делают всё, чтобы те, кто связывает себя с Латвией, но говорит в семье на русском, отворачивались от своей страны.
Рискну предположить, что большинство русскоязычных ищут точку опору в стране, которую считают своей, но чувствуют постоянные намеки, что ты чужой, и у них такие реплики выбивают колеблющуюся почву из-под ног.
Главная проблема — отсутствие чуткости. В непростой истории Латвии сложилось так, что для многих её жителей русский родной. Жесты имеют значение. Что мешает в какой-то момент публично сказать 2-3 предложения на русском? И часть сердец оттает: «А этот мужик не такой уж противный» или «А эта тётка из Сейма толковая». Для многих это будет намного дороже и ценнее, чем тысяча фактов про проценты ВВП и миллионы еврофондов, которыми им сыплют с трибун в течение года.
Русскому языку не нужен никакой статус, но проявите внимание к тем, кто его использует в семье и в разговорах с друзьями.
Президент в своей речи 5 апреля в Даугавпилсе подчеркнул, что именно латышский должен быть объединяющим для всех жителей страны. Как сказала девушка Питера Паркера Мишель Джонс в последнем «Человеке-пауке»: «Надейся на плохое, и тогда не будешь разочарован». Не было разочарования от этих 20 минут президента. Восторга тоже не было.
В Латвии один государственный язык — латышский. Это сомнению не подвергается, как и то, что человек, решивший связать свою жизнь с Латвией, должен его знать и проявлять к нему уважение. Русскоязычная часть Латвии владеет латышским и не испытывает с этим никаких проблем. Но на фоне обострений звучат негативные высказывания политиков, и они оказываются для тех, у кого русский родной, спусковым механизмом. Они толкают ту нейтральную часть населения на восток, к мыслям о «спасительном Кремле». В этом плане
латвийские политики действуют в тандеме с российской пропагандой, и я бы даже сказал, они в этом тандеме ведут.
Война, которую развязала Россия в Украине обострила этнические вопросы и у нас. Сейчас есть шанс проговорить эту боль, сделать первый шаг. Хватить ли у политиков смелости? Я имею в виду обе стороны — и тех, кто заигрывает с латышской частью общества, и тех, кто играет на русскую аудиторию.
Национальная карта — это, может, и небольшой, но твердо гарантированный процент на выборах.
Пока политики в людях видят избирателей по нацпризнаку, мы не создадим единое общество.
О единстве общества говорят много. И всегда находят «лидера общественного мнения» в Даугавпилсе для подтверждения своих слов.
