Пряный, «умышленный» и витиевато воплощенный преимущественно в городскую жизнь, югендстиль словно от рождения готовился получать упреки в свой адрес. Сделав вид, что намерен выполнять задачи в первую очередь декоративные, а уж потом прикладные, он рискнул войти в ту спорную зону, где оценки выставляются исходя из вкусовых предпочтений. А о вкусах не спорят. Модерн не воспринимают многие — уж очень он бросается в глаза. И любят его многие — по этой же причине. Но вот что обидно: те, кто придет на выставку в Рижском художественном пространстве, получит представление о стиле с подачи Центра югендстиля, у которого на него особый взгляд.
Центр, основанный десять лет назад, богат коллекцией, собранной с миру по нитке: народ нес туда любимые вещи. На чей-то вкус представленные там предметы проигрывают своему вместилищу — роскошной квартире, возрожденной из коммуналки. И зданию, в котором музей находится. А находится он в доме, спроектированном Константином Пекшенсом, и потому часть постоянной экспозиции посвящена творчеству именно этого архитектора. Все логично: для рассказа о коллегах, работавших в том же ключе, места не нашлось просто потому, что его мало.
Думается, перейдя на просторы Рижского художественного пространства, Центр вряд ли имел право столь же явно настаивать на любимом имени и не задеть яркую фигуру Михаила Эйзенштейна хотя бы по касательной. Да, по разным данным отец великого режиссера спроектировал от 15 до 53 рижских зданий, а Константин Пекшенс — больше 250. Тем не менее на улице Альберта, на которой стоит Центр и которую называют жемчужиной рижского модерна, доходных домов «от Эйзенштейна» — подавляющее большинство. Представив архитектуру в фотографиях (крыши, подъезды, детали, общий вид) в урезанном варианте, Центр перестал отвечать образовательным задачам в полной мере и незаметно для себя перешел на рассказ о стиле в собственной интерпретации. Человек, посетивший выставку, рискует так и не узнать, что о фигуре М.Эйзенштейна здесь умолчали лишь потому, что она не умещается в узкой специализации Центра.
И все же в эйзенштейновскую ловушку музей угодил. В чем режиссер Сергей Эйзенштейн обвинял архитектора Михаила Эйзенштейна? В том, что манера, в которой работает отец, буржуазна и безвкусна.
О вкусах мы договорились не спорить — просто вспомним о костюмированных дамах, встречающих нас на входе в Центр по улице Альберта. О стилизации, которую нам предлагают со стилем наравне. И без труда отыщем нечто в том же духе на нынешней выставке в Художественном пространстве. Оценим предложение сфотографироваться на фоне увеличенной открытки, стоя на муляжном мостике, или на фоне псевдобеседки в искусственных розах. Станем натыкаться на эти самые полуарки-полубеседки во всех углах зала и в конце концов ощутим именно то, в чем стиль упрекают по сей день: некоторую фальшивинку, чрезмерность, игру в красоту, пышность и богатство. Современники называли Михаила Эйзенштейна безумным кондитером, и в этом смысле выставка стиль разоблачила. Вместо того, чтобы реабилитировать рижский модерн и защитить от подобных нападок, Центр, явно не преследуя такой цели, провоцирует упреки по новой. И звучат они каждый раз, как только посетитель утыкается в очередную псевдоарку, увитую фальшивой гирляндой.
Забудем о роскошных выставках, когда-то представлявших стиль в церкви Св.Петра, где нам помогали разобраться в истоках новой для конца ХIХ — начала ХХ века манеры и доказывали природное происхождение форм и линий. Или в «Бирже», где латвийский модерн виртуозно вплетался в общеевропейский контекст. Нынешняя экспозиция, которая будет иметь несомненный успех, увы, проигрывает своим предшественницам, поскольку посвящена не столько югендстилю, сколько юбилею Центра югендстиля, и было бы обидно, если бы кто-то это уточнение своим вниманием обошел.
Тем не менее
коллекция предметов, собранных Центром за десять лет, заслуживает пристального внимания и даже любования: большую часть этих богатств добрые рижане когда-то оторвали от сердца и принесли музею в дар.
Показать экспонаты столь полно Центр прежде не мог — мог лишь чередовать выставки, каждый раз посвящая их новой теме. Так что — идем в Рижское художественное пространство, рассматриваем мебель, картины (Розенталя в том числе), посуду, книги, скатерти, образцы обоев, дверных ручек и щипчиков таинственного назначения. Стоим спиной к аркам в неживой зелени. На шаткий мостик не поднимаемся. Не фотографируемся. И за Эйзенштейна не обижаемся — он сам за себя постоит. Мы верим: вы справитесь!
- Открыто до 22 сентября.
