И даже непонятно, как теперь это расценивать, как изощренное издевательство или что-то похуже.
В действительности Дональд Трамп повел себя в этой истории очень даже осторожно. Сначала вообще отказывался обсуждать роль России в случившемся с Сергеем Скрипалем и его дочерью в Солсбери до разговора с британским премьером. Да и поговорив, высказался — к тому же не лично, а через пресс-релиз, весьма обтекаемо. Мол официальная Москва «должна дать недвусмысленные ответы, каким образом оружие, произведенное Россией, оказалось примененным в Соединенном Королевстве». Потом последовало, опять же через пресс-службу Белого Дома, краткое заявление, в котором говорилось, что Вашингтон согласен с выводом британских властей о причастности России и намерен действовать вместе со своими союзниками и партнерами, «чтобы подобные гнусные атаки не повторились впредь».
До высылки дипломатов было еще далеко. Весьма вероятно, об этом в те дни и речи не шло. Пятнадцатого марта во время, как это обычно называют, подхода к прессе после переговоров с ирландским премьером Лео Варадакаром Трамп сказал буквально следующее:
«Очень печальная ситуация. Похоже, что за этим стоят русские. Это нечто, чего никогда не должно было случиться. И мы относимся к этому очень серьезно».
Затем, 20 марта, последовал тот самый, надо сказать, приятно удививший Кремль, телефонный звонок, и только три дня спустя на заседании Совета национальной безопасности впервые обсуждались варианты дальнейших действий.
Так что обрушивать на Трампа всю мощь телепропагандистов было совершенно излишним. Не Трамп стал инициатором, и хотя успел запрыгнуть в последний вагон, когда проводник уже закрывал двери, очень похоже, сделал это только потому, что опасался растерять последние остатки того доверия, которым избиратели почтили его чуть менее полутора лет назад.
Но обитатели Кремля убеждены, что весь мир пляшет под дудку Вашингтона (при этом, как метко подметил один комментатор, втайне мечтая, чтобы мир плясал под русскую балалайку), а инерция мышления потому инерцией и называется.
Само собой разумеется, то, что годится для телезрителей, чаще всего совершенно непригодно для профессионалов. Телезрителей вполне устроит простой ответ на сложный вопрос, но профессионал-то, как раз вследствие своего профессионализма, просто обязан рассмотреть все варианты, прежде чем принять решение. Остается предположить, что профессионалов в России либо совсем не осталось, либо все они переквалифицировались в телезрителей. И относится это не только к дипломатам. Точнее, не столько к дипломатам. Не они принимали те решения, последствия которых теперь вызывают столько гнева и возмущения не только у российских министров, депутатов и платных пропагандистов, но и у совершенно бесплатных пользователей социальных сетей, которым так за державу обидно.
Конечно, обидно.
Ведь все так делают, а наказывают почему-то только Россию.
И очень трудно, почти невозможно объяснить, что, во-первых, не все так делают, а во-вторых, в действительности, в реальной жизни, все совсем не так, как в очередном сиквеле невыполнимой миссии. Отношения между странами в современном мире строятся по несколько иному принципу, чем в позапрошлом веке, а величие державы измеряется не числом ядерных боезарядов на душу населения.
Расценивать произошедшее за последние дни как неадекватную реакцию на мелкое, в общем-то, происшествие, можно,
только если напрочь забыть о том, чем Россия отличилась за несколько последних лет, хотя бы начиная с аннексии Крыма.
В другой ситуации, в другом контексте, реакция вполне могла быть иной, не столь жесткой и не столь массовой, если так можно выразиться. Покушение на Скрипалей просто стало той самой каплей, которая переполнила чашу. В своей речи на пасхальном банкете Лорда-мэра Лондона глава МИД Британии Борис Джонсон назвал Россию «угрозой», которой западные страны должны противостоять сообща. «Если они думали, что мы настолько морально слабы, настолько зависим от углеводородов, настолько страшимся рисков и боимся России, что не посмеем ответить, то теперь они получили ответ».
