- Это — авторская русская версия текста.
Оригінал українською можна прочитати тут.
Женя родом из Томска, и последние годы работала в Москве. Эдуард же родился и вырос в Краматорске и что такое война, знает с подросткового возраста.
Краматорск...
«Когда в 2014 году все только начиналось, мне было 14 лет, и у меня довольно смутные воспоминания об этом. Мы сутками сидели в подвалах, ведь полноценных бомбоубежищ не было», — рассказывает Эдуард. Он помнит, как в городе были организованы первые блокпосты сепаратистов, и как они вооружились. Подростки часто лазили рядом с блокпостами, им было интересно, но ещё не было осознания, что это за люди и почему они там находятся: «Большая часть воспоминаний и эмоций стёрлась из памяти, как нежелательная информация. Страха, как такового, тогда не было, помню, было непонимание — что происходит?»
Из школы детей отпускали как можно раньше, чтобы они не оказались там во время возможного обстрела, ведь и в школу тоже могли попасть снаряды. И дети, и взрослые, регулярно прятались по подвалам от частых обстрелов. Подвал родного дома Эдуарда не был пригоден в качестве бомбоубежища, он не выдержал бы удара, поэтому он с семьёй вынужден был укрываться в подвале больницы. Были попадания снарядов в дома по соседству, о чем у него сохранились фотографии.
«Часто катались танки и БТР по дороге рядом с больницей, в подвале которой мы сидели. Периодически взрывы были такие, что даже в подвале, чувствовался толчок», — вспоминает Эдуард.
Тогда же у него сформировалось и стойкое отвращение к пропаганде, ведь в близко расположенном к России Краматорске в каждом телевизоре можно было включить российские каналы. К подростку вскоре пришло осознание, что это телевидение несет ложь, не связанную с тем, что происходит на самом деле...
Любовь...
... С Евгенией Эдуард познакомился в Интернете, и поначалу общение было чисто дружеским. Но они быстро ощутили родство душ и нашли много общих интересов. Эдуард, окончивший на тот момент медицинский колледж, хотел попутешествовать, увидеть мир, Женя пригласила его в Москву. Там они вскоре и встретились. Они не могли наговориться, Евгению восхищала мудрость и душевные качества молодого человека. Было удивительно, как ей может быть настолько интересно с мужчиной младше ее на целых 18 лет.
Да, сегодня Жене 39 лет, а Эдуарду — 22 года. Вскоре они поняли, что расставаться уже не хотят, и, с присущим им креативом, приступили к подготовке к веселой, настоящей студенческой свадьбе. Создали себе необычные образы, несмотря на безденежье в тот момент. Свадебное платье Женя сшила сама за несколько дней, вместе с подругой. Даже регистрация брака произошла в необычном месте, на территории монастыря, где молодая пара удивила всех своим необычным внешним видом. Весь процесс регистрации они смеялись до слез, поэтому традиционной торжественной обстановки не получилось.
«Момент регистрации передает полностью наши отношения, несмотря на проблемы, это всегда очень много смеха», — рассказывает Женя. «Зато тебе всегда со мной весело!», — отвечает Эдуард жене.
На момент знакомства с Эдуардом Женя все ещё переживала эмоциональную боль — несколько лет назад умер ее первый муж. Она очень долго была в одиночестве — боялась привязаться к другому человеку. Глубокая депрессия длилась более двух лет и привела к решению больше не открываться для новых отношений. Страх потерять любимого был сильнее ее, она понимала, что не выдержит морально повторения трагедии, если что-нибудь случится. Эдуард заставил ее снова улыбаться и верить в счастье. Женя снова начала Жить.
Мечты об эмиграции. Война
Решение уехать из России у молодых людей назревало давно. Женя ещё в 2018 году изучала иностранные языки — мечтала переехать в Италию и заниматься там фотографией. Тогда ее планы прервали ковидные ограничения.
С началом семейной жизни ребята начали активно искать страну, где им было бы проще легализоваться и где их удаленного заработка хватало бы на жизнь. Рассматривали многие варианты, начали осваивать новые профессии. Было огромное желание уехать в Украину, где жили друзья и родные Эдуарда. Они думали и о Киеве, и о Житомирской области, где жила подруга Жени. Планы казались очень перспективными и радужными, с этими мыслями они и легли спать 23 февраля 2022 года...
