«Ну, у них культура всегда была хорошо поставлена», — нейтрально отзывается его явно невольный собеседник. Чувствовалось, поддерживать беседу тот явно не собирается. «Интересно, где в следующем году финал будет проходить? — продолжает инициатор разговора. — В Москве?» «Почему в Москве?» «Ну как же, если мы себе всю Украину заберем. Не в Киеве же. Никакой Украины не будет. Где же еще? Только в Москве. Или во Львове. Но туда поляки придут». «Зачем?»
«Как, зачем? Заберут себе Львов. А мы потом Польшу. Хотя нет, поляки — противный народ. Они все такие националисты...»
Подходит очередь старшего на прием, обсуждение глобальной геополитики прерывается само собой.
Вообще-то, это первый разговор такого рода, слышанный мною за последний, пожалуй, месяц. Москва не только не производит впечатления столицы страны, ведущей войну. О войне здесь вслух не говорят. По крайней мере, в местах, которые принято называть общественными. Впрочем, ведь официально никакой войны нет. В новостях и ток-шоу российских телеканалов войну, которую российская армия ведет на территории Украины, продолжают именовать исключительно «спецоперацией». Что еще заметно, составить хоть какое-то определенное впечатление о ходе этой «спецоперации» по репортажам в новостях практически невозможно. Не считая пересказа краткого содержания брифингов официальных представителей министерства обороны, боевые действия почти не упоминаются.
Больше показывают беженцев из оккупированных российскими войсками районов южной Украины. Беженцы обычно очень довольны тем, что их вывезли на территорию России.
Благодарят за поддержку и выражают надежду, что скоро вернутся домой.
Воскресная программа «Вести» телеканала «Россия-1» еще почти пятнадцать минут эфирного времени уделила рассказу о «возрождении сельского хозяйства» Херсонской области. Примечательно, что ни одного интервью с жителями оккупированного региона в сюжете не было. О том, как на грани банкротства выживали фермы и другие хозяйства — и как теперь расцветут при помощи России — рассказывал исключительно закадровый голос корреспондента.
Между тем, социологические исследования фиксируют заметное снижение доверия жителей России к телевидению. По состоянию на 17 марта 33% опрошенных международной рекламной группой GroupM назвали телевидение источником информации, которому доверяют больше всего, 27 апреля таких оказалось уже только 23%. Результаты опроса, проводившегося среди порядка 1700 респондентов в возрасте от 18 до 60 лет в ряде российских городов с населением более 100 тысяч человек, опубликовала в начале мая газета «Коммерсант».
Исследование выявило и снижение доверия к Интернет-медиа, а также официальным сайтам различных российских ведомств.
17 марта их называли надежными источниками 26% опрошенных, а 27 апреля — 23%. Зато уровень доверия к социальным сетям, блогам и телеграмм-каналам вырос с 19 до 23%. По-видимому, надо понимать, остальные не доверяют вообще никаким источникам информации, либо сознательно отгораживают себя от новостей.
Последнее и сам заметил по некоторым знакомым. Сосед, которому пару дней назад помогал завести машину, еще в апреле очень интересовался новостям из Украины. Бывший театральный актер, типичный гуманитарий, он так и не научился пользоваться Интернетом, поэтому всякий раз при встрече спрашивал меня, что там происходит. Теперь не задал ни одного вопроса, да и сам предпочел говорить о всяких бытовых делах. Посетовал, что ремонт машины теперь наверняка обойдется дороже. Запчасти растут в цене, а некоторых уже и нет в продаже. Только потом, в самом конце, горестно вздохнув, добавил: «Конечно, с тем что там [в Украине] происходит, и сравнивать нечего. Это такие мелочи...»
