В современном мире вообще, и в Европе в частности, не существует механизма, позволяющего предотвратить агрессию.
Точнее говоря, механизмы-то существует, но применение их ограничено. Да и действенность не настолько однозначна, чтобы считать эти механизмы универсальным.
Дипломатические средства хороши, когда все стороны не только проявляют желание, но и действительно хотят договориться. Разумеется, каждый ставит свои условия, что обычно усложняет задачу, но не делает ее решение невозможным. В противном случае получается «Минский процесс». Тупик, из которого нет выхода, поскольку одна из сторон никакой такой выход искать не намерена.
Экономические санкции несомненно сыграли и продолжают играть свою роль. Если теперь, спустя пять лет, их воздействие начинают ощущать и рядовые российские граждане, даже на бытовом уровне, чего еще надо. Сколько бы ни надували щеки кремлевские чиновники, министры, депутаты и прочие ответственные лица, никакого бурного роста экономики на основе пресловутого «импортозамещения» не случилось.
Причины тут, правда, главным образом внутренние. Если уж кого и стоит винить, так это саму российскую власть, за последние два десятилетия изрядно постаравшуюся в части подавления не только политических, но и экономических свобод в подведомственной стране. И так постаравшихся, что когда пришло, казалось бы, время, желающих нашлось куда меньше, чем требовалось. Зато вволю повеселились «блокадопрорыватели», неплохо заработав, и продолжая зарабатывать, на реэкспорте санкционных товаров через соседние страны, прежде всего, Беларусь.
Ведь санкции не бывают глобальными. Ни разу в истории не случалось так, чтобы решительно все объявляли бойкот одной стране. В том числе и поэтому санкции не стали и не могут стать панацеей. Южная Африка жила под санкциями более двух десятилетий. Уже упомянутая Югославия, точнее, ее осколок, в период правления Милошевича и почти до окончательного распада. Под санкциями жил Ирак с 1991 по 2003, и тянул бы до сих пор, не случись операция Iraqi Freedom. Под санкциями уже которое десятилетие живет Иран. Причем, так и хочется добавить – неплохо живет, хотя в действительности это далеко не так.
Авторитарные режимы, подобные российскому, прекрасно научились конвертировать санкции в свою пользу. Нас не за аннексию Крыма и вторжение на Донбасс наказывают, они конкуренции боятся. А уж пропагандисты постараются внедрить такую несложную словесную конструкцию в сознание телезрителей.
По части подмены понятий тут поднаторели еще со времен «развитого социализма». В интервью The Financial Times российский президент объявляет о конце эпохи либерализма, и все радостно цитируют, не замечая, как ловко Путин, или тот, кто составлял его ответы, сводит все к одной теме, хотя само понятие либерализм гораздо шире.
Более жесткие меры так же не всегда результативны, поскольку не всегда применимы. Бомбардировки Югославии остановили резню в Косово, но проблемы не решили. Вероятность возобновления военного конфликта на Балканах по-прежнему существует. Вероятность эта невелика, но все же остается. Вот только надо иметь в виду, что если бы Югославия обладала ядерным оружием и средствами его доставки, ни о каких бомбардировках и речи быть не могло. Таким образом, если агрессором становится ядерная держава, подобное хирургическое вмешательство оказывается попросту невозможным.
В конечном счете, Россия, лишившись места в G8, снова превратившуюся в Группу Семи, сохранила место в Совете Безопасности ООН. Владимиру Путину может быть не очень уютно на саммитах G20, но совсем в одиночестве он там не останется. Вот тут даже Дональд Трамп нашел полтора часа свободного времени, хотя сам же обещал не встречаться с «другом Владимиром», пока тот не освободит украинских моряков.
На таком фоне присутствует российская делегация на сессиях ПАСЕ с правом голоса или отсутствует, существенного значения не имеет.