Под утро Женя получила сообщение от подруги: «Война началась!»
В полном ужасе ребята открыли новостные каналы и социальные сети: «Какой-то
сюрреализм, параллельная реальность, мы не предполагали, что так будет, что будут бомбить Киев, Харьков, ночью, по жилым домам,
у меня это в голове не укладывается до сих пор!» — рассказывает Женя. Ребята понимали, что все их планы по переезду в Украину теперь перечеркнула война, что родные и друзья в опасности. Они никогда не предполагали, что такое возможно — полномасштабная война в Украине: «В самых кошмарных снах это невозможно было предположить».
Даже Эдуард, привыкший в Краматорске к постоянным обстрелам, тоже предполагал лишь локальное обострение боевых действий. Однако все пошло по наихудшему из возможных сценариев.
Когда началась война, Эдуард хотел поехать в Украину, ведь он по образованию фельдшер. Но Женя не смогла его отпустить: если с мужем что-то случится, она не выдержит. Первые недели сильно переживала: «Я понимала, что он должен быть там, я боялась, но сказала, что поддержу любое его решение. Но, возможно, для меня это будет ударом, после которого я не смогу подняться». Решающим фактором стало то, что по серьезным медицинским показаниям Эдуард физически не мог выполнить свой долг, поэтому от этой мысли пришлось отказаться, чтобы не стать обузой для коллег в ситуации крайнего напряжения сил.
У Эдуарда в Украине находились друзья и родные, и они все были в опасности. Его мама и брат выехали из Краматорска на запад Украины, в Краматорске остался дедушка, который не мог бросить хозяйство. Женя и Эдуард постоянно были на связи с родными и переживали, но что они могли сделать, кроме поддержки?
Эдуарда больше всего шокировало, когда его мама и брат собирались уезжать на Западную Украину, сели вечером в поезд, а на следующее утро был удар по вокзалу в Краматорске, было много раненых и убитых. С родными некоторое время не было связи, ведь они ехали в поезде. Было страшно.
Вскоре им стало понятно, что и в Украину уехать невозможно, и в России тоже невозможно больше находиться. Женя и Эдуард не могли смириться с тем, что они не могут даже высказать свой протест, что они против войны. «И
это ощущение, что у тебя забирают твою страну, и тебе становится стыдно принадлежать к этому обществу, тебя лишают корней, рвутся связи. Это сложно описать, абсолютная потерянность
и оторванность от всего», — говорит Евгения. Страх сделать неправильное движение, полное отсутствие свободы слова…
Митинги и пропаганда...
Не раз Женя разговаривала с друзьями и знакомыми об Украине, доказывая, что ни нацизма, ни притеснения русскоязычного населения в Украине никогда не было. Она приводила в пример своего мужа, украинца, выросшего в Донбассе, который прекрасно разговаривает на русском языке и грамотно пишет. Женя объясняла, пыталась убедить… В каких-то случаях это действительно помогало, люди прислушивались. Но иногда и реальный пример ее мужа, человека, который пережил войну на Донбассе в 2014 году, не был достаточно убедительным.
«Мне на самом деле очень жалко людей, которые оправдывают войну, потому что наступит момент, когда придет осознание. С одной стороны, как можно жалеть тех, кто оправдывает убийство, но я такой человек — мне всех жаль.
А осознание, оно придёт, и оно будет очень страшным»,
— говорит Евгения.
«Я украинец, всю жизнь прожил в Донецкой области, и никогда никто ничего не запрещал! — Эдуарда возмущает количество лживых новостей в России. — Люди действительно верят всему, что слышат». Когда людям предоставляешь все факты, что ты видишь, чуть ли не видеоподтверждение, они отвечают — «Вы все зомби, это все монтаж».
В окружении Жени есть люди, которые регулярно ходили на митинги против войны, но те со временем становились все менее и менее массовыми. Причина, по ее мнению, в силовом подавлении и в страхе: «Если бы я понимала, что это безопасно, я бы ходила на митинги. Я не могла себе это позволить, у моего ребенка больше никого нет, и если со мной что-нибудь случится, ребенок останется один». Также Женю, как и многих других ее соотечественников, останавливает то, что она понимает — это бесполезно, силовые структуры подавят любой митинг, это реальность: «Именно поэтому митинги и утихли — это опасно. Это бы имело смысл, если бы это имело какой-то результат. Что может сделать обычный человек? Это, к сожалению, вопрос математики и перевеса сил».
