РАНЕЕ ПО ТЕМЕ
- «Три мушкетера» и вторая часть того самого балета, мерлезонского
Андрей Шаврей, 28.10.2018 - В ожидании «Трех мушкетеров»
Людмила Метельская, 12.10.2018
Хореография спектакля, легкая, достаточно многословная и понятная в любом движении, по стилю вполне соответствует роману Дюма-отца: согласитесь, концептуальные ходы только разрушили бы эту эстетику. Тем не менее неоклассика организовала для хореографа свои красивые ловушки. Танцовщики радовались, что в репертуаре наконец появился мужской балет и что роли им достанутся выпуклые, подробные. Не тут-то было! Всерьез разбираться с мужскими партиями классика не привыкла, а нелирические темы и вовсе затрагивает вскользь. Да, вначале Атос, Портос и Арамис заявляют о себе: один любит выпить, другой — поразмышлять о вечном, третий — с кем-нибудь да подраться, но
развить эти характеры и разнести по потенциально разным судьбам времени не хватило ни у кого.
ФАКТЫ
26 октября в Латвийской Национальной опере состоялась премьера балета «Три мушкетера» по мотивам романа Александра Дюма. Композитор — Ян Кучера, музыкальный руководитель и дирижер — Андрис Вейсманис, хореограф и сценограф — Пол Чалмер, художник по костюмам — Анна Контек, художник по свету — Евгений Виноградов. Партии исполняют: Карлис Цирулис, Александр Осадчий, Роберт Нае (д’Артаньян), Айден Вильям Конефри, Антон Фрейман, Сергей Сосновский (Людовик XIII), Раймонд Мартынов, Сергей Нейкшин (кардинал Ришелье), Иева Рацене, Алисе Прудане (Анна Австрийская), Артур Соколов, Виктор Сейко (герцог Бекингем), Юлия Брауэр, Иоланта Лубея (Констанция), Анния Копштале, Алисе Томковича (Миледи) и другие.
На сегодняшний день историко-приключенческий роман Дюма-отца — гораздо более приключенческий, чем исторический, — спровоцировал появление в общей cложности 119 экранизаций. Отбросим мультики, немые фильмы (которых начиная с самых первых «Трех мушкетеров» 1898 года выпуска оказалось 13!), а с ними вариации на тему возвращения героев десятки лет спустя, — отберем самые известные и получим новый ряд чисел: Риналь Мухамедов сыграл д’Артаньяна в 24-летнем возрасте, Жан-Поль Бельмондо — в 26 лет, Михаил Боярский — в 29, Максимилиан Шелл — в 30, Майкл Йорк — в 31 год, Джин Келли — в 36 лет, а Жан Маре — и вовсе в канун своего 50-летия. Со сценическими интерпретациями в количестве, достаточном для сравнений, нам ознакомиться не пришлось, так что просто порадуемся, что наконец увидели юного и в этом смысле самого правильного д’Артаньяна: у Александра Дюма ему было 18 лет, а у Пола Чалмера в исполнении Карлиса Цирулиса он стал 20-летним.
Теперь о героях, которым в балете повезло больше. О д’Артаньяне 20-летнего Карлиса Цирулиса: юность персонажа ему играть не пришлось, а что до амбиций, то с ними удалось разобраться еще в сцене со шляпами. В старой ходить стыдно — примерил новую и стал новым человеком. Шляпа рулит молодцем, мечтающим о форме мушкетера, и готова украсить карьерный путь пером.
О Ришелье Раймонда Мартынова. Отношения с верой кардинал оставляет за кулисами и выходит на сцену поиграть в шахматы людьми: движения уверенные, азартные, резкие, лишенные расплывчатой житейской суеты.
О герцоге Бекингеме Артура Соколова, получившего от роли неожиданный подарок — возможность побыть немного Нижинским, напомнить себе и зрителю сюжет фокинского «Видения Розы». Анна Австрийская читает и перечитывает записку от герцога, а после тот, кто пригрезился, с готовностью выходит из-за кресел и делает красивым монарший сон.
О Констанции Юлии Брауэр, которая раскрылась как актриса, тонко чувствующая характер и задачи. Королева пишет герцогу Бекингему, и по чуть уловимым движениям Констанции мы понимаем: она смущена. Когда королева просит письмо отнести, камеристка поначалу отказывается — не потому, что опасно, а потому, что она против участия в чужой игре, которая ей не совсем по вкусу.
Образ Констанции показался нам одной из самых убедительных побед спектакля.
Трепетная, тонкая, юная; свободная от супружеских уз, которыми ее неосторожно опутал автор романа; невинный агнец, обреченный погибнуть в чужих разборках... Однако расплачиваться жизнью за любовь ей не приходится, и это становится главным подарком зрителю.
И об Анне Австрийской.
Наша сценическая королева хороша тем, что Иева Рацене танцует именно королеву.
Кардинал наступает, она пятится, возмущенно стучит пуантами: не смей приближаться! А еще так стучит испуганное женское сердце.
Величавую стать и благородство королевы выгодно оттеняет образ короля (Айден Вильям Конефри), которого авторы постановки снабдили чуть уловимым фальшивым блеском. Подарил жене подвески и удалился, откинув локон, — еще раз понравился сам себе. Оценки Дюма сохранены — мы видим не события, а привычное представление о них. Анна Австрийская прекрасна и во всем права, царственный супруг явно проигрывает не равнодушному к королеве герцогу Бекингему, и наши симпатии известно на чьей стороне.
Мы с детства любим эту историю такой, какой ее преподнес писатель. Нам близки не подлинные факты, а их преломление в искусстве.
Искусство в соревновании с историей победило, и мы получили набор ярких иллюстраций.
Какую-то из них, возможно, писал маслом старый мастер — с колосников то и дело спускают заполненные изображениями холсты, а танцовщики выходят, возможно, из гравюр, а возможно, из гобеленов. Картинки оживают, двигаются, принимаются объяснять, о чем они. И оказывается, что они не совсем о мужской отваге и братстве. Да, они об удаче, но не в бою, а в любви.
*«Дон-Кихот в 18 лет» — так в предисловии к роману рекомендовал д'Артаньяна сам Дюма.
