Музей открылся 3 июня 2016 года, конечно же, не ради пьянства окаянного, а ради популяризации латгальской культуры. Латгалия уже 15 лет входит в европейскую сеть кулинарного наследия, и даугавпилсский музей туда тоже вписался, ибо кулинарные традиции — часть любой национальной культуры.
Открывался музей под неоднозначный гул общественного мнения: мол, в историческом центре города — в Доме Единства (!) — «будут пиарить самогонку». Действительно, шмаковка — местная разновидность самогона, тут уж никуда не денешься. Но недовольство быстро улеглось:
рассадником пьянства новый музей не стал, никто там силой шмаковку в рот не вливает и внутривенно не вводит,
можно посещать и без дегустаций и узнать много интересного не только о напитке, но и об истории и культуре Латгалии.
Да и вообще, мне очень близка мысль когда-то активно цитируемого, а ныне забытого русского классика Виссариона Белинского: «Пьют и едят все люди, но пьянствуют и обжираются только дикари». Не надо уподобляться дикарям, и проблем не будет. Кстати, музейчик в намоленном месте расположился: когда-то здесь работал любимый многими даугавпилчанами ресторан, в народе именовавшийся «погребок». Те, кто постарше, помнят и ностальгируют…
Не буду описывать экспозиции, только снова процитирую, на сей раз латгальского просветителя и поэта Антона Кукойса:
«Латгалию хочу понять.
Ее радость, как гарус,
Вложить в станок и пояс соткать,
А боль запеленать —
И баюкать,
Пока она смеяться не начнет».
Эти строки в переводе на несколько языков встречают посетителей музея и настраивают на весьма возвышенный лад.
И все-таки — день рождения. В гости приехал Марцис Фелдбергс, открывший в Эргли свою лабораторию канджи. Канджа — тоже самогонка, я допытывалась, чем она отличается от шмаковки, и пришла к убеждению, что … ничем. Просто у каждого региона свое название, хотя руководитель экспозиций даугавпилсского музея шмаковки Виктор Андрушкевич полушутя-полусерьезно заметил: «Канджа — это просто самогон, шмаковка же — самогон класса люкс…» «Ну, да, а латгальцы — это латыши со знаком качества», — подумала я. Тут надо остановиться, дабы не забуксовать на вечном противопоставлении чангалов и чиулей (тот, кто знает, понимает), упомянутом даже в латгальской версии шекспировского «Сна в летнюю ночь» в Даугавпилсском театре.
Канджа Марциса была не менее ароматна и мягка, чем шмаковка. Далее в музее высадился многочисленный славянский десант: поздравить пришли местные поляки, украинцы и белорусы. Хор «Промень» Центра польской культуры исполнил несколько народных песен и рассказал об особенностях польской кухни, а ансамбли «Мрия» одноименного Центра украинской культуры и «Купалинка» Центра белорусской культуры песнями и разговорами не ограничились, принесли выпить и закусить. Среди закусок правило бал сало, чтоб душа плясала; украинцы предложили продегустировать горилку, белорусы же — крамбамбулю. «Крамбамбулю делает у нас проверенный человек, есть у него свои секретные рецепты. Можем сказать, что это напиток на меду и пряностях. А больше ничего не скажем, хоть убейте», — сурово заявили вокалисты «Купалинки», захватившие с собой еще и «Зубровку», которой Леонид Ильич Брежнев любил лекарства запивать…
Попробую закончить на серьезной ноте, хотя не уверена, что это надо. За три года музей шмаковки посетило около 30 тысяч человек из разных уголков мира. Были гости из Аргентины, Новой Зеландии, Лесото и т. д.
И — внимание — следующий день рождения может вылиться в фестиваль дружбы — шмаковка готова дружить с ближними и дальними соседями.
