Предложив редактору эту тему, я была полна энтузиазма и предвкушала несколько прекрасных часов в кафе с ноутбуком: «Вот он, мой час! Он настал — сейчас закажу большой латте и ВСЁ расскажу!». Реальность оказалась не столь занимательной — кофе уже остыл, а из содержательного написаны были только имя и фамилия автора (причем несколькими шрифтами и даже с отчеством). Дело в том, что даже в блоге на русском языке в латвийском издании я всё ещё немного опасаюсь писать все, что думаю: в эру Интернета и гугл-транслейта прочесть может это может, кто угодно, включая коллег, потенциальных нанимателей и отдел кадров. Прочесть, истолковать по-своему и сделать не самые благоприятные для меня выводы.
Нет-нет, ничего такого страшного я писать не собираюсь, потому что ничего такого страшного тут и не происходит.
Писать и говорить в Великобритании можно практически о чем угодно, уголовно наказуем только открытый призыв к насилию. Однако цензура тем, не менее, существует — недоуменные взгляды на работе и в (не русском) окружении обеспечены, если ты, например, против гей-парада или не поддерживаешь помощь странам третьего мира в их нынешнем виде. Последствия — сомнительные перспективы карьерного роста и неловкие вечера в пабе, где все поскорее спешат закончить с тобой разговор.
За то время, что я живу в Лондоне, разбилось большинство из моих иллюзий из длинной серии под названием «уж там-то точно всё по-человечески». Одной из них была вера в полное равенство всех жителей и радушный прием образованных иностранцев, которые очень хотят тут работать и платить налоги.
И дело совсем не в экстремистской партии UKIP, идеология которой строится на том, что все проблемы старой доброй Англии — от иммигрантов, которых необходимо любыми способами вывозить из страны. Большинство местных UKIP всерьез не воспринимают, особенно в столице и больших городах. Все самое неприятное происходит как раз в рамках закона и приличий — по инерции и старой привычке.
Если вы не Очень Ценный IT-Специалист, то ждать легкой жизни не стоит. В принципе, не стоит ждать даже тяжелой — все будет очень тяжело. Восточноевропейская фамилия — пожалуй, худшая реклама в большинстве компаний, так что, если по должности не нужно знать русский, то дальше отдела кадров такое CV, скорее всего, просто не пойдет, даже если кандидат полностью соответствует требованиям.
Исключения иногда встречаются в американских компаниях, более широко смотрящих на вещи, или у эксцентричных англичан, которым интересно иметь этакого экзотического сотрудника с интересным акцентом. В остальном, и без того болезненный поиск работы (особенно в условиях совсем недавно закончившейся рецессии) для иностранцев возводится в 10-ю степень сложности. «Поиски работы заняли порядка полутора лет — я искал из дома и переехал в Лондон, когда был подписан контракт. До этого искал [бесплатную] практику — безрезультатно. Это очень сложный процесс: впрочем, если ты иммигрант, но учился в Англии, тогда всё проще, чем с иностранным образованием», — рассказывает 26-летний бывший рижанин Дмитрий, работающий в банковской сфере и получивший диплом в Европе.
Когда я очень устаю и расстраиваюсь, то часто для успокоения нервов читаю один из детективов Агаты Кристи с участием Эркюля Пуаро, который, как известно, был бельгийцем, проживающим в Лондоне. В книгах постоянно подчеркивается, что англичане с недоверием воспринимают сыщика-иностранца, считая его нелепым и некомпетентным. Самому Пуаро это отношение часто было на руку в его расследованиях, однако оно совсем не помогает нынешним приехавшим (оказывается, с тех пор на самом деле мало что изменилось):
иностранцы по умолчанию считаются странными, непонятными и поэтому менее желаемыми.
«Социализироваться на работе было не очень сложно, потому что большинство сотрудников были иностранцами. Но вот за пределами офиса до сих пор не получается завести местных друзей», — продолжает Дмитрий, говорящий на отличном английском.
