Многое будет на аналогиях в этом тексте. При склонности к инсульту «заложенная в мозг» бомба с часовым механизмом может взорваться в любой момент. Она и взорвалась.
Беда в том, что в результате инсульта кровоснабжение мозга прерывается или резко сокращается, и ткань мозга начинает умирать от недостатка кислорода и питательных веществ. Мозг может серьезно пострадать. Чем быстрее будут приняты соответствующие контрмеры, тем меньше будет повреждение мозга.
В нашем случае я пока с осторожностью буду говорить о том, насколько пострадал мозг. Но очевидно, что часть функций оказалась нарушенной, в том числе, способность к эмпатии и коммуникации; возможно, периодически появляются галлюцинации или приступы страха.
Последствия будут еще долго разгребать сам больной, а также физио-, эрготерапевты и аудиологопеды (читай — политики, социологи и политологи).
Если будут получены направления к этим специалистам, то восстановление пройдет за госсчет, хотя бы частично. Но займет месяцы и годы, (возможно, поколения). Однако, как показывает практика, бóльшую часть времени больной так или иначе должен будет восстанавливаться самостоятельно или при участии небезразличных родственников (соседей по общей стране). Он должен будет заново учиться говорить, ходить и понимать происходящее.
При этом важна мотивация, мотивация и еще раз мотивация самого больного.
Всего неделя прошла. Но она перевернула нашу жизнь. И чем все закончится, пока непонятно.
Почему же все случилось? Даже простой стресс может поднять давление крови до такого уровня, чтобы вызвать инсульт. Тут я думаю, вопросов нет. Некоторые люди более склонны к инсультам, чем другие, и эта предрасположенность может передаваться по наследству. Ее у нас тоже — полной ложкой.
Я не хочу писать ни о памятнике, ни о 9 и 10 мая. Ни о триггере, который сейчас, скорее всего, гордится собой и пылает народовольческим румянцем. Об этом и так много написано.
Но если задеты чувства и ранены души, то стоило бы поговорить об этом, разве нет?
Мы привыкли называть наше общество демократическим. Я очень надеюсь, что так и есть (почему-то уже хочется добавить «наверное»). У нас, в отличие от некоторых других стран, есть возможность повлиять на решения власти, переизбрать Сейм, надавить на политиков и тд. Иногда, не каждый раз — но на то и демократия, меньшинство подчиняется большинству.
Но меня стала очень раздражать в последнее время невозможность высказать свое мнение. Люди набрасываются друг на друга с оголтелостью собак, подхвативших бешенство. Политики внимательно прислушиваются и дирижируют. Иногда забываются, и начинают солировать сами.
Становится ненужным просто слушать и слышать друг друга.
Это меня пугает. Одиночные голоса, вроде Затлерса, Кажоки, даже Пабрикса о том, что русскоязычные в Латвии есть, и они РАЗНЫЕ, о том, что часть населения боится высказать свои взгляды и что это плохо и т.д, разбиваются о скандирование «Сне-сти! Сне-сти! Сне-сти!» и бетонную стену непонимания, мнимого или искреннего, кто там разберет. На высказавшего мнение, хотя бы немного отличающееся от мейнстрима, обрушится волна такой ненависти, что не только Пабрикс захлебнется.
Но и вот такое приглашение на митинг у ратуши: «Мы, граждане Латвии, небезразличны к своей исторической памяти. Мы гордо все эти годы ее несли в наших сердцах. Но сегодня наше трусливое правительство в угоду англосаксам хочет отнять нашу историю, нашу память и закрыть наши рты…» Вот ЭТО вот что? Тоже единая позиция?
Да, я не безразлична к памяти. Нет, я не ношу ее гордо в сердце, и вообще — любой пафос и штампы могут для меня перечеркнуть даже лучшую идею. «Трусливое правительство в угоду англосаксам?» Ну простите, ну пишите вы человеческим языком. А то я уже вижу Бориса Джонсона во главе Кабмина.
Ой, а тут аккордом — наш (наш же?) президент в выступлении, сформатированном, как бакалаврская работа, заявляет, обращаясь ко всем патриотам Латвии: …padomju krievu okupantu atstātais objekts Pārdaugavā... (курсив мой).
Мне очень не нравится выражение «война все спишет», потому что оно чертовски точно. Все, что происходит сейчас в Латвии, в наших непростых, как выяснилось «внезапно», отношениях, легко легализовалось войной России в Украине.
Тогда — что? Вторая внутренняя эмиграция? Думаю, туда уйдет немалая часть общества после этой недели. По аналогии с инсультом — это стагнация у больного. Это, например, когда у тебя парез одной части тела до конца жизни.
Но это, похоже, многих устраивает.