(Individuum, 2019)
Доказывать нашему читателю, что без связи с реальностью не обходится ни одно произведение — ни литературное, ни кинематографическое, да любое! — мы не станем. И что фабула не определяет качества написанного: за качество отвечает стиль... И что популярность романа если и зависела от сюжета, то только поначалу, на стадии раскрутки… И что делать Салли соучастницей набоковского успеха сегодня — значит сбрасывать со счетов писательский гений вообще...
Ясно, что слог ВВ ничем не обесценишь, однако спасибо Саре Вайнман: она помогла нам отследить его ассоциации, определить, на чем задерживалось его внимание и на какой каркас ложились слова.
«… не проделал ли я, например, с Долли того, что Франк Лассель (у Набокова было так!!!), пятидесятилетний механик, проделал с одиннадцатилетней Салли Горнер в 1948 году?»: цитата из «Лолиты» вынесена в самое начало книги и дает автору право утверждать, что история девочки была Набокову известна. Удивляться тут нечему: писатель читал периодику, делал вырезки и пометки... Тогда почему в дальнейшем отказывался отвечать на вопросы по теме «Лолита и Салли», «Салли и Лолита»? Почему ссылался на право идти на поводу у фантазии и все же не отказал себе в удовольствии вплести имена настоящего преступника и настоящей жертвы в строку романа, в котором все играет по другим правилам и строится по законам художественного вымысла?
Вопросов много, и не сказать, чтобы автор «Подлинной жизни Лолиты» ответила хотя бы на каждый второй. У нее была другая задача — рассказать о девочке, прожившей часть своей жизни «как по писаному». «Вторая часть “Лолиты” основана на истории Салли Хорнер. Вместо того, чтобы бросить рукопись в огонь — чего Набоков дважды едва не сделал, и лишь своевременное вмешательство жены Веры спасло роман, — писатель закончил книгу, позаимствовав нужные подробности из жизни», — утверждает Сара Вайнман. И приступает к перечислению подробностей, практически перечеркивая тем самым собственное утверждение: «И Салли Хорнер, и героиня Набокова, Долорес Грейз, были брюнетками; матери их овдовели; обеих девочек похитили и почти два года продержали в плену педофилы, которые были гораздо старше своих жертв». И это все? Да, в основном все, дальше идут различия: Долорес родилась на два года и три месяца раньше Салли, была на дюйм ниже и на 20 фунтов легче, а путешествие через страну в «Лолите» начинается в 1947 году — за год до похищения Салли. Впрочем, допускает Сара Вайнман, такие несоответствия — всего лишь примета сочинительских происков, ведь, к примеру, «чтобы сбить читателя со следа — а может, просто позабавиться, — Набоков наделяет чертами Лассаля других персонажей».
«Любители стилистики и литературы щедро вознаграждены — но и одурачены. Стоит отвлечься — и как-то забываешь, что Гумберт Гумберт почти два года беспрестанно насилует 12-летнюю девочку и это сходит ему с рук». Писателю это сойти с рук не должно — Набоков словно бы выгораживает преступника и в определенной мере становится соучастником преступления, решает Сара Вайнман и расценивает самооправдания Гумберта как уловку, красивые слова, которыми завуалирована суть. А суть вот она — в поступках реально жившего педофила, явно не краснобая хотя бы в силу того, что образования он получить не успел и полжизни — еще до встречи с Салли — провел в тюрьме, в том числе за изнасилование пяти девочек в возрасте от 12 до 14 лет.
Набоковские «подсказки появлялись и тут же исчезали. Письма и дневниковые записи намекали на нечто больше, при этом без всякого доказательства… Всю жизнь он умалчивал о том, из каких источников почерпнул ту или иную информацию, отметал любые догадки; такой же тактики придерживались и наследники после смерти писателя». Автор книги пускается в рассуждения о его судьбе, характере, роли жены, о том, как и почему он защищал свою жизнь от сторонних вторжений. Библиотека Конгресса открыла доступ к его бумагам, но зажить веселее исследователю не удалось: «Чем больше я в поисках подсказки погружалась в опубликованные работы и архивы Набокова, тем, как ни странно, меньше его понимала». На наш вкус, отгадка сродни строке из Послания апостола Павла к ефесянам: тайна любого творчества велика есть.
И потому лучше не о «заимствованиях» — лучше о Салли, которую якобы увековечил писатель.
