Мало ли какие распоряжения четырнадцати и двенадцатилетней давности за эти годы просто потеряли актуальность. Но поскольку бюрократические правила требуют, министр и подписал документ об отмене этих, уже неактуальных распоряжений. В действительности все совсем иначе, хотя именно потерей актуальности и объяснила позднее пресс-служба военного ведомства появление нового приказа министра.
Дело в том, что приказами 2007 и 2009 годов были фактически рассекречены архивные документы периода 1941– 1945 гг., хранящиеся в Центральном архиве министерства обороны и других военных архивах. Тем самым независимые, то есть не связанные с военным ведомством исследователи получили возможность работать с документами, которые прежде не могли даже увидеть.
Как рассказывают сами исследователи, описи ранее секретных документов появились в общем доступе. Эти документы можно было заказывать в читальных залах. Гриф секретности снимался простым приказом начальника архива, и процесс занимал не больше времени, чем требовалось, чтобы начальник поставил под приказом свою подпись. Часть документов была и вовсе выложена на Интернет-сайтах архивов. Новый приказ министра возвращает прежний порядок, действовавший до 2007 года, когда решение о рассекречивании тех или иных документов выносила специальная экспертная комиссия, которая, согласно регламенту, прежде чем принять решение, должна ознакомиться с каждым конкретным документом.
Учитывая, что только в Центральном архиве министерства обороны хранится более 20 миллионов архивных дел, из которых каждое может содержать десятки, а то и сотни документов, процесс неизбежно растянется на годы, полагает известный в России историк, автор множества книг Борис Соколов. Во всяком случае, отмечает он, «до завершения работы экспертных комиссий, то есть до конца 2024 года, никакие документы, рассекречивание которых предусматривалось приказом 2007 года, исследователям выдаваться не будут».
Между прочим, попасть в российские военные архивы не так-то просто. Даже «остепененным» кандидатам и докторам исторических наук, если те не работают в Институте военной истории, входящем в систему министерства обороны, порой приходится собирать множество справок, подтверждающих, что интересуются они архивными материалами не из праздного любопытства. Студентам и аспирантам остается довольствоваться уже опубликованными материалами или мемуарной литературой, источником, как правило, все-таки довольно субъективным.
Жаловаться на все такого рода трудности не совсем уместно. Архив – не проходной двор и не публичная библиотека. Там тоже ведется научная работа, да мест в читальном зале на всех не хватает. Все же, в данном случае, речь идет не о студентах, и уж тем более не просто потомках участников войны, которые вдруг заинтересовались тем периодом жизни своих дедов и прадедов.
И почему вообще засекречены документы, описывающие события, происходившие более 75 лет назад? События, в современной России на официальном уровне считающиеся чуть ли не самым главным в истории страны, которыми принято гордиться.
Не потому ли, что в этих документах содержатся сведения, способные изменить отношение к действиям тогдашних политических и военных руководителей страны, наследниками которых считают себя нынешние российские военные и политические руководители. Ведь даже данные о потерях в ходе боевых действий, которыми в современной России почему-то тоже принято гордиться, менялись настолько часто, что в конце концов им просто перестали верить.
«Теперь публиковаться будут только те документы, – говорит Борис Соколов, – которые захочет опубликовать само министерство обороны, предварительно убедившись, что они не содержат никакой крамолы, не противоречат официальной лакированной истории войны». Иной, подлинной истории войны «наследникам победителей», по-видимому, знать не полагается.