На работе, по крайней мере, первое время, вы в лучшем случае будете интересны, как человек из непонятной страны (и не стоит ждать, что даже близкие знакомые быстро запомнят, что Латвия и Литва —два разных государства, не граничащих ни с Косово, ни с Украиной): идет ли там дождь так же часто и где вы выучили английский? В худшем — просто отрезаны от собеседников по причине полного непонимания предмета разговора.
Право же, стоит хоть что-то выучить о футболе, проверять счет последней игры и на самом деле посмотреть одно из английских ТВ-шоу просто, чтобы не стоять молча на офисной кухне.
Работающая в финансовой сфере бывшая рижанка Татьяна вспоминает, как ее коллега-британка стала в раз 10 чаще с ней заговаривать, узнав, что ее муж — англичанин. И дело не в том, что раньше она ее избегала намеренно — просто теперь она стала понятнее, по-своему безопаснее, раз уж один из «своих» решился на ней жениться: «Она совсем не плохая, отличная девчонка, дело в том, что теперь ей стало со мной проще».
Впрочем, пожив здесь подольше, иностранцы понимают, откуда может появляться такое отношение и сами начинают недолюбливать иммигрантов-потенциальных охотников за пособиями. «На поисках работы моя национальность не сказалась, но всегда было отношение: «Ты не одна из нас». И это можно понять — сюда приезжают десятки тысяч людей, которым безразлична эта страна, только хотят получать «бенефиты», а язык даже не знают,» — считает 27-летняя Марина, работающая в PR индустрии. Она переехала сюда сразу же после окончания школы и недавно получила британское подданство. «Отношение с этого самого момента стало гораздо лучше, но я реально приложила огромные усилия. Британцы по природе — ксенофобы и я сейчас я это, как британка, понимаю,» — смеется она.
Марине, нашей соотечественнице, повезло, что она приехала из ЕС: и без того непростая жизнь неевропейских студентов вот-вот может стать еще сложнее. Министр внутренних дел Тереза Мэй на днях заявила, что стоит отнять у них право подрабатывать во время учебы, а также обязать покидать страну сразу же после получения диплома. Подавать заявления на работу в Британии и, соответственно, на визу они должны из дома. Таким образом, университеты перестанут быть «черным ходом» в Соединенное Королевство, рассчитывает Мэй. Сейчас найти компанию, которая согласилась бы возиться с дорогостоящей рабочей визой — очень сложно, так что многие уезжают назад домой или решаются на фиктивные браки.
Шансы, что фирма согласится ждать человека на собеседование, скажем, из России или Турции — ничтожны.
Тем не менее, иностранцы продолжают приезжать в Британию и получать престижные работы, для которых часто даже не требуется знать другой язык, кроме английского. И это — при практически звериной лондонской конкуренции, где часто на одно место претендует несколько сотен, а то и тысяч, кандидатов. Как?
Приходится быть не просто лучше, а намного лучше и буквально драться за свое место
— отчаянно заводить связи и знакомства с самого первого дня в университете, собирать визитные карточки абсолютно всех и при этом по вечерам, пока однокурсники общаются в пабе, либо подрабатывать, либо в 10-й раз переписывать реферат. «Я единственный со своего курса, получивший после выпуска полноценную работу в Лондоне. К нам приезжала одна компания делать презентацию, я подошел к ним после этого и попросил визитку. Потом писал и звонил много раз. В итоге оказалось, что у них есть вакансия, которая еще даже не была объявлена — после нескольких интервью меня взяли», — вспоминает 29-летний Андрей, переехавший в Великобританию 8 лет назад.
Увы, на непосредственной работе легче не становится — чтобы пройти испытательный срок и иметь перспективу повышения, приходится опять-таки трудиться так, чтобы не просто выделяться, но быть просто неоспоримо лучше остальных. Другого способа, помимо дичайшего (и редчайшего) везения или связей не существует. А, да. Еще нужно научиться отвечать на вопрос: «Как дела?» привычным «Отлично, а у тебя? Хорошая сегодня погода, правда?» вместо описания того, как вас залили прошлой ночью и как все-таки тяжело жить на такую зарплату. Впрочем, буквально все иммигранты, переехавшие в Британию с долгосрочными перспективами и намерением сделать тут карьеру сходятся в одном — дело того определенно стоит.
