Людмила Метельская. Венера в роли Франкенштейна

Сергей Голомазов не стал заглушать тонкую интонацию Вуди Аллена, перебивать авторские шутки актерским комикованием. Он ничего не сгустил, не утрировал, и мы действительно УСЛЫШАЛИ текст. Спектакль получился кратким, но многослойным. И изящным — в духе Вуди Аллена, мастера «интеллектуальных пустячков».

«Это как удар молнии: два человека встречаются, пробегает искра, и все — возникает что-то неописуемое». «Не надо мне пересказывать “Франкенштейна”».

Пьеса построена по законам трагедии с Аристотелевым триединством времени, места и действия. Однако монолитным куском ее подавать не стали

— разбили на сцены, а в промежутках возникли музыканты, без которых Америка — не Америка. Роль древнегреческого хора взяли на себя коллектив, подсвеченный красненьким (вокалист, клавишник, два гитариста, ударник) и два безмолвных персонажа с крыльями (все в белом). Рай и намек на его противоположность, мужчины и женщины, любящие и предающие… Так в собранной из декораций фигуре Венеры Виллендорфской объединилось главное, можно сказать — почти все, вплоть до обозначения жанра: трагическая комедия.

Герои комедии разбиты на пары, но то и дело норовят обновить состав. Муж уходит от жены, другая жена другого мужа думает, что — к ней, ан нет: на сцене появляется дополнительная барышня, новый осколок мозаики, и это взбадривает интригу. Виллендорфская богиня любви щеголяет обилием комбинаций, хотя исходных фигур в ее распоряжении — всего ничего: три женщины, двое мужчин да два грустных херувима, давно растративших все свои стрелы. Пары распадаются, воссоединяются, и вот вам, под занавес, обновленная Венера во всей своей временной красе.

Венера эта хорошо известна всем, а рижанам — еще лучше: копия «хтонической богини плодородия», дробно облепленная зеркальцами, долго стояла у входа в Латвийскую академию художеств, и каждый (ну хорошо — каждая) видел в отражениях маленького себя. В начале нашего спектакля очередной вариант богини был разобран на части, по-женски красную и по-мужски зеленую изнутри, но в конце стал фигурой грозной и монолитной: выше всех, больше всех. Самая известная из Венер эпохи палеолита, 29500-летняя и 11-сантиметровая, она превратилась в ироничную глыбу. Чтобы помнили, кто здесь главный, кто судит, скрестив за спиной два невидимых пальчика.

А вы не смейтесь. Потому что перед любовью виноваты все — и обманутые, и обманувшие, и психоаналитики, и их пациенты.  

По сцене ходит тесная компания. Психоаналитик Филлис знакома с бывшей пациенткой Джульет (Адриана Татьяна Зачест), а общество заклятых подруг (Филлис плюс Кэрол) разбавляют их мужья — адвокат Сэм Игоря Чернявского («слезы у Сэма? Ему, вероятно, жал гимнастический пояс») и «слегка пришибленный, но славный парень» Ховард. Екатерина Фролова играет обманутую жену, которая выстрадала право на яркую месть: в конце концов, она только что, но «за кадром», метнула статуэткой в мужа-изменщика «в надежде остаться вдовой». У Вероники Плотниковой более сложная ситуация: ее героиня («один глаз карий, который в сторону смотрит») не нападает, а обороняется. Она не хозяйка этой игры в дамский дартс: недалекая заведомо обречена проиграть умной, хитрая — честной, а разоблаченная — той, которая разоблачает.

В премьерном спектакле был занят Шамиль Хаматов — в программке он не значится и роль Ховарда впредь будет играть наш замечательный Виталий Яковлев. Но благодаря Шамилю стало очевидно, насколько необходим театру актер именно такой, как он, — нервный, чуткий и очень точный. Так что зажмуримся и пожелаем Риге удачи — чтобы Шамиль пополнил труппу РРТ имени Михаила Чехова. И подосадуем, что сегодня не Новый год.