И самого покойного оружейника, и приписываемое ему произведение уже разобрали на составляющие и собрали обратно и в прессе, как печатной, так и электронной, и в социальных сетях, нашли все возможные ошибки на барельефах, украшающих постамент, и даже исправили, но памятник остался, и будет стоять. Может быть, когда-нибудь его тихо или не очень тихо уберут, вот только случится это уж точно не при нашей жизни.
С другой стороны,
чтобы не пришлось потом убирать, памятник Калашникову вообще не следовало ставить.
И дело тут даже не в эстетике, хотя в таком виде монумент, если где и уместен, так, скорее уж, в столице какой-нибудь латиноамериканской страны, где автомат Калашникова пользовался огромной популярностью у местных герильос. В основном, левого толка, но говорят, и правые не брезговали, благо после левого переворота именно это изделие поступало в больших количествах с дружественной Кубы под видом гуманитарной помощи.
В Багдаде времен Саддама Хусейна такой памятник тоже вполне мог стоять. Да, может быть, и стоял, не помню уже, все-таки бывал там в первый и последний раз почти двадцать лет назад. В той эпохе и в той системе такого рода символы могли шокировать, но выглядели естественно. Такова была эпоха и система. В другой эпохе и в другой системе памятник человеку и автомату слишком откровенно говорит сам за себя, чтобы устанавливать такой, неважно даже, в столичном или каком другом городе.
Министру культуры России Владимиру Мединскому, который, выступая на церемонии открытия памятника, сказал, что «автомат Калашникова по праву стал одним из культурных брендов России» сильно досталось как раз за эти слова. И напрасно. В кои-то веки господин Мединский сказал правду.
Действительно Kalashnikov стал культурным брендом или, если хотите, символом России, как shapka-ushanka, vodka и balalaika.
А то, может быть, и больше. Все-таки ушанку носят и в других странах с холодным климатом, и водку где только не пьют, а на балалайках играют теперь разве только фольклористы. Даже в сельских клубах легче найти синтезатор, чем этот народный инструмент.
Тут не в том проблема. Так уж сложилось, что из всех технических достижений XX века Россия ассоциируется именно с автоматом Калашникова. Проблема в том, что этим в современной России принято гордится. Не ракетой Королева, к примеру, не каким-либо еще техническим или научным достижением, а орудием убийства. Не так важно, что ракета Р-7, была, на самом деле, усовершенствованной Фау-2 Вернера фон Брауна, точно так же, как автомат Калашникова – усовершенствованный Stg-44 конструкции Хуго Шмайссера. Все-таки, как бы там ни было, эта ракета вывела человека в космос. А вот
каких высот достигла наша цивилизация с помощью автомата Калашникова, это еще вопрос. Единственный бесспорный ответ на него — уменьшила население Земли на несколько миллионов.
Если это — основание для гордости, о чем тут говорить и чему удивляться? Получается, культ грубой силы превзошел все остальные. У нас есть автомат Калашникова (вариант — баллистическая ракета с ядерной боеголовкой), поэтому нас все боятся. И можно уже ни чем другим не заниматься, ни к чему другому не стремиться. Наука, театр, литература, прочие виды искусства — к чему все это и зачем? Главное, чтобы боялись, потому что если боятся, значит — уважают. Маньяка-убийцу, вообще-то, тоже боятся. Но уважают ли его?