Сейчас стало совершенно невозможно собираться в центре Москвы группами из нескольких человек, людей моментально забирают. Женя вспоминает 2014 год, когда были митинги против присоединения Крыма, но и они были безрезультатны: «Чем жёстче и опаснее это становится, тем меньше людей выходит. У людей есть семьи, дети.
Да, возможно, это трусость и слабость, попытка забраться в норку и не видеть проблем, но это и попытка защитить свою семью».
Эмиграция и патриотизм...
Давно зревшее намерение уехать из России с началом войны только укрепилось, окончательное решение было принято. Женя и Эдуард перебирали разные страны, которые их могли принять, где можно было бы относительно просто легализоваться, и где на жизнь хватало бы их удаленного заработка. С началом войны пришлось экономить: начались проблемы с работой. Многие страны стали недоступны из-за проблем с визами, а цены на авиабилеты стали просто космическими. В итоге супруги выбрали Грузию как самый простой вариант. Два месяца готовились к переезду, экономили на всем и продавали вещи.
Хотя на тот момент мобилизация ещё не была объявлена, уже было понятно, что это произойдет. И хотя Эдуарду, гражданину другой страны, формально призыв не грозил, существовала другая проблема. Женю очень волновала пропаганда в школах:
«Я жёстко против того, чтобы ломали психику ребенку. Должна быть любовь к своей стране, но не на такой почве — это должно воспитываться не с тем посылом, что все вокруг враги!»
Женя много путешествовала по стране, от Москвы до Томска и обратно: «Я эту страну видела, я ее действительно люблю, это красивейшая страна, где много прекрасных, добрых и отзывчивых людей». Но то, что происходит в обществе сегодня, Женя принять не может: «Та
страна, которую я люблю, она разрушается, те люди, которых я очень люблю, их ломают.
Та обстановка, которая существует в стране, когда ты не можешь сказать того, что ты думаешь, даже если ты не вышел говорить об этом на площадь».
Женя считает, что любовь к своей стране — прежде всего желание ей развития, когда ты делаешь что-то полезное для нее и для людей, «а не когда ты кричишь, что все вокруг враги. Это никакого отношения к патриотизму не имеет вообще».
Гостеприимная Грузия...
Дата отъезда в Грузию была выбрана интуитивно, это было 16 сентября, и сейчас супруги рады, что остановились именно на этой дате и что успели решить финансовый вопрос вовремя.
Продав часть вещей (и многие просто раздав), сделав документы для собаки, они переехали со всеми оставшимися вещами при помощи услуги автодома. Страхов, связанных с переездом, особых не было.
«Везде, в любой стране живут люди, и мы всегда можем договориться. Нерешаемые проблемы — это когда ты находишься под страхом, что тебя убьют. Остальные проблемы — они решаемые, — говорит Женя. — У меня больше страхов остаться в России.
У меня растет ребенок, через 5 лет ему будет 18, и я не хочу, чтобы когда-нибудь его отправили, как пушечное мясо, и заставили убивать людей».
Дорога прошла благополучно, и вскоре семью встретила гостеприимная Грузия. Сын Жени пошел в грузинскую школу, и очень доволен — несмотря на то, что учится на незнакомом ему грузинском языке. В первый же день он пришел домой с горящими глазами и сказал, что ему все очень нравится. Дети и учителя помогают ему адаптироваться. Евгения занимается с соседскими детьми математикой, а они, в свою очередь, помогают ей освоить грузинский язык: «Некий языковой барьер, что тебя не будут понимать, отсутствует полностью, если есть потребность в общении, то язык никогда не будет препятствием в этом».
Семья арендует дом на окраине Тбилиси. Соседи приняли их доброжелательно, особенно поддержали, когда тяжело заболела собака, и Женя с Эдуардом каждый день возили ее в клинику. Простые жесты поддержки — приносили еду, утешали, когда собаку спасти не удалось. Теплый прием в Грузии был и неожиданным, и очень приятным для Жени и Эдуарда. Сейчас, живя в свободной от пропаганды и насилия стране, они осваиваются, учатся и работают, а по утрам пьют кофе, глядя на горы, и мечтают вновь встать на ноги и вскоре переехать в мирную уже Украину, восстанавливать ее после всего пережитого этой страной.
