Хедли Гэмбл, как добросовестный журналист, обязана была задать такой вопрос хотя ответ можно было предсказать заранее.
Да, Путин собирается оставаться президентом до своих 84 лет, как минимум. Как максимум — пока жив. Для того в прошлом году и была произведена спецоперация по внесению поправок в конституцию, настолько декларативных и потому совершенно ненужных, что поначалу многие, даже вполне лояльные лично президенту, удивлялись, а зачем вообще все это понадобилось.
Только когда на трибуну Государственной Думы вышла отставной космонавт Валентина Терешкова и предложила, коль скоро конституция меняется, «обнулить» все предыдущие президентские сроки Путина, стало ясно — вот для этого и понадобилось.
Конечно, ответить напрямую, откровенно Путин не мог, положение не позволяло, потому и увильнул. Так что в оставшееся время до следующих президентских выборов 2024 года его об этом наверняка спросят еще не раз, и еще не раз распространят ответ, как новость дня. И потом,
перед выборами 2030-го снова будут спрашивать — и снова помещать уклончивый ответ на первую полосу, выделяя жирным шрифтом или как-то еще, чтобы все заметили. Что поделать, таковы, можно сказать, каноны журналистики. Да и много воды утечет к тому времени. Много чего случится.
Все предыдущие ответы Путина забудутся, как уже забылся его ответ еще в июне прошлого года, когда он скромно так заметил, что ничего для себя не исключает, и разве что ножкой смущенно не шаркнул. Может быть потому, что в тот момент сидел.
Все последовавшие за «всенародным голосованием» по поправкам к конституции действия российской власти имели эту, единственную цель — увековечить правление Путина. Для этого пытались отравить Алексея Навального, а когда не получилось, упрятали в тюрьму и теперь делают все, чтобы там Навальный и оставался как можно дольше. Для этого старательно зачищали любую, даже самую невинную оппозицию в преддверии выборов в Государственную Думу. Для этого
и новый состав нижней палаты российского парламента подобрали такой, который даже не удивится, если вдруг узнает, что Путин решил снова баллотироваться в президенты.
И примет все возможные и невозможные репрессивные законы, чтобы ни один Муратов, будь тот хоть трижды Нобелевский лауреат, не посмел на страницах своей газеты усомниться в праве Путина поступать, как ему заблагорассудится, и ни один избиратель даже не подумал выходить на несанкционированный митинг протеста. А митинг в поддержку очередного мудрого решения национального лидера соберется сам собой, достаточно не указания даже, просто намека.
И тут, надо сказать, ничего нового Путин не придумал. Все это случалось уже не раз. Вот, к примеру, был в Мексике такой президент по имени Порфирио Диас. Тоже сначала, после первых двух сроков назначил себе временного заместителя, а потом вернулся. И даже не стал менять конституцию, чтобы еще через четыре года вновь переизбраться, хотя конституция такого не позволяла. Впоследствии догадался и конституцию изменить, заодно продлив срок полномочий президента с четырех до шести лет.
При Диасе по-прежнему регулярно проходили выборы губернаторов штатов и депутатов парламента. Правда, чтобы стать депутататом или губернатором надо было получить на то негласное одобрение президента. Ничего не напоминает?
В период правления Диаса, продолжавшийся без малого 35 лет, экономика Мексики бурно росла. Сначала 2,7 процента в год, в 1900-10 годах и того выше — 3,3 процента. Строились железные дороги, создавались новые предприятия. В страну активно привлекались иностранные инвесторы. Мексиканцам бы жить да радоваться, но потом что-то сломалось. Случилась революция. Диас был свергнут, на борту германского парохода «Ипиранга» отплыл во Францию, где несколько лет спустя и закончил свои дни в возрасте 84 лет. Там же был похоронен на парижском кладбище Монпарнас, и в дальнейшем время от времени высказываемые предложения вернуть его прах на родину, понимания у мексиканцев не нашли. До сих пор.
Конечно, история не обязана повторяться в точности. Да и современная Россия вовсе не Мексика рубежа XIX — XX веков. Кое-что общее имеется, в частности, бедность, которую тут недавно сам Путин признал и назвал «главным врагом». Все же такое сравнение было бы слишком некорректным. Так что шанс избежать кровавых событий, подобных тем, что случились в Мексике сто десять лет назад, еще остается.
