ПЕРСОНА
Дита Лусе — художник с международным признанием, образование получила в средней школе имени Яниса Розенталя, Университете Висконсина (США), Латвийской академии художеств. Магистр искусств.
На ее счету — 28 персональных выставок в Латвии и за ее пределами, участие во многих групповых местных и международных выставках. Получила награды на международных художественных конкурсах в Индии, Японии, Германии, Франции, на Тайване.
РАНЕЕ НА Rus.Lsm.lv:
- «Анатомия света» Диты Лусе
Людмила Метельская, 20.11.2017
Тут хочется заняться словотворчеством и придумать аналог Зазеркалья для описания ощущений, которые возникают от знакомства с картинами Диты Лусе. Закартинье? Заоконье?
Художница говорит, что ее интересует и увлекает эмоциональное воздействие света, пространства и времени, именно свет и пространственные перспективы позволяют двухмерному полотну стать трехмерной иллюзорной картиной.
На многих картинах изображены окна. И то, что за ними. Часто оно только виднеется и можно лишь догадываться — что же там, за этим старинным оконным переплетом? Другая группа полотен — огромные помещения. На некоторых — колонны, на других — банальные стулья, но речь не о них, художница делает акцент на игре света на мозаичных полах, на стенах от стрельчатых окон. Создается ощущение неразгаданной тайны. А еще среди полотен есть... кости. Точней, огромные рентгеновские снимки. Оказывается, это тоже может быть невероятно красиво и даже романтично.
— Что важней — правильное окно или правильный свет? — поинтересовался автор Rus.Lsm.lv у Диты Лусе.
— Правильный свет важней. Определенно. Ведь это может быть не только окно, но и нечто другое — распахнутая дверь, к примеру, или свет от прожектора.
— Если смотреть с точки зрения правильного для вас света, какое у вас любимое время дня и время года?
— Сразу трудно сказать... Мне нравится зима, когда всё белое, черное и серое. Нравится лето, когда много света. Нравится, когда клочки тумана затейливо путаются в ветвях деревьев, создавая ощущение хрупкости. И унылая осень мне тоже нравится... Да, трудно ответить однозначно! Многое нравится. Главное — найти в каждый момент времени правильный свет.
— Можно ли сделать нечто такое же волшебно-чудесное со стеклопакетами?
— Наверняка можно. Но для меня это не так актуально, для меня аспект времени важней, хочется, чтобы у окна была свои история, которая проявляется на всеобщее обозрение. Если правильно посмотреть. Но я не категорична, новые окна тоже на что-то годятся.
— А витражи с их разноцветными стеклами вам нравятся?
— У меня есть работы с витражами, это интересно, разноцветное стекло создает дополнительный слой света сверху.
— Вас больше вдохновляют простые окна или витражи?
— Простые.
Мне нравится чистый белый дневной свет.
— В Лиепае есть правильные окна?
— Очень красивые окна есть в Лиепае! На некоторые я с большим интересом смотрела и, вполне вероятно, через какое-то время это где-то проявится.
— Окна на ваших картинах такие сказочные, таинственные, будто из глубины веков сейчас появится нечто чудесное...
— Да, время меня интересует. Мне нравятся свет, пространство и время, и чтобы все три этих измерения были со своим рассказом, который проявляется над или под моей историей на полотне.
— Мне кажется, что ваши картины — это только первый визуальный слой, а внутри есть еще некий глубокий философский слой.
— Я надеюсь, что это считывается. Ведь я рисую не просто потому, что красиво и мне нравится. В процессе размышляю, что именно и почему делаю, обращаюсь к тем мотивам именно потому, что они каким-то образом связывают то, что я знаю, читала, изучала с тем, о чем думаю, что меня занимает.
— Похоже на то, что у каждой картины — своя история. Там, внутри.
— В какой-то мере да. Может, не целая история, но какое-то настроение, эмоции... По большей части в каждой работе есть что-то от некоего реального места. И я к нему обращаюсь. Об этом и рассказ, в первую очередь. Надо об этом подумать, переосмыслить, сделать эскизы. Понятно, что в процессе одно на другое наслаивается, и может появиться что-то визуально новое. И мне очень важно, чтобы зритель — а ведь у каждого свой опыт — глядя на эти работы, мог увидеть и «считать» что-то свое.
— Некоторые работы у вас — прямо Алиса в Зазеркалье!
— Да, есть такое.
— И напоследок — про другой взгляд. Косточки все эти на картинах — это ведь тоже другой взгляд на вещи.
— Но это тоже свет!
Рентген — это другой вид света, показывающий невидимое. Рентген делают живым людям, так что тут всюду — кости живых людей.
Во-первых, мне нравится рентген сам по себе, как выглядят снимки, все эти черно-белые контрасты. Они мне близки по цветоощущению и кажутся эстетически привлекательными. И во-вторых, а может, и в главных, сама тема — то, что сокрыто, и очень важно, и присутствует у всех. Рентген — вещь весьма интимная, это взгляд очень глубоко внутрь человека. Мы как-то снимки своих костей особо никому не показываем. Но и не стесняемся их, ведь в рентгене теряется индивидуальность, и изображение становится орнаментом. Это не ты, это орнамент. И в то же время — это еще больше ты, чем в других случаях. И это противоречие мне тоже очень нравится и занимает.
- Выставка «Мягкие иллюминации» в Лиепайском музее открыта до 2 июня.