За тёмными лесами, над альпийскими лугами, высоко в горах, в холодных снегах, лежит на пограничном камне труп — в Германии головой, в Австрии ногами, конский хвост сжимает в руках.
Недолго немецкая и австрийская полиции выясняли нюансы юрисдикции: зальцбургский следователь Гедеон Винтер охотно уступает дело своей немецкой коллеге Элли Штокер. Но чему быть, того не миновать — в горах находят ещё одного мёртвого мужчину с конским хвостом и одну живую, но сильно порезанную женщину. Немцы и австрийцы создают совместную группу по расследованию, Гедеон и Элли сотрудничают всё теснее.
Прочитав аннотацию к «Перевалу», хочется скептически сморщить нос и как минимум отложить просмотр: что, своих идей нет, зачем снимать ещё один «Мост»? Всё-таки добравшись до экрана и проведя за ним шесть напряжённых часов, хочется разгладить нос и нервно воскликнуть: «Да это вообще не “Мост”!»
А когда выдыхаешь, успокаиваешься и снова обретаешь способность мыслить более-менее связно, думаешь:
ну нет, этот пограничный труп, эти странные разностранные полицейские, этот перевал, который, по сути, тот же мост — всё это не совпадения.
Это Сирил Босс и Филипп Штеннерт однажды решили сделать свой «Мост», с блэкджеком и Альпами, но не по чертежам уже имеющегося «Моста», а по его эскизам. Подражатель ещё появится в этой истории, но это не Сирил и это не Филипп. Немецкие кинематографисты выступили не только шоураннерами, но и сценаристами, и режиссёрами, явив миру на редкость мощную и цельную детективную историю. По горячим следам могу сказать, что
«Перевал» получился ничуть не слабее своего шведского кузена, и это ещё слабо сказано.
На первый взгляд — ну что особенного, не разгуляешься, ещё один сериал, ограниченный жанром «детектив», поджанром «полицейское расследование», подподжанром «перевёрнутый детектив». Разыскивается серийный убийца (да, два упомянутых случая — это только начало), составляется психологический портрет, а на портрете — умный, образованный и технически подкованный нарцисс, садист и психопат.
Детектив переворачивается, не достигнув середины, так что не пытайтесь угадать, кто убийца, готовьтесь угадывать, как его будут искать. Антагонист — загляденье, не какой-нибудь бизнесмен, который застроит ваш участок до смерти, ну максимум тихонько закатает в бетон или незрелищно застрелит в подъезде.
Убийца тщательно соблюдает масочный режим и поначалу производит инфернальное впечатление
— тут тебе и рога, и пустые глазницы, и застывшие гримасы ужаса, и над всем воцарится красный сезон. Не только страшно, но и полезно: если ездите в общественном транспорте или ходите в торговые центры — можете взять на вооружение дизайн.
Очень скоро инфернальность уступает место психологической «зловещей долине».
Зло снимает маску, но менее жутким не становится — мы видим, как сильно нелюдь похож на человека,
и даже его одержимость, растущая примерно оттуда же, откуда у людей растёт любовь, иногда приобретает черты обычной человеческой привязанности.
Из предыдущего обзора постоянный читатель вынес важную мысль, что дьявол всегда здесь. Конкретно здесь он — в деталях. Детали превращают добротную историю в хорошую, а хорошую — в очень хорошую.
Само собой, съёмки проходили на натуре, камерой с фильтром, выставленным на 90 процентов реалистичности и 10 — безысходности. Суровый фильтр не нужен — заснеженные альпийские пики всё сделали сами. Величественные и беспощадные снежно-стальные горы — идеальное место для убежища убийцы-Крампуса.
На пути к правосудию зритель заглянет в секту свидетелей нравственного апокалипсиса и шапочно познакомится с эпизодическим, но очень важным представителем албанской мафии. В основном в этой истории всё личное и психологичное, социального кот наплакал, из заметного — нелегалка из Македонии по имени Милица. Вся её арка, впрочем, тоже скатывается, а точнее сказать, поднимается к личному и очень эмоциональному.
Как в период массовых масок колоссальное значение приобретают брови, так в период избытка детективов огромное значение имеют персонажи. Ни одного случая непопадания в ноты не замечено, а главные герои вообще прекрасные.
Элли Штокер в исполнении Юлии Йенч (похоже на верхнесаксонское написание имени Джуди Денч, но это разные люди) — миловидная и приветливая девушка под сорок. Безукоризненно выполняет свой служебный долг, с товарищами по работе поддерживает хорошие отношения. Беспощадна к врагам расследования. Но вот характер не слишком нордический, да и в порочащих связях замечена: в поисках счастья Элли позволяет себе запретный роман. Исполнение безупречно, но, возможно, это не удивляет знатоков: судя по фильмографии, Юлия — далеко не новичок в немецком кинематографе.
Но всё же одеяло главного протагониста перетянуто на сторону её напарника. Гедеон Винтер в исполнении Николаса Офчарека — яркий пример метаморфозы отношения зрителя к персонажу. Характер самого героя при этом не меняется: Гедеон остаётся взвинченным, хамоватым, склонным к пьянству и открытым для шантажа полицейским с сомнительным прошлым и туманным будущим. Но постепенно независимость и преданность делу, на которое Гедеон ставит всё, перевешивает, да и Элли удаётся соскоблить с него мизантропический налёт. Любопытно, что меняется даже внешность (разумеется, не меняясь): от отталкивающей к приемлемой и дальше — к дикой, но симпатичной. И попробуйте переставить его монолог про ангелов из последней серии в первую. Он показался бы вам сентиментальным бредом. А так — попробуйте не заплакать, посмотрим, как у вас это получится.
Даже просто отношений и взаимоотношений Гедеона и Элли хватило бы на фильм — и событийно, и эмоционально. А тут ещё славная охота на такого нажористого маньяка. Чем она закончилась, я вам не скажу — детектив есть детектив, хоть и перевёрнутый. Но зато
скажу, что не стал бы рассчитывать на второй сезон, несмотря на робкие намёки на сайте IMDb. Это законченная история, и не надо её продолжать. А так бы хотелось!