А для начала — о Саре, которая впервые прочитала «Лолиту» в 16 лет и перечитывала снова и снова, порой проверяя и перепроверяя каждое предложение, и пришла к выводу, что «повествование в “Лолите” куда больше связано с реальным преступлением, чем Набоков готов был признать».
«Я пишу о преступлениях и тем зарабатываю на жизнь… Несколько лет назад, собирая материалы для очередной статьи, я наткнулась на историю Салли Хорнер… Эта девочка выдержала тяжелейшие испытания, которые многим другим жертвам похищений оказались не по силам… На протяжении 2014 года я собирала подробности жизни Салли, подмечала переклички с “Лолитой” для статьи, которую осенью опубликовали в канадском интернет-журнале Hazlitt. И даже после того, как я раскопала судебные материалы, пообщалась с родственниками Салли, побывала в некоторых из тех мест, где она жила, и написала статью, я понимала, что еще вернусь к истории Салли Хорнер». Она вернулась — и превратила журнальную статью в книгу, которая, как уверена автор, «возвращает Салли Хорнер право первенства».
Девочка жила в Кэмдене, штат Нью-Джерси, в марте 1948 года на спор пыталась стащить в универмаге дешевенькую тетрадку, была замечена за этим занятием мужчиной более чем средних лет, который представился ей как агент ФБР и помог «скрыться от правосудия» — убедил поехать с ним в Атлантик-Сити, а позже куда глаза глядят, лишь бы скрыться от правосудия самому. 5 августа 1948 года полиция восьми штатов начала поиски девочки, но не нашла. Пускаясь в характеристики полицейских и выходя далеко за пределы их послужных списков, напоминая о громких и не очень преступлениях того времени, словом, романизируя свою историю, автор прибегает к фразам вроде «он нутром чуял, что в один прекрасный день разыщет Салли». Приводя подробности, о которых знать не могла, она пишет, по сути, собственный детективный почти роман, тоже вполне себе основанный на реальном преступлении, но проигрывает классику по всем статьям. Отрицательный герой ее книги кормит жертву лакомствами, наряжает и устраивает в католические школы: да, так было. ВВ жил в то же время, что тоже правда: «Для Набокова 1948 год стал поворотным». А дальше идут параллели, фразы вроде «Набоковым жилось хорошо» на фоне того, как плохо зажилось Салли.
Однако сознаемся: сопрягая жизнь писателя с жизнью «его героини», автор исследования помогает нам не меньше, чем мешает себе. Мы узнаем, что педофильская тема волновала писателя давно, еще с 1926 года, что «из 19 романов Набокова минимум шесть частично или полностью посвящены теме сексуальности девочек-подростков», что за реализацию будущей «Лолиты» он брался то и дело, но в законченную работу это не выливалось, у истории не было конца, но тут исчезла Салли… В итоге 55-страничный «Волшебник», который г-жа Вайнман расценивает как набросок будущей «Лолиты», дал начало одной из самых выдающихся книг ХХ века: в списке лучших романов Новейшей библиотеки она идет четвертым номером — после «Улисса» Джойса, «Великого Гэтсби» Фицджеральда и «Портрета художника в юности» все того же Джойса.
Так что оставим Набокову его право на славу — и вернемся к Салли.
Освободиться ей помогла соседка «папы и дочки» по трейлеру — убедила ничего не бояться и сделать звонок домой. Девушка выбралась, пришла в себя, потянулась к любви — большой и чистой, познакомилась с парнем, его звали Эд, и погибла в автокатастрофе в 1952 году: Эдвард Бейкер, который вел машину, остался жив, а Салли скончалась на месте. Авария была у Бейкера не первой, но обвинение «в убийстве по неосторожности посредством автомобиля» с него сняли.
Фрэнк Лассаль (он же Кэмпбелл, Фогг, Паттерсон, Джонсон, Лапланте, О’Кифф и т. д. — коллекция фальшивых фамилий состояла как минимум из 20 разнородных образцов), пусть не сразу, признал свою вину и из тюрьмы так и не вышел. Представляете, как умирал бы там Гумберт Гумберт? Вариант от Набокова: он «приговорил бы себя к 35 годам тюрьмы за растление и оправдал бы себя в остальном». Лассаль получил тот же 35-летний срок. Впрочем, при желании совпадения можно обнаружить во всем. Вот два примера: в Соединенных Штатах «Лолиту» опубликовали ровно через шесть лет после гибели Салли, а сын Эдварда Бейкера, ее невольного убийцы, погиб в автокатастрофе, когда со дня смерти Салли минуло 50 лет.
