ФАКТЫ
В Латвийской Национальной опере премьера — «Дон Паскуале» Гаэтано Доницетти (либретто композитора и Джованни Руффини). Дирижер и музыкальный руководитель постановки — Мартиньш Озолиньш. Режиссер и сценограф — Джорджо Барберио Корсетти, второй сценограф и художник по костюмам — Франческо Эспозито, видеохудожники — Игорь Ренцетти, Алессандра Солимене, Лоренцо Бруно, художник по свету — Мартыньш Фелдманис. Главные партии исполняют: Дон Паскуале — Кришьянис Норвелис/Рихард Мачановскис; Норина — Инга Шлюбовска-Канцевича/Марлена Кейне/Юлия Васильева; Эрнесто — Тансел Акзейбек/Михаил Чульпаев/Виестур Янсонс; доктор Малатеста — Янис Апейнис/Калвис Калныньш.
СЮЖЕТ
Дон Паскуале намерен женить племянника Эрнесто на богатой невесте, чтобы после самому заключить брак с красавицей, желательно помоложе. Эрнесто отказывается — от любит Норину! Малатеста предлагает Норине выйти замуж за Дона Паскуале — подставной нотариус перепишет имущество старика на ее имя, а после Норина сделает жизнь пожилого супруга невыносимой до такой степени, что тот будет только рад благословить ее на брак с Эрнесто.
ЛИЧНОСТЬ
Джорджо Барберио Корсетти — актер, драматург, театральный и оперный режиссер, шесть лет руководивший в Риме фестивалем нового цирка «Метаморфозы» и работающий отнюдь не только в Италии. Его спектакли можно увидеть и в миланском Ла Скала, и в парижском театре Шатле, где, к слову, состоялись первые представления дягилевских «Русских сезонов», и в санкт-петербургском Мариинском театре.
КОНЦЕПЦИЯ
«Наши персонажи — не карикатуры, скорее, это поэтические образы, приближенные к жизни. Дон Паскуале — не старик-хапуга, выживший из ума: он мужчина, который не отдает себе отчета в том, что состарился, и не в состоянии посмотреть на себя со стороны», — говорит режиссер. И представляет доктора Малатесту как великовозрастного мальчугана — любителя пошутить, образ Норины величает «оперным шедевром» и утверждает, что Эрнесто для нее — все равно что сын.
Ансамбль исполнителей Мачановский — Кейне — Чульпаев — Калныньш показался нам более стройным и слаженно работающим на идею. Здесь активнее шутят и с явно бóльшим удовольствием играют именно оперу-буффу, герои которой — никуда не денешься — должны напоминать персонажей итальянской комедии дель арте. Дон Паскуале — это Панталоне (богатый старец, почти всегда скупой), Эрнесто — Пьеро (печальный любовник), Норина — Коломбина (простушка, которая во французской традиции превратилась в веселую субретку). Комедии масок оказалось на руку и то обстоятельство, что в роли заглавного героя мы видим молодого Рихарда Мачановского, а при накладной седине и нарощенном «животе из ваты» приходится изображать и возрастную походку, и повадки пожилого дурня, совершающего ошибки молодости. Старость становится краской, дает повод повеселиться остальным, и обманутого Дона Паскуале становится не так чтобы очень жаль.
А что до молодости, то когда Марлена Кейне и Михаил Чульпаев играют любовь, мы грустим: в паре Инга Шлюбовска-Канцевича — Тансел Акзейбек любви не получилось. И все же предпочесть Кейне и Чульпаева — значит лишиться радости услышать голоса Шлюбовски и Акзейбека, а заодно и возможности искренне посочувствовать заглавному герою в исполнении Кришьяниса Норвелиса.
Впрочем,
яркости и гротескности происходящему на сцене придают «веселые картинки»,
а они расшевелят какой угодно по счету исполнительский состав. Авторы видео, частично снятого в Латвии, работали в эстетике 50-х годов прошлого века. На это время пришлось рождение киножанра Commedia all'italiana, поэтика которого отлично сработала на ассоциации с комедией масок. В тогдашнем кино женственные образы Софи Лорен и Джины Лоллобриджиды потеснили девочку-ангела Одри Хепберн, а в сегодняшнем театре мы получили костюмы, цитирующие призывный New Look Кристиана Диора, с осиной талией и расцветками вырвиглаз. Цвет стал откровенным, говорящим, разъясняющим происходящее. Дон Паскуале обнаруживает в жене транжиру, и вот уже все нанятые ею слуги-хористы похожи на хозяйку — рыжие и в зеленом. Так что мы почти слышим, как досадует муж-неудачник: ты такая же, как все! А на закономерный вопрос — какая же? — отвечает видео: алчная, как дама с живой картинки, поедающая долларовую зелень, как салат.
Видеоряд дополняет, комментирует действие и, несмотря на всю свою яркость, в нужных местах окрашивает историю в полутона. А иногда просто — смешит и занимает зрителя.
Дон Паскуале мечтает о семейном счастье — является кинобарышня, стыдливо прикрывающая лицо букетом, под которым — еще букет, и еще: не так все просто в супружеской жизни, старый холостяк! Норина старается понравиться будущему мужу, изображает воспитанницу монастыря — монахиня на картинке поднимает подол, под которым до поры притаились ноги в красных туфельках.
Артисты взаимодействуют с изображением — подставляют голову, чтобы погладило. Телегерой может выйти к ним из черно-белого телевизора, стать цветным, и нужно быть готовым к встрече — как минимум петь, не теряя темпа, который задает заранее снятая картинка.
Роль видеоряда в этом спектакле Оперы велика, как никогда прежде.
Аппликационная анимация отсылает нас к коллажам дадаистов и к искусству сюрреалистов с их эстетикой неизвестного. Красотка загорает на травке, видит нас и и прячется — натягивает травку на тело. Норина скрывает свое истинное лицо, и в кадрах оно отсутствует — только небо и облака. А когда героиня изображает воздушный поцелуй — из небесного овала на юг, навстречу Дону Паскуале, вылетают птички.
Удалось ли команде из Италии поставить на латвийской сцене оперу итальянского композитора, сюжет которой отсылает к условностям итальянской комедии дель арте, а оформление — к золотому веку итальянского кинематографа и (в частности) к искусству итальянского художника-«метафизика» Джорджо де Кирико?
Судите по реакции зрителя-итальянца — а он кричит «брава», называет Марлену Кейне примадонной и целует себя в подушечки пальцев.
