Переговоры проходили в одной из официальных резиденций президента России, расположенной в Калининградской области, близ города Пионерский, до 1946 года — Нойкурен (Neukuhren). По слухам, это довольно пафосно оформленное сооружение, выходящее фасадом к Балтийскому морю, где, однако, Владимир Путин, кажется, так ни разу и не побывал. Однако дело вовсе не в месте, а в теме переговоров, и даже лучше сказать, в причине их довольно неожиданного проведения.
Речь шла, согласно официальному сообщению, о реализации Минских договоренностей по урегулированию на Востоке Украины. И просто невольно приходится задаться вопросом: почему именно сейчас потребовалось обсуждать проблему, казалось бы, давно решенную. Без малого год назад, в начале февраля 2015, при посредничестве президента Франции и канцлера Германии, в присутствии президентов России и Украины был подписан пакет документов по урегулированию вооруженного конфликта на Востоке Украины. Определен целый ряд весьма конкретных мер, необходимых для нормализации обстановки с одной стороны, и снятия экономических санкций, введенных в отношении России странами Евросоюза, США и рядом других. Наконец, установлены сроки реализации договоренностей — 31 декабря текущего на тот момент 2015 года.
Пойти на столь радикальный шаг Москву тогда заставили, на самом деле, до сих пор так и не выясненные до конца причины. Имеется достаточно оснований считать, что это были не только, и не столько санкции. Вполне возможно, что-то иное сообщили тогда Владимиру Путину Франсуа Олланд и Ангела Меркель, заставив того провести «не самую лучшую ночь в жизни», как сам Путин позднее отозвался о встрече в Минске. Однако дальше подписей на бумаге, как выяснилось впоследствии, дело так и не пошло. Уже тогда многие наблюдатели высказывали предположение, что официальная Москва и не собиралась выполнять соглашения, поставив подпись только для отвода глаз.
Возможно, Путин тогда надеялся на лучшее, как в экономическом, так и в политическом плане. Цены на нефть, уже обозначившие тенденцию к падению, все еще могли снова пойти вверх. Запад, устав от российско-украинских разборок, мог махнуть на происходящее рукой, тем более, при наличии собственных проблем. Ничего этого не случилось.
Теперь, спустя месяц после встречи министра иностранных дел России с госсекретарем США, и всего через пару дней после телефонного разговора Владимира Путина и Барака Обамы, помощник президента Владислав Сурков отправляется на встречу с Нуланд.
И участие Суркова тут определенный показатель. Именно ему приписывается авторство ряда решений, принятых Москвой в первые месяцы 2014 года, которые и привели к нынешней ситуации. Иными словами, он, как никто иной, в курсе событий. Уже одно это должно символизировать серьезность намерений Кремля. Проблема в том, что, будучи весьма талантливым политическим менеджером, Сурков столь же заслуженно считается и весьма талантливым имитатором. Если кому-либо надо изобразить бурную деятельность, зовите Суркова, не ошибетесь. Так что его подключение к переговорам может преследовать совсем иную цель — заболтать процесс, добиться уступок, не выполняя обещаний. Увы, такой вариант представляется вполне вероятным.
Из той же серии и назначение Бориса Грызлова полномочным представителем президента России в трехсторонней контактной группе. С одной стороны, это можно считать столь же важным показателем. Какой бы высокий дипломатический ранг не имел прежний полномочный представитель Азамат Кульмухаметов, он все-таки лишь чиновник, не уполномоченный решать важные вопросы без консультации с Москвой. Иное дело бывший спикер Государственной Думы, не самый последний человек в руководстве прокремлевской «Единой России», пусть даже и не входящий (в отличие от Суркова) в близкий круг Владимира Путина, однако явной наделенный куда большими полномочиями.
Вот только все это для людей, не осведомленных о реальном положении дел. Со всеми своими регалиями, Грызлов – человек вовсе не такой уж и самостоятельный, и, главное, не из тех, кто принимает решения. Бывший глава МИДа Игорь Иванов, кандидатура которого на должность спецпредставителя России, по некоторым сведениям, также рассматривалась, подошел бы куда больше. Все-таки он кадровый дипломат, умеющий и компромиссы находить при необходимости, и должность занимавший в кремлевской иерархии чуть повыше спикера парламента — секретарь Совета безопасности.
Понятно, с какой целью Кремль изо всех сил стремится показать, что готов наконец-то выполнить взятые на себя обязательства.
За время, прошедшее с момента подписания документов в Минске, многое изменилось. И не только в Донбассе. Изменения произошли в самой России. Что бы там не говорил Путин на пресс-конференции в конце прошедшего года и в интервью германскому таблоиду в начале наступившего, экономическая ситуация ухудшается день ото дня, да так, что из этого уже не делают секрета. Иначе вряд ли экс-министр экономики, ныне – глава «Сбербанка» Герман Греф стал бы выступать со столь откровенными заявлениями на Гайдаровском экономическом форуме, проходившем в Москве на этой неделе. Для руководителя государственного банка нехарактерно говорить о системном кризисе экономики, когда президент страны излучает оптимизм. Не в российской это традиции. Сказал бы о «временных трудностях», «абсурдных санкциях», но вот так прямо назвать Россию «страной-дауншифтером», будто это не Греф, а какой-то Касьянов, словно он уже в оппозиции, того и гляди на митинг выйдет?!
Из этого следует, что
Кремлю, пусть не прямо сейчас, но хотя бы в обозримом будущем необходимо добиться снятия экономических санкций.
Никакому подъему экономики эти санкции не способствовали, это было понятно и в момент их введения, и тем более очевидно теперь. Надежда на восстановление прежнего ценового баланса на рынке энергоносителей — как ни крути, главного источника доходов России — почти растаяла. О скором повышении цен не говорят уже даже придворные кремлевские «эксперты», еще недавно предрекавшие 100 долларов за баррель.
Понятно, как должны были воспринять в Москве слова координатора Госдепартамента США по санкциям Дэниела Фрида, заявившего в пятницу, что санкции могут быть сняты уже до конца нынешнего года. Вот только вряд ли стоит надеяться, что для этого достаточно только переговоров в пышных интерьерах. Д.Фрид высказался вполне четко: необходимо провести выборы на Донбассе, прекратить боевые действия и восстановить восточную границу Украины. То есть, выполнить в реальности то, о чем договорились год назад. Да, и не стоит забывать, что санкции были введены не только за вторжение в Донбасс, но и за аннексию Крыма.
